— Я уже почти готова, — пропела она, взбегая по лестнице на второй этаж.
Сабрина взглянула на обложку верхней книги. Называлась она «Басни и фольклор: полный справочник». Не успев удивиться, зачем им тащить ее с собой, она услышала, как старуха, загремев связкой ключей, открыла наверху дверь в таинственную комнату.
— Она в той самой комнате, куда нам запретила входить, — шепнула Сабрина сестре.
У Дафны тут же расширились глаза, и она укусила себя за ладонь. Дафна всегда так делала, когда очень волновалась, и, хотя Сабрине это не нравилось, она ее не ругала. И вообще, если бы она пыталась «воспитывать» сестру, отучать ее от всех причуд и странностей, ей бы и спать было некогда.
— Интересно, а что там, в той комнате? — прошептала Дафна в ответ.
— Наверное, скелеты тех детей, которых она смогла украсть из разных приютов.
Но Дафна лишь показала сестре язык, а потом надула щеки и издала губами презрительный звук.
Сабрине, надо признаться, самой было ужасно интересно узнать, что там, в той комнате. Всякий раз, когда ей говорили, что то-то и то-то нельзя, она уже ни о чем другом и думать не могла и хотела сделать именно то, что ей запрещали. И вообще, самое замечательное в любых правилах — это то, что их можно нарушать, доводя взрослых до белого каления.
— Ты слышишь? — спросила Дафна.
— Она там с кем-то разговаривает, — ответила Сабрина. — Наверное, с мистером «анисом.
Сабрина прислушалась, пытаясь разобрать слоги, но миссис Гримм уже вышла из комнаты, заперла дверь и теперь спускалась по лестнице.
— Все, барышни, поехали! — сказала она, подхватывая девочек под руки.
Выйдя с ними на улицу, она накрепко заперла все замки, потом три раза постучала по двери, как и накануне, только на этот раз сказала:
— До скорого.
— С кем это вы разговариваете? — спросила ее Сабрина.
— С домом, — ответила миссис Гримм таким тоном, будто это было совершенно очевидно.
Тут и Дафна постучала по двери.
— До свидания, пряничный домик! — крикнула она. Сабрина лишь выразительно закатила глаза. Они направились к машине. Сабрина, взглянув на нее, чуть не споткнулась: мистера Каниса вовсе не было на втором этаже! Он стоял тут, на дорожке, а рядом с ним сидел Эльвис. Мистер Канис ответил ей взглядом, в котором сквозило легкое презрение. Сабрина, конечно, расстроилась, однако куда больше ее озадачило то, что в таинственной комнате наверху миссис Гримм разговаривала, по-видимому, сама с собой.
— Мы готовы, мистер Канис, — сказала миссис Гримм, и он кивнул.
Все, включая Эльвиса, забрались в скрипучую машину, причем Эльвис растянулся сзади, на коленях у девочек.
— Вы поговорили с нашим соседом? — спросила миссис Гримм у мистера Каниса, пока все застегивали ремни безопасности или привязывали себя веревками.
— Разговор мы начали, — проворчал старик, — но он порой такой упрямый.
— Ничего, придется ему постепенно привыкнуть, — ответила миссис Гримм.
— Раньше за ним такого не замечали, чтобы он к чему-то привыкал, — сказал мистер Канис.
Миссис Гримм, вздохнув, покачала головой.
— О ком это вы? — спросила Дафна.
— Да о нашем соседе. Не волнуйтесь, вы с ним скоро встретитесь.
Сабрина огляделась: до ближайшего соседа, как ей казалось, было немало миль.
Мистер Канис включил зажигание, машина яростно задергалась, словно необъезженный жеребец, который пытается сбросить с себя ковбоя, и успокоилась, лишь когда они выехали со двора и покатили по пустынным проселочным дорогам. Сабрина принялась изучать Феррипорт-Лэндинг, самый скучный город на свете. В нем не наблюдалось никаких признаков жизни, если не считать старой коровы, что стояла прямо на обочине. Миссис Гримм тут же наклонилась к рулю и изо всех сил стала бибикать, а потом, пока они проезжали мимо этой коровы, всё махала ей рукой. Дафна, конечно, рассмеялась, а миссис Гримм, улыбаясь, объяснила, как важно здороваться со всеми и вообще быть вежливой. Сабрина тем временем решила использовать эту поездку для того, чтобы запомнить названия всех улиц, по которым они проезжали, и еще прикинуть, сколько времени потребуется на то, чтобы добраться пешком от дома до вокзала.
Тут они доехали до укрепленного на столбике почтового ящика, на котором было написано имя хозяина — Эплби, и мистер Канис, свернув с дороги, покатил по длинному, засыпанному опавшей листвой проселку, под сенью вековых кедров, сосен и дубов. Машина проехала мимо трактора, стоявшего на вершине невысокого холма, и остановилась около желтой ограничительной ленты, натянутой вокруг огромной кучи поломанных досок, труб и битого стекла. Миссис Гримм взглянула на мистера Каниса и чуть улыбнулась.
— Что, мистер Канис, давненько мы с вами не занимались такими делами? — спросила она.
Старик лишь покачал головой и помог ей выйти из машины. Миссис Гримм тут же открыла заднюю дверцу, заглянула внутрь и, протянув руку, почесала Эльвиса за ушами.
— Ну, голубушки, не возражаете, если я на минутку заберу у вас своего бойфренда? — спросила она, подмигивая Дафне.
Дог неуклюже выполз из машины, потянулся всем телом и взглянул на старуху, ожидая команды. Та поискала что-то у себя в сумке, потом вынула кусок ткани и поднесла его к носу пса. Он понюхал, с шумом вдыхая воздух, а потом бросился к этой огромной куче мусора и принялся что-то искать там.
— А что мы здесь вообще делаем? — спросила Сабрина.
— Расследуем преступление, разумеется, — сказала миссис Гримм.
— А ты что, в полиции работаешь или как? — спросила Дафна.
— Или как, — ухмыльнулась старуха. — Вышли бы погулять, огляделись, а?
И она тоже направилась к куче мусора, явно собираясь что-то поискать там.
У Сабрины совершенно затекли ноги — всю дорогу у них на коленках лежал стокилограммовый пес, и они с Дафной решили, что в самом деле хорошо бы немного пройтись.
— С домом она разговаривает, с коровами тоже, вечно у нее какие-то дурацкие правила, — бормотала Сабрина. — А теперь, видно, вообразила, что она — Шерлок Холмс.
— Может, это игра такая? — весело сказала Дафна. — Я тоже хочу быть детективом! Давай я буду у тебя вместо Скуби-Ду!
Несмотря на все предостережения Сабрины, Дафна явно была счастлива, ведь уже полтора года и ее жизни не было ничего веселого. Было так приятно то видеть улыбку на лице сестренки, эти знакомые искорки, снова брызжущие из ее глаз… Она всегда была такой, когда папа читал им по воскресеньям комиксы или когда мама позволяла залезть к ней в гардеробную и играть там во взрослых дам. Сабрина улыбнулась и обняла младшую сестру за плечи. Пусть, в самом деле, порадуется. Кто знает, сколько это продлится?
Тут на поляну выехал длинный, ослепительно белый лимузин. Он так и сиял белыми дисками колес, а его капоте сверкала серебристая фигурка вздыбленного коня. Лимузин остановился рядом с автомобилем мистера Каниса, и из него со стороны водителя выскочил маленький человечек. Росту в нем было явно не больше метра, во всяком случае, он был не выше Дафны. У коротышки был нос картошкой и солидное брюшко, которое еле сдерживали пуговицы черного костюма. Однако в глаза бросались не его рост и одежда, а шутовской колпак на голове с надписью крупными буквами: „Я — КРУГЛЫЙ БОЛВАН“. Припустив со всех ног к задней дверце лимузина, коротышка пыхтя обежал его и выпустил пассажира, который поносил его почем зря со своего заднего сиденья.
— Ну ты, Семерка, даешь! — кричал пассажир, у которого определенно был британский акцент. — Ты что же, братец, думаешь, я в этой душегубке целый день ждать буду, пока ты соизволишь мне дверь открыть, а? Я ведь, когда ты явился ко мне просить работу, тебя сразу нанял. Что ж ты каждый божий день заставляешь меня жалеть о моей доброте!
Из лимузина вылез, оглядываясь по сторонам, высокий мужчина в костюме с фиолетовым отливом. У него была квадратная челюсть, голубые глаза и прилизанные черные волосы. Таких писаных красавцев Сабрина никогда прежде не встречала, и сердце ее вдруг бешено заколотилось, впрочем, это продолжалось лишь до тех пор, пока он снова не открыл рот.
— А это что еще такое, а? Не сносить им головы, Семерка! — бушевал красавчик, по-прежнему странно озираясь.
— Так точно, сэр! — отчеканил Семерка.
— Мне же доложили, что прошлой ночью все было убрано. Хорошо еще, что хоть я понимаю, что все, кто на меня работает, на самом деле полные недотепы. А то мы бы так и не узнали, что эта куча все еще валяется тут. Еще чуть-чуть, и было бы поздно. Подумать только, боже мой, середина дня, а мусор всё еще здесь! И что только Троица себе думает? За что я им деньги плачу? Я не позволю, чтобы вся эта чушь на постном масле продолжалась в том же духе! Они разве не знают, что бал уже завтра? Нет, мистер Семерка, полетят головы, ох полетят…
