Была нарисована гора, с которой ребята катались на санях. И две бабушки катались. И Тамара Григорьевна каталась.
Были нарисованы лес, поляны, небо. Пустая бутылка из-под чая. А лыжники нарисованы не были — те, которые оскорбили и уехали.
Петина картина всем в классе понравилась.
Коллективные вожатые провели сбор октябрятских звёздочек на тему «Наши впечатления о первом походе».
Каждый рассказывал самое яркое впечатление из всех впечатлений. Потому что про все впечатления рассказать было невозможно, так их много у каждого.
Галя рассказала про берёзы. Такие берёзы, которые им показал художник. Галя прикладывала ухо к берёзам, слушала, как внутри берёз уже переливались, бродили весенние соки.
Боря рассказал о настоящей белке, которую он видел. Она прыгала с дерева на дерево. Боря за ней бежал, но так и не догнал.
Тёма рассказал о зелёном луке. Он его съел тогда немного.
Тёму угостили девушки. Они поливали лук из больших леек.
Потом Тёма рассказал про белку, которую он не видел, но о которой слышал. Хотел рассказать и про пастельные карандаши, о которых не слышал, но видел. Тёма как начнёт говорить — его не остановишь.
Лучше бы картину нарисовал, как Петя, и помолчал.
А Серёжа рассказал про бабушку (она у Пети на картине нарисована). Бабушка здоровья набралась. Он может пригласить её на сбор, и бабушка сама подтвердит про здоровье, если надо.
Лиля сказала, что. в такой поход она согласна ходить каждый день.
Вот прямо с самого утра и прямо до самого вечера.
Ишь чего захотела!
Это коллективные вожатые сказали: «Ишь чего захотела!»
У них выскочили нечаянно такие слова. Они потом объяснили.
И когда выскакивают такие нечаянные слова, это называется оговоркой.
С каждым может произойти подобное. Каждый человек может оговориться. Это опять сказали коллективные вожатые.
Тёма тут же попросил, чтобы ему опять дали слово, потому что, когда выступал, он, видите ли, оговорился — про зелёный лук сказал, что его угощали, а про огурец не сказал. А огурцом его тоже угощали.
Коллективные вожатые ответили, что это не называется «оговорился», а называется «недосказал».
Тёма тут же попросил, чтобы ему опять дали слово, потому что он тогда не будет оговариваться, а будет досказывать. Но Тёме никакого слова больше не дали.
Терпение лопнуло у всех!
А когда выступал Первыш, он сказал, что попробует сделать копию с Петиной картины.
Для себя. На память.
Боря сказал, что можно будет и другие картины нарисовать. И вовсе не обязательно делать копию.
А потом картины отнести к художнику, чтобы он посмотрел.
— А где мы его найдём, художника? — спросила Галя.
— В лесу.
— Конечно, — подтвердила Лиля. — Пойдём снова в лес и отыщем художника.
— Тогда я нарисую картину прямо в лесу, — сказал Первыш. — Свою собственную.
10
Вроде бы мыслящий человек, а тебя иногда опять превращают в самого обыкновенного ученика-первоклассника: заставляют пересчитывать, сколько прямых углов в классе, спрашивают, кто такая муха (это у него-то, Мухина).
А если сел и сидишь, то следи за локтями, ногами и спиной. Где они у тебя и что с ними.
Совсем уже возвращаешься к временам детского сада. И тогда впадаешь в отчаяние и примитивно объедаешься сладким. Это папа говорит в отношении примитивного объедания сладким и что ведёт это к расслаблению воли, а иногда и к потере человеческого облика.
Ещё бы!
Какой может быть человеческий облик у человека, измазанного по самую шею с ушами вареньем.
Такое положение ещё называется «дальше ехать некуда».
Это сказала Серёжина бабушка, когда застала Серёжу в таком вот печальном виде. Пришла в гости. Серёжа не ожидал, что бабушка придёт: волю расслабил и потерял человеческий облик.
И тогда бабушка сказала:
— Дальше ехать некуда…
И верно, некуда и не на чем. Разве что на улитке, когда не поймёшь, то ли едешь ты куда-нибудь, то ли никуда не едешь.
С подобным состоянием надо, конечно, бороться. Это понимает Первыш, и все его друзья понимают. Тут никакой День здоровья не поможет. Только сам себе поможешь.
А в чём причина всего этого?
В зазнайстве.
Так папа говорит Первышу.
И поэтому надо считать в классе прямые углы, выяснять, кто такая муха. Надо быть скромным. И даже несмотря на то, что построен планетоход и собственная картина в лесу нарисована.
Первыш любит разговаривать с папой.
Совсем по-взрослому, по-настоящему и про всё настоящее.
Или ни про что не разговаривают. Первыш сидит с отцом и молчит. Молчать тоже приятно.
Отец взрослый, а ты ещё не взрослый; он инженер, ты ещё не инженер. Но ты его сын и, может быть, станешь инженером или ещё кем-нибудь. Директором завода, например.
Сидишь думаешь про такое приятное, пока спать не захочешь. И в конце концов засыпаешь директором завода.
11
Технические средства на уроке — это проектор для диафильмов и проигрыватель для пластинок. Тамара Григорьевна сказала, что они будут помогать ребятам учиться.
Сейчас в проекционный аппарат Тамара Григорьевна заправит плёнку диафильма с рассказом Льва Николаевича Толстого «Акула». На проигрыватель поставит пластинку с текстом этого же рассказа. И ребята будут смотреть и слушать.
Читает рассказ народный артист СССР Грибов.
А потом ребята сами познакомятся с этим произведением Толстого в книге. И будет очень хорошо, если сумеют прочитать в классе, как народный артист.
Ребята зашумели, начали устраиваться поудобнее.
Некоторые попытались подвинуть свои столы поближе к экрану, но Тамара Григорьевна сказала, чтобы прекратили шум и всякие движения. Экран она поднимет высоко на штативе, и всем будет видно про акулу и слышно.
Но Коля всё-таки незаметно подъехал со своим столом поближе. И Боря подъехал, и Серёжа.
И всё осталось бы незамеченным, если бы не Галя. Она закричала:
— Тамара Григорьевна, они к вам едут!
Тамара Григорьевна сразу, конечно, обратила внимание и заставила отъехать обратно. Экран она подняла высоко на штативе. Включила проектор, и ребята увидели акулу и корабль.
Тамара Григорьевна включила проигрыватель, и раздался голос народного артиста. Народный артист начал рассказывать историю про акулу и про корабль.
Очень интересно было сидеть на таком уроке: слушаешь и видишь всё. Никто из ребят не разговаривал, не вертелся, не шумел.
Когда плёнка кончилась и пластинка кончилась, Тамара Григорьевна спросила: понравилось или нет?
Ребята зашумели, начали пересказывать друг другу то, что они видели.
Пересказывают, шумят. А Тёма спросил у Тамары Григорьевны:
— Разрешите, я буду киномехаником, буду плёнку передвигать?
Тут многие опомнились. Хитрец Новиков! Должность решил себе отхватить!
Серёжа закричал:
— Тамара Григорьевна! Он шею с ушами проверяет! Он санитар. Он сам тогда на собрании выступил. Я буду механиком!
— Нет! Я буду механиком! — закричал Петя.
— Я буду!
— Я!
— Я!
Каждый кричал. Каждый забыл про свои старые должности и хотел быть механиком. Кричали, спорили и при этом тянули вверх руки — просили у Тамары Григорьевны слова.
А Тёма опять:
— Тогда я буду проигрыватель крутить.
Тут опять класс впал в ярость: Тёма Новиков захватывает технические средства! Этот кошелёк на верёвочке! Если не плёнку, то пластинку требует.
А на перемене, когда Первыш встретился с Ревякиным и рассказал ему, что у них на уроке чтения были технические средства и что скоро появятся ещё телевизор, магнитофон и другие машины, Ревякин улыбнулся и сказал:
— Устарело.
— Что устарело? — не понял Первыш.
— Всё это. Каменный век.
Про каменный век Ревякин сказал потому, что недавно в классе писал сочинение «Люди каменного века». И теперь всё подробно знал про каменный век и даже про то, что мужчины тогда украшали себя больше, чем женщины.
— Скоро будем учиться во сне, — сказал Ревякин. — Спишь на уроке и учишься. Автоматически.
Значит, напрасно боролись за новые должности, кричали, ругались. Значит, кто зевает сейчас на уроках, будет первым учеником!
И никакого позора!
— Определённо будет, — сказал Ревякин. — Автоматически будет.
И тут вдруг Первыш подумал, а чего он, собственно, удивляется — он сам недавно уснул директором завода.
12
Автобус увёз на стадион юных конькобежцев. Должно было решиться, кто станет чемпионом Олимпийской Снежинки.
Ребята с утра проверили по фанерным барометрам и другим приборам облачность, силу и направление ветра. Проверили по фанерному градуснику температуру воздуха.
Всё было благоприятным: облачности никакой, силы' ветра никакой, направления ветра тоже никакого, а температура воздуха самая подходящая— лёд не тает.
