Старшая сестра и младший брат
Перевод Л. Брауде
– Ну, – сказала старшая сестра младшему брату, – теперь я расскажу тебе сказку. Может, хоть ненадолго перестанешь проказничать.
Малыш сунул указательный пальчик в часы, желая взглянуть, остановятся ли они. И они остановились. А потом сказал:
– Ладно, рассказывай!
– Понимаешь, – начала старшая сестра, – жил-был король. И сидел он на троне с короной на голове…
– Вот чудак! Держать деньги на голове! – перебил её малыш. – Я всегда кладу свои кроны[5] в копилку.
– Фу, какой ты глупый, – сказала сестра. – Не с кроной, а с короной.
– А-а… – протянул малыш, взял графин с водой и плеснул воды на пол.
– …У короля был маленький сын, и однажды король сказал принцу, что он, верно, тяжко болен и ему очень худо.
– А откуда королю знать, что принцу очень худо? – спросил малыш и полез на стол.
– Так это же королю было худо, – нетерпеливо заметила старшая сестра.
– Так бы и сказала. А ему дали касторку?
– Кому? Королю?
– Ясное дело, королю, – сказал малыш. – Если и в самом деле худо было ему, зачем же давать касторку принцу?
– Не болтай глупости, – рассердилась старшая сестра. – В сказках касторки не бывает.
– Да ну? – удивился малыш и стал дико раскачивать лампу над столом. – Это нечестно. Я-то принимаю касторку всегда, когда болею.
– …Раз королю было так худо, он и сказал принцу, что пусть он отправляется в дальние страны и привезёт оттуда яблоко…
– Разве можно собирать яблоки, когда тебе так худо? – удивился малыш.
– С ума сойти! – ответила сестра. – Ведь это принц должен был отправиться в дальние страны и привезти яблоко.
– Так и говори, – продолжал малыш, чуть сильнее раскачивая лампу. – Только зачем ему отправляться в дальние страны? Неужели поближе не нашлось какого-нибудь сада, где можно стянуть несколько яблок?
– Ты что, не понимаешь? Яблоко то было не простое, а волшебное. И если кто заболеет, стоит ему только понюхать это яблоко, и он уже здоров!
– А по мне, хватило бы и касторки. И не надо было бы швырять деньги на дорогие билеты, чтобы попасть в дальние страны, – сказал малыш и сунул палец в дырку чулка, от чего она стала чуточку больше.
– Принц не поехал поездом, – объяснила старшая сестра.
– Да? Ну а пароходом плыть ничуть не дешевле.
– Он не ехал поездом и не плыл пароходом. Он летел.
Наконец младший брат чуточку заинтересовался.
– На ДЦ-6А? – спросил он, на какой-то миг прекратив ковырять дырку в чулке.
– Он не летел на ДЦ-6А, – раздражённо ответила сестра. – Он летел на ковре.
– Ещё чего выдумала! По-твоему, ты можешь вдалбливать мне всё, что хочешь, всякую чушь?!
– Но это так и было, – заверила брата старшая сестра. – Он уселся на ковёр и сказал: «Лети, лети в дальние страны!» И ковёр полетел по воздуху и над морем.
– И ты в это веришь? – снисходительно спросил малыш. – Я тебе докажу: там и капельки правды нет!
Спрыгнув со стола, он уселся на маленький коврик из лоскутков, лежавший перед открытой дверцей печки.
– Лети, лети в дальние страны! – велел он.
Но коврик по-прежнему лежал на месте.
– Ну что, так я и знал, – обрадовался малыш. – На ковре и полпути до Сёдертелье не пролетишь, не говоря уж о дальних странах.
– Раз ты такой глупый, я не стану рассказывать тебе сказки, – оскорбилась сестра. – Ты что, не понимаешь? Это же был не такой коврик, как наш! Это был волшебный ковёр, сотканный индийским магом.
– А какая разница, соткан ковёр тощим индийцем[6] или толстым шведом? – удивился малыш.
– Хватит болтать глупости, – рассердилась сестра. – Маг – это всё равно что волшебник. Принц летел на ковре – и всё тут. Он летел, и летел, и летел…
– Ты рассказываешь так подробно, что король сто раз успеет помереть, прежде чем принц доберётся домой с яблоком, – сказал малыш. – Вообще-то я думаю, что принц сам сгрыз яблоко на обратном пути.
– Конечно нет, – объяснила старшая сестра. – Это был добрый принц и вовсе не такой глупый, как ты. Сперва ему пришлось победить могущественного волшебника в тех дальних странах! Волшебник сказал принцу: «Сейчас здесь прольётся христианская кровь!»
– Крестьянская кровь? – спросил малыш. – А что это такое? – Верно, он думал: «Кровь из носа». – Будь я на месте принца, я бы как дал ему по носу! Он бы сразу крестьянскую кровь увидел!
– До чего неинтересно рассказывать тебе сказки! – рассердилась сестра.
– Это жутко весёлая сказка, – признал малыш.
– Понимаешь, когда принцу наконец удалось убить волшебника, он прижал яблоко к груди…
– Как мог волшебник прижать яблоко к груди? – спросил малыш. – Ведь он же был мёртвый?
– О! – воскликнула сестра. – Это же принц прижал яблоко…
– Принц прижал яблоко к груди волшебника? А зачем? Лучше бы он взял его и смылся.
– С ума сойти! – закричала старшая сестра. – Принц прижал волшебника, нет, что я говорю, я хочу сказать, яблоко прижало… Фу, ты совсем запутал меня своей глупой болтовнёй, противный мальчишка!
– Вот я расскажу тебе, как всё было на самом деле, – сказал малыш. – Сначала принц прижал яблоко к лицу волшебника, и тогда волшебник взял ковёр, прижал его к лицу принца и сказал: «Лети, лети в дальние страны!» И тогда принц уселся на яблоко и полетел в Сёдертелье, а потом ковёр примчался верхом на волшебнике, который был такой тощий маг, что сразу выздоровеешь от одного его запаха, а король, который уже умер от твоей болтовни, прижал волшебника к груди принца, и тогда ковёр съел яблоко, и все они жили долго и счастливо.
– Никогда больше не стану рассказывать тебе сказки, – пообещала старшая сестра.
– Вот и хорошо, – обрадовался младший брат.
Пелле переезжает в сортир
Перевод Н. Беляковой
Пелле рассердился. До того рассердился, что решил уйти из дома. Как можно жить в доме, где к тебе так плохо относятся?
Это случилось сегодня утром, когда папа собирался в контору и не мог найти своё «вечное перо».
– Пелле, ты опять взял мою ручку? – сказал он и больно схватил сына за руку.
Пелле часто брал папину ручку, но только не сегодня. Сегодня папина ручка была в кармане папиного костюма, висевшего в шкафу. А Пелле тут был ни при чём. А папа так больно схватил его за руку! А мама? Мама, конечно, была на стороне папы. Нет, этому надо положить конец! Надо переезжать отсюда. Но куда?
Он может сесть на корабль и уплыть в море, где большие волны, и умереть там. Тогда они его пожалеют! Поедет в Африку, где ходят дикие львы. Подумать только, папа придёт домой из конторы и, как всегда, спросит: «Где мой маленький Пелле?»
А мама заплачет и ответит: «Его съел лев».
Так им и надо, раз они такие несправедливые!
Но Африка очень далеко. Пелле решил переехать куда-нибудь поближе, чтобы увидеть, как мама с папой будут о нём плакать. Пелле надумал переехать в сортир – это маленькая красная пристройка во дворе, на двери у неё нарисовано сердце. Туда он и переедет. Он тут же начал собираться, складывать свои вещи: мячик, губную гармошку и ещё свечку, ведь через два дня Рождество, и Пелле собирался встречать его в сортире. Он зажжёт свечку и будет играть на губной гармошке «И снова Рождество». Песенка будет звучать печально, и папа с мамой услышат её.
Пелле надевает своё красивое голубое пальтишко, меховую шапку и рукавицы. Потом берёт в одну руку бумажный мешок с мячиком, губной гармошкой и свечой, а в другую – книжку и нарочно идёт через кухню, чтобы мама его видела.
– Пелле, что это ты так рано собрался гулять? – спрашивает мама.
Пелле не отвечает, только пренебрежительно фыркает носом. Гулять! Ха-ха! Ничего, после узнает.
Мама замечает, что Пелле наморщил лоб и что глаза у него потемнели.
– Что с тобой, милый Пелле? Куда это ты собрался?
– Переезжаю.
– А куда же?
– В сортир, – отвечает Пелле.
– Да что ты, сынок! И долго ты там собираешься жить?
– Всегда, – говорит Пелле и кладёт пальцы на ручку двери. – Пусть папа винит кого-нибудь другого, когда не может найти своё «вечное перо».
– Милый, дорогой Пелле, – говорит мама, обнимая его. – Оставайся лучше у нас. Мы бываем иногда несправедливыми, но мы крепко, очень крепко любим тебя.
Пелле колеблется, но только одну секунду. Потом он решительно отталкивает мамину руку, бросает на неё последний укоризненный взгляд и спускается с лестницы.
Из окна столовой мама видит, как маленькая голубая фигурка исчезает за дверью с нарисованным сердцем.
Через полчаса до мамы доносятся звуки губной гармошки. Это Пелле играет «Ах, мой прекрасный Вермланд».
