Сергей Иванович прочитал на отобранном листочке: «Чтобы Оловянный Солдатик не сгорел. И нога у него выросла!». Положил листок на ладонь. Прикрыл другой. И представил себе блестящего оловянного солдатика на каминной полке. Обе его ноги были на месте, сапоги матово отсвечивали.
— Все, — сказал Сергей Иванович, и одна из охлей быстренько выхватила записочку из рук, поволокла в стопку «бывалых».
А кто-то из птёрков уже протягивал очередную записочку…
Ёлки в доме у сестры Морозов ждал с волнением, даже со страхом.
Бродил по дому, вздыхал, поглаживал отросшую окладистую бороду. Бродил до тех пор, пока случайно не оглянулся и не обнаружил, что за ним по дому, след в след, ходит вереница птёрков и охлей. Они растянулись длинной цепочкой и повторяли все его движения, вплоть до почесывания затылка.
— Это что еще за представление? — прогремел Сергей Иванович.
— Так это… мы волнуемся, переживаем, — объяснил Главный Птёрк.
— А что, у меня что-то может не получиться?
Бедный Дед Мороз аж присел от такой мысли.
— У тебя что-то может не получиться, только если ты захочешь, чтоб что-то не получилось. Понимаешь? Как скажешь, так и будет! Вот можешь захотеть — и мы уйдем…
Птёрк засопел от обиды, видимо, уже представил, как они все гордо уходят. Но Сергей Иванович и не собирался никого прогонять, он крепко задумался.
— Слушай, птёрк, а если я захочу, чтоб звезда на землю упала, тогда что? Мы все погибнем?
— Видите ли, любезный Сергей Иванович, — птёрк нацепил на нос невесть откуда взявшиеся очки и начал прохаживаться по полу с видом профессора, читающего лекцию: — Так вот, — продолжил он, — когда вы говорите «хочу звездочку с неба», вы же не представляете вслед за этим картину вселенской гибели, правда? Вы представляете, что у вас в ладошке что-то теплое и светится, правильно? Вот и сбудется то, что вы себе представляете!
— Послушай, а если я захочу, чтоб меня не было… Ну, чтоб не умел я желания исполнять?
Птёрк мгновенно стал серьезным, запрыгнул на спинку стула и погрозил Сергею Ивановичу кулаком.
— Ты это брось! Даже и не думай, понял!!! Думаешь, раз мы птёрки, то уже и не люди? Что с нами так можно? Как тебе только в голову пришло? Опять нам без работы сидеть? Ты есть, понял!!! Потому что ты — Дед Мороз. Давай, одевайся, тебя дети ждут…
Выступавший птёрк с усталым видом начал слезать со стула, а остальные засуетились и откуда-то притащили синий тулуп, расшитый серебром, валенки, посох и мешок.
Одежда показалась Сергею Ивановичу странной, но он не посмел обидеть птёрков после столь пламенной речи их вожака. Он покряхтел, влез в тулуп, потопал ногами в валенках, взял мешок…
— Посох не забудь, — затараторил птёрк, — иди спокойно, мешок под елку положи, не волнуйся, дыши глубже…
В этот момент в комнату заглянула Маша, она уже как раз собралась и искала мужа. Заглянула и всплеснула руками, замерев на пороге.
— Ну как, — спросил у нее Сергей Иванович, — дурацкий вид, да? Как я в таком виде по улице пойду?
Но Маша не согласилась, а кинулась ему на шею.
— Я всегда знала, что ты необыкновенный!
— Да ладно вам обниматься, — раздался снизу грозный голосок, — пошли уже, дети ждут!
Сергей Иванович не напрасно волновался: на улице на него все обращали внимание, дети смеялись, подбегали и спрашивали:
— А ты кто?
— Дед Мороз! — отвечала за мужа Маша.
Ей было весело. Постепенно развеселился и сам Сергей Иванович. В гостиную к племянникам он вошел с видом молодецким, даже задорным.
— А где тут хорошие, послушные дети? — прогрохотал он, едва дверь открылась.
За дверью оказалась Дуняша, прислуга сестры. Она растерялась и залепетала:
— Шубу вашу извольте…
— Не изволю! — пробасил Сергей Иванович. — Изволю видеть елку.
Так и прошел в валенках в гостиную. Там его появление произвело фурор.
— Дядя Сережа! Дядя Сережа! — старшие дети не поддались на маскарад и облепили Сергея Ивановича.
Младшие слегка испугались и прижались к маминым и няниным подолам.
— Я не дядя Сережа! — не сдавался Сергей Иванович. — Я Дедушка Мороз. А ну, кому подарки?
Этого говорить не стоило. Подарки понадобились всем и одновременно. Даже малыши, сперва испугавшиеся странного тулупа и посоха, завизжали и бросились к месту раздачи. Дядя Сережа мгновенно оказался парализован, и не то что подарки дарить — посох свой еле спас. Пришлось вмешаться Маше.
— Не все сразу, дети, — сказала она, — не все сразу. Первым подарок получит тот, кто… хорошо учится в школе.
Это несколько ослабило натиск. Не все гимназисты могли похвастаться отличными оценками. А малыши вообще обиделись.
— А я еще не учу-у-усь! — заревела пятилетняя Наташенька. — А подарок хочу-у-у!
Маша присела к безутешной девочке, погладила ее по голове и спросила:
— Но ты ведь будешь учиться?
Наташа закивала, как породистая лошадка.
— И на одни пятерки?
— А я уже все знаю! — вдруг сообщила Наташенька и бодро выпалила. — «Однаждывстуденуюзимнююпору яизлесувышел былсильный мороз».
— Здорово! — сказала Маша. — А теперь, пожалуйста, для всех.
Она подхватила будущую отличницу и установила ее на стул. На сей раз девочка продекламировала стишок с выражением и почти до конца.
Может, и до конца добралась бы, но ее перебил гимназист Ванечка.
— Эй! Другим тоже подарков хочется!
Упоминание о подарках вернуло Наташеньку с небес на землю. Вернее, со стула на пол, к подножию дяди Сережи.
— Молодец, — сказал тот, запуская руку в недра мешка, — вот тебе подарок.
Он схватил первое, что попалось в рукавицу, и это, конечно же, оказалась очередная Наташина мечта — кукла с целой коробкой платьев разного фасона.
— А я петь могу! А я петь могу! — закричал воодушевленный Ваня и, не дожидаясь команды, вскочил на стул.
* * *
В тот вечер Морозовы из гостей долго не могли уйти.
Каждый ребенок требовал, чтобы его уложил спать лично Дед Мороз — даже те, кто в начале вечера признал в нем дядю Сережу.
Сергей Иванович и сам ощущал себя сказочным волшебником, обладателем чудесного мешка. Так они и двинулись по пустынной улице: изящная маленькая женщина и мужчина в огромном тулупе.
— Ты у меня Дед Мороз, — сказала Маша, — а я, значит, баба Мороз.
Сергей Иванович только улыбнулся. Он вдруг почувствовал, как сильно устал за этот праздничный вечер.
Но дома лечь и отоспаться не удалось. Вся квартира Морозовых кишела охлями и птёрками.
— Все доставлено в лучшем виде, лови!
Красная звездочка взмыла вверх.
— Слушай, эта Машка такой визг подняла, я думала, окна вылетят…
Спланировала огромная желтая звезда.
— А Мишка, представляешь, коробку обнял и сидит. Минут десять сидел, потом еще полчаса обертку снимал. Думал уже не дождусь, пока распакует! Потом взял подаренную машину, поставил посреди комнаты и лег рядом. Даже покатать не попробовал! Лежит, любуется и улыбается. Ну я уж не стал ждать, сюда прибежал…
К потолку летит синяя звезда, переливаясь всеми оттенками от голубого до фиолетового.
На этот раз, чтобы переждать звездопад и выслушать отчеты, семье Морозовых потребовалось больше часа.
Отстрелявшись звездами, птёрки и охли уселись на краешек стола и начали преданно смотреть в глаза Маше.
— Что? — испугалась она.
— Какие будут указания?
Маша растерянно хлопала глазами.
— Ну, когда у нас следующая елка? Давайте готовиться! Может, костюмчик почистить, посох натереть? Кстати, Дед Мороз, а ты посохом-то пользоваться умеешь?
Дед Мороз, который еще не привык отзываться на «Деда Мороза», только руками развел.
— Ох… Ну просто беда с вами, людьми… Бестолковые… — пригорюнился Главный Птёрк и немедленно получил увесистый толчок под ребро от сидящей рядом охли.
— А че я сказал? — возмутился он. — Я все правильно сказал! А что, толковые, что ли? Ему посох в руки дали, а он им даже пользоваться не умеет!
— Погодите! — Сергею Ивановичу стало неудобно, что он не знает таких элементарных вещей. — А как посохом пользоваться?
— Как-как, — Главный Птёрк сохранял обиженный вид. — Опираться на него при ходьбе, вот как! Не знал, что ли?
Морозов не нашел, что ответить. Птёрк не стал дожидаться, пока Сергей Иванович придет в себя, решительно поднялся на лапки:
— Ладно, мы пошли, зовите, если что…
И все птёрки с охлями опять, как в прошлый раз, мгновенно растаяли в воздухе.
— Маша, какая такая следующая елка, ты не знаешь? Мы же вроде не приглашены больше никуда… — спросил Сергей Иванович после паузы.
А Маша только загадочно улыбнулась.
На утро Морозовы обнаружили у себя еще пять приглашений на различные рождественские обеды. Слухи в этом городе распространяются мгновенно.
