Вскоре мы добрались до смотровой площадки, но выходить медлили – там завывал ветер и хлестал косыми струями дождь.
– Пару кадриков, – соблазнял меня Женька, зная мою слабость к фотографированию.
Против пары кадриков я устоять не смогла. Мы выбрались на площадку и торопливо пощелкали фотоаппаратом. Вид с высоты птичьего полета открывался жутковатый и завораживающий одновременно – над крышами маленького старинного городка висели низкие тучи, одна из которых, казалось, лежала прямо на остроконечном шпиле одной из церквей. Ветер свистел в ушах и бросал волосы в лицо, он буквально сдул нас обратно, внутрь башни.
Мы отдышались и потихоньку начали спускаться с удвоенной осторожностью, чтобы не покатиться по ступенькам. Снизу послышался какой-то шум – кто-то поднимался нам навстречу.
– Что же мужик их не придержал, пока мы не спустимся? – возмутился Женька. – Или руссо туристо самые малоценные?
– Он это сказал до того, как узнал, что мы из России, – справедливости ради заметила я. – На нас же не написано?
Ответить он не успел – показалась веселая промокшая компания, со смехом распластавшаяся по стенам, пропуская нас. Когда мы наконец добрались до выхода, любезно распрощались со смотрителем и вышли на улицу, произошла чудесная метаморфоза – дождь кончился, тучи рассеялись, выглянуло солнце.
– Ну я фигею, дорогая редакция, – протянул Женька, глядя в очистившееся голубое небо.
– Как они только тут живут с такой погодой? – отряхиваясь, риторически вопросила я.
– Зато медведи по улицам не ходят, – усмехнулся он. – Кстати, о медведях. Где там мой дорогой братец?
Мы вернулись в собор и добросовестно обошли его весь. Максима нигде не было.
Мы молча брели по свеженькой, умытой дождем улице.
– В замок пойдем? – наконец нарушил молчание Женька.
– А как же твой братец?
– А что мой братец? Не заблудимся и без него, найдем как-нибудь до автовокзала дорогу.
– Да я не про это! Если мы разминемся, нас точно больше одних не отпустят!
Женька задумался, прикидывая перспективы.
– Ну и где нам его искать? – протянул он.
– Подождать у собора.
– Мы там уже все посмотрели, пошли лучше в замок, – настаивал Женька.
– Вот вы где! – кто-то со всей силы налетел на нас сзади.
Я наступила в лужу, почувствовала, как в мокасине захлюпала вода, и возмущенно обернулась:
– Это ты где шлялся!
– О, прекрасная королевна изволит гневаться, – протянул Максим.
С его волос капала вода, одежда тоже была мокрой, словно все время, пока шел дождь, он провел под открытым небом.
Я хотела продолжить разборку, но он азартно предложил:
– Пошли, я вас в паб отведу.
– Так ведь не пустят, – хмуро отозвался Женька.
– Со мной пустят, – заверил тот. – Места надо знать. Кстати, я не «шлялся», как вы изволили выразиться, – издевательски поклонился он в мою сторону, – а ходил договариваться. С предками-то фиг сходишь, а куда ж в Ирландии без паба, это, можно сказать, главная достопримечательность.
Максим свернул в ближайший переулок, и мы, переглянувшись, потянулись за ним.
– «Pudding lane»[22], – прочитала я на вывеске и хмыкнула: – Познакомься, Нина, это пудинг!
– Пудинг, это Нина! – подхватил Женька.
– Вы о чем? – обернулся Максим.
– Так, о своем, – высокомерно бросил мой друг детства. – Непереводимый русский фольклор.
– Какой же он русский, если это из «Алисы в Стране чудес»? – узнал цитату тот.
– В Зазеркалье, – поправил Женька.
Максим хмыкнул и толкнул какую-то дверь:
– Сюда.
Мы оказались в полутемном зале с развешанными по стенам фотографиями в рамках. Деревянные столы и простые лавки, несмотря на обеденный час, были пусты, и я начала смутно догадываться, почему мы смогли сюда попасть – видимо, заведение просто еще не открылось.
– Ну что, по «Гиннессу»? – заговорщицки спросил Максим, когда мы устроились за столиком.
– Так не продадут, – повторил Женька.
– Да что ты заладил – не продадут, не продадут! – рассердился он. – У меня знакомый тут работает!
– И из-за нас твой знакомый готов лишиться лицензии? – ядовито поинтересовался мой друг.
Максим махнул рукой, отошел к стойке, перекинулся несколькими фразами со стоявшим за ней парнем и вскоре вернулся с тремя небольшими кружками.
– Пинты много будет, – пояснил он и, увидев недоумение на наших лицах, пояснил: – Поллитра.
– Я не буду, – испугалась я, до сего момента свято уверенная, что пиво будут пить только мальчики.
– Да брось ты, – он поставил кружки на стол и сел напротив меня. – Побывать в Ирландии и не попробовать «Гиннесс» – преступление.
– Не хочу, – упиралась я. – Я еще никогда пиво не пила.
– Все когда-то бывает в первый раз, – философски заметил Максим.
Я смутилась – в его словах мне почудился какой-то скрытый смысл – и поспешно глотнула из кружки, не почувствовав вкуса.
– Так-то лучше, – одобрительно заметил он, облокотившись на стол и внимательно наблюдая за мной.
– Я смотрю, тут вовсю идет совращение младенцев, – прокомментировал Женька и без перехода добавил: – Пойду-ка я… руки помою.
«Нет!» – едва не завопила я. Оставаться наедине с его братом мне категорически не хотелось, но не идти же вслед за Женькой в туалет.
– Напомни, как тебя зовут? – нахально поинтересовался Максим, когда мы остались одни.
– Зачем, все равно не запомнишь, – парировала я, глядя ему в глаза.
– Я очень постараюсь, – заверил он серьезно. – Даже запишу, чтобы не забыть.
Впервые за эти дни я его как следует рассмотрела – до этого он как-то ухитрялся оставаться в тени. Или просто ни разу не смотрел на меня прямо? Серые глаза, светло-русые волосы – они с Женькой были чем-то похожи, хотя их родство казалось весьма далеким. Только у Максима взгляд жестче и лицо непроницаемое – словно он сделал все для того, чтобы никто не лез к нему в душу. Женька более простой и открытый… Стоп, почему я вообще их сравниваю?
Вернувшийся Женька прервал смутный поток моих мыслей.
– А поесть мы закажем? – потер руки он. – Какое у вас тут национальное блюдо?
– Ирландское рагу, – продолжая изучающе смотреть на меня, ответил ему Максим.
– Я что-то пропустил? – внимательно оглядел нас Женька.
– Пытаюсь запомнить, как зовут твою девушку, – невозмутимо ответил ему брат.
Я замерла. Что-то сейчас будет?
– Моего друга, – выделил Женька, – зовут Нина.
– У меня есть шанс? – притворно обрадовался Максим.
– Хватит обсуждать меня в моем присутствии, – возмутилась я. – Ирландское рагу? Отлично, берем!
– А что это такое? – поинтересовался Женька.
– Из крысы, – невозмутимо доложил Максим.
– Из какой еще крысы? – вздрогнула я.
– Не я это придумал, было в каком-то фильме или книжке… – оправдывался он. – Вспомнил – «Трое в лодке, не считая собаки» Джерома К. Джерома! Там три англичанина путешествовали по Темзе и однажды решили приготовить ирландское рагу, но рецепта никто не знал, и они просто положили туда все, что у них оставалось из припасов.
– Только не говори, что у них в припасах была крыса!
– Крысу принесла собачка Монморанси.
– И ее положили в рагу?
– Не помню…
Максим жестом подозвал парня из-за стойки и коротко переговорил с ним на шикарном английском – так быстро, что я ничего не разобрала.
– Классно язык выучил, – искренне похвалила я.
Он пожал плечами:
– Говорят, без акцента.
– Круто, – снова подтвердила я. – Тут учишь, учишь, а все равно…
– Я ж специально не учил, так, по ходу дела, – отмахнулся Максим. – Зато я грамматики не знаю – всех этих времен и прочей пурги.
– Я знаю «пургу», а что толку? – вздохнула я. – Говорить-то от этого не легче.
– Оставайся, – легко предложил он. – Сразу заговоришь.
К счастью, принесли три огромных тарелки с рагу, и мне не пришлось комментировать это сомнительное предложение.
– Картошка с мясом? – разочарованно протянул Женька.
– Соус! – вспомнила я, хихикнула и обнадежила: – Может, все-таки с крысой?
– Спасибо, и тебе приятного аппетита!
– Кстати! – вспомнила я и спросила, обращаясь к Максиму: – Почему нас смотритель в музее спросил, из какой мы части России? Какая ему разница? Ирландцы знают какие-то части России, кроме Москвы?
Он хмыкнул:
– Для местных жителей Россия – это весь бывший Советский Союз. Вот они и уточняют, откуда ты – из Прибалтики или, скажем, с Украины.
– Вот дикие люди, – удивился Женька. – До сих пор не в курсе, что СССР распался?
