– Нет, Николай Васильевич, я не смогу. Да и о чем писать то? Нет у меня друзей, про которых написать можно. Да и класс у нас не дружный. Каждый сам по себе! – вырвалось у Андрея.
– Вот и напиши про это! Я посмотрю, вместе посмотрим, что исправить, что убрать, что добавить. Пиши Андрей, не пожалеешь! Из других классов, да что классов, из других школ будут прибегать ученики и учителя, чтобы на тебя только посмотреть! Это ж слава, брат! Ее за деньги не купишь! А в тебе есть искорка божья. Я же вижу! Ну, ты только попробуй, в лоб ведь не ударят! Не возьмут значит не возьмут, об этом никто никогда и не узнает, кроме нас с тобой. А вдруг возьмут? Попробуй, я тебя очень прошу, ты только попробуй! Не хочешь про одноклассников писать, пиши, о чем хочешь! Честно, говоря, Андрей, дело вовсе не в деньгах и не во славе. Просто я читал твои сочинения и вижу, есть в тебе талант! Хоть что ты мне говори, но есть! И обидно будет, если он впустую у тебя пропадет!
Андрей обещал попробовать.
В школьном дворе, кроме Витьки Нехочухина, никого уже не осталось.
– Ну что? Зачем тебя «дерик» к себе водил? Выспрашивал? А про меня ты ему не говорил? – с жадным любопытством и, немного со страхом, спросил он.
– Да только про тебя и спрашивал! Как учишься, с кем дружишь? Какой у тебя характер, – ответил Андрей.
– Иди ты! – не поверил Витька. – А зачем? Зачем это ему все надо знать? Ну, про меня, – Витька шел рядом и забегал то слева, то справа, заглядывая Андрею в глаза. Совсем, как Тимка, когда покушать выпрашивает.
– А он хочет тебя в классе старостой назначить, главным будешь. Будешь лично ему докладывать, кто что сказал, кто чего сделал! – ответил Андрей.
– Брешешь! – сказал Витька.
– Собака брешет на прохожих. А я говорю. И, короче, Нехочухин, иди-ка ты своей дорогой. Не хочу я с тобой разговаривать. Да и дружить не хочу. Такие товарищи, как ты, не бывают. Так что давай теперь – ты сам по себе, а я сам по себе.
Витька в недоумении остановился:
– А я то тебе что сделал?
– Вот именно, что ничего не сделал! – сказал Андрей.
– Ну и ладно, не больно я и нуждался в тебе! – Витька обиженно насупился и ушел.
– Может, зря я так с ним? – казнил себя дорогой Андрей.
– Что, он обязан, что ли за меня заступаться, в драку лезть из-за меня? Ну и накостыляли бы обоим. И что хорошего? Никто ведь слова против не сказал, всем интересно сделалось, как мне по башке настучат. Почему Витька должен что-то ради меня делать?
С тяжелым сердцем Андрей пришел домой.
– Во, хозяин! Сейчас кушать будем! – с порога услышал он.
– У-у-у!!! – взвыл Андрей. – Еще и это! Ну, зачем? Что я кому плохого сделал? Жил себе, никого не трогал, так сразу все навалилось. А завтра в школу идти. Что я ребятам – то буду говорить? Скажут, настучал на них директору и бойкот объявят. Правду сказать? Так засмеют – всю оставшуюся жизнь писакой называть будут. А тут, вдобавок эти, разговорчивые, кот с вороной, навязались на мою голову.
– Пойдем, хозяин, пойдем. Кушать хочется, аж спасу нет! – путался под ногами Тимка.
В другое время, вернее в той, прошлой жизни, которая была еще вчера, Андрей легонько бы пинанул кота под хвост, чтобы не мешался под ногами. Но, сейчас, когда кот начал разговаривать по-человечески или наоборот, Андрей по-кошачьи, или как там это все называется, нога не поднималась. Да и вроде стесняться немного стал Андрей своего кота.
А сказку или рассказ придется писать. И зачем только он согласился. Ну, писал Андрей в стенгазете к праздникам поздравления в стихах. Ну, сочинения, в основном, на вольную тему. Да! Литераторша, Полина Васильевна, постоянно в пример всем ставила. Но это же не значит ничего, ничегошеньки не значит. Абсолютно ничегошеньки!
Андрею вдруг захотелось убежать, уехать куда-нибудь, где его никто не знает. И где нет ни Витьки Нехочухина, ни Костяна с компанией, ни говорящих котов.
– Ну, уже приперлась эта! Ворона! Только ее нам и нужно! Без нее и не покушаешь. Ты, хозяин, не смотри на нее. Может, она уйдет по своим вороньим делам, если на нее не глядеть? – расстроился Тимка.
Андрей посмотрел в окно. На подоконнике сидела утренняя ворона и деликатно постукивала клювом в стекло. Тук, пауза, тук-тук, пауза.
«В церковь, что ли сходить. Богу помолиться», – ни к селу – ни к городу подумал Андрей, открыв окно.
«Бабушка ходит, потом такая просветленная целый день ходит, радостная. Нужно и мне попробовать. Пустят – нет? Одного? Без взрослых?».
В церкви Андрей побывал один раз. Он помнит, как бабушка взяла его с собой. Ему тогда понравилось. Народу много и поют красиво. Бабушка его в самую середину поставила, стоять долго пришлось. И оглядываться нельзя. Сзади Андрея стояла старушка, которая больно стукала его по затылку, сухой костяшкой пальца, как только он поворачивал голову, стараясь рассмотреть получше, что на иконах нарисовано, и пришептывала зло:
– Не вертись, не вертись!
Но зато потом, выйдя из церкви, Андрей долго был в состоянии любви ко всем и всему, что его окружало. И его тоже все любили.
Было тогда ему семь лет, он точно помнит. Потому-что пошел в первый класс. Родители Андрея не верующие, в церковь не ходят. Что делать, с кем посоветоваться? Родители занимались своим бизнесом, и домой приходили лишь ночевать. Андрей знал, что у многих ребят дома то же самое.
– Кристинке позвонить? И что сказать? – подумал Андрей.
– Хозяин, а хозяин! – кот осторожно потрогал Андрея лапкой. – Ты почто сегодня такой? Из-за вороны? Так давай прогоним ее да кушать будем.
– И вовсе не из-за меня, – ворона перелетела с подоконника на холодильник. – У него в этой, ну, куда он каждый день ходит, там неприятности.
– Ты-то откуда знаешь? – удивился Андрей.
– Мы, вороны, всегда обо всём знаем! – ответила ворона.
– Расскажи, что ты знаешь? – попросил Андрей.
– Я сама-то не видела, но знакомая ворона сказала, что тебя хотели потрепать.
– Как это? Потрепать? – удивился Тимка. – Кто сможет хозяина потрепать? Он у нас хороший! И как люди людев трепать могут? Это собака может кота потрепать, и то не всякая. Или кот ворону потреплет, только перья полетят! Тем более, если ворона наглая и на нашу еду зарится. – Люди? Они все могут! И друг-друга потрепать, и собаку могут потрепать, и нас, ворон могут обидеть. А вас котов, так и вообще… – сказала ворона.
– Чего вообще? Чего вообще! Нас хозяин любит! Нас хозяин гладит! А до остальных людев мне и дела нету! Я с ними не глажусь и они меня, не кормят! – возмутился Тимка. – И давайте, покушаем, а потом будем про важные дела говорить. Сначала самые важные дела надобно сделать, а про другие важные дела, будем потом разговоры разговаривать!
– У тебя, кот, всего два важных дела – поесть, да поспать. Нет, три – после поспать, опять поесть! – сказала ворона.
– Ну и не завидуй, не всем и такие дела доверяют! – ответил кот. – Некоторым, ни поесть не дают, ни поспать.
– Ай, ладно, хватит вам ругаться! Давайте, правда, покушаем. А после еды, и умные мысли придут! – сказал Андрей.
– Только вы не ссорьтесь, пожалуйста!
– А мы и не ссоримся, – ответила ворона, – просто мы разные. Но ведь это, ничего не значит! И разным можно договориться и жить мирно.
– Да, как это с тобой мирно можно жить? Я вот только по земле хожу. А ты и по земле ходишь, и по небу летаешь! – сказал Тимка. – Значит, мы не в одинаковом положении.
– Ну, ежели ты полетать хочешь, так милости просим! Неба на всех хватит! Только я крыльями машу, чтобы летать. А ты чем будешь? Ушами? – сказала ворона. – Я, конечно, могу попробовать с тобой в когтях полетать. Если подниму. Больно уж ты тяжелый!
– Нет уж! Спасибочки! Я, в детстве, летал один раз. Хватит! Помнишь, хозяин, когда я маленький был, ты меня на балкон выпустил? Я воробья хотел поймать, да промахнулся. Ох, я и летел! До сих пор лапка болит, особенно к дождю, – ответил кот.
– Да! – сказал Андрей, – помню, как ты тогда с четвертого этажа навернулся. Я думал – все! Каюк тебе пришел!
– Какой каюк? Что за каюк? – спросил Тимка.
– Ну, убился бы ты насмерть, вот тебе и каюк! – ответил Андрей.
– Коты не могут убиться на каюк, у нас лапки мягкие. И я хвостом рулил! А лапка передняя болит так просто. Камешек под нее тогда попал. А так ничего! Весело было! Но больше не охота! Так что ты, ворона, меня не слушай. Никуда с тобой я не полечу. Мне и здесь хорошо, с хозяином! А ты, если хочешь, хоть сейчас лети! Кто тебя держит? Лети и радуйся, что летать умеешь! А я уж так, по ковру похожу, где уж, нам котам летать! Мы, коты земные, нам и на земле хорошо. Особенно, когда еда не задерживается! – Тимка искоса посмотрел на Андрея.
– Все, все! Давайте кушать! – торопливо предложил Андрей.
– Правильно! – обрадовался кот. – Сначала дело, потом разговоры разговаривать будем.
Андрей нехотя поковырялся в котлете, выпил чай. В голове занозой сидело:
«Как? Как завтра в школу идти? Как дальше жить? Как себя вести?»
