– Как же мне его жалко! – вырвалось у меня, и ребенок повернул ко мне голову – в глазках промелькнуло что-то похожее на внезапную надежду.
– Ты думаешь, что ты никому не нужен? – продолжала Ника. – Но это не так. Мне тоже… очень жалко. Можно погладить тебя по голове?
– Можно, – донеслось до нас тихо и печально, словно с порывом ветра. Но в глазках ребенка я заметила искру радости. Не злорадства, не злого умысла, а простой детской радости.
– Мы тебя любим! – выпалила я, поддавшись внезапному порыву жалости. – И если тебя кто-то обижает, то мы не позволим ему больше этого делать.
– Как тебя зовут? Ваня? Петя? – продолжала Ника, не спеша воспользоваться разрешением.
– У меня нет имени, – снова грустно ответил он.
Мы с Никой переглянулись.
– Некрещеный младенец, – предположила я шепотом. – Видать, именно такой нужен был ведьме для обряда! Помнишь, в папочке было что-то про некрещенного младенца. Только я ничего не поняла…
– А я, кажется, начинаю понимать! – воскликнула Ника. – Клад можно взять руками некрещенного младенца, и он же – его главный хранитель. Мальчик, кто тебя обижает, скажи?
– Она, – тихо, словно порывом ветра, донесся до нас тоненький голос. – Она становится мною и делает страшные вещи. Я не хочу их делать, а она делает…
Я вспомнила свой сон и еще раз убедилась, что не зря он мне приснился.
– Ника, ты поняла? – зашептала я. – Эта ведьма как-то входит в оболочку мальчика и в таком виде всех убивает!
– Да поняла, – ответила та. – И поняла еще кое-что: ведьма хочет взять клад сама, руками этого ребенка! Зачем он ей, мертвой, не знаю. Видимо, у нее еще при жизни дошло до мании – взять этот клад, зря, что ли, она над ним тридцать лет билась! Вот для чего ей был нужен некрещеный младенец! Будь он крещеным – она бы, наверное, не сумела в него войти, ведь крещение дает защиту от таких сил…
Я не разбиралась в этих тонкостях в отличие от Ники, перечитавшей кучу мистической литературы.
– Да уж, клад заговорен был хитро, но и ведьма не проста была – видишь, как все закрутила! Приставила к хранителям главного – этого самого мальчика, которому должны приноситься жертвы, и сама же его руками их убивает. Все соблюдено! А там, глядишь, его руками и клад возьмет, а наследники получат шиш!
Судя по горестному вздоху, донесшемуся до меня будто издалека, я поняла, что Ника угадала.
– Только теперь сама она шиш получит! – яростно воскликнула Ника. – Мальчик, хочешь имя? Давай ты будешь Ванечкой, Иваном. Согласен?
С этими словами она глубоко вдохнула – и перешагнула черту из соли. Если честно, я ожидала, что с ней случится плохое, но этого не произошло. Мальчик стоял и доверчиво смотрел на нее. Ника размашисто перекрестила ребенка, а потом погладила по голове.
Я видела, как по ее вискам катится холодный пот, как она левой рукой держится за шею, где, похоже, сторожевой знак раскалился до невозможности, как подгибаются ее колени, а руки дрожат… Но пару секунд спустя она вновь гордо выпрямилась – ни дать ни взять опытный специалист по вопросам аномальных явлений! А ребенок просто стоял рядом с ней, и на его личике было доброе, радостное выражение, словно он получил то, о чем давно мечтал.
– Она больше не обидит меня, – еле слышно произнес он. – Не сможет… И к золоту пойти не сможет – без меня. Они же ее разорвут…
– Все, Таня, теперь иди сюда. А то там сейчас может быть опасно, – выдохнула Ника, глядя куда-то через мое плечо.
Я стояла в оцепенении, не зная, как и быть. Где опаснее, тут или там? Может, как только я переступлю черту, нас обеих тут же и… утащат куда-нибудь? Правильно ли поступила Ника?
А она, видя, что я колеблюсь, взяла мальчика на руки и ободряюще улыбнулась мне.
И я решилась. Так же, как Ника, набрала полную грудь воздуха и – перешагнула черту. Это оказалось все равно что перешагнуть трещину в асфальте – ничего сверхъестественного.
– Таня, внимание, шаг в мою сторону, – услышала я встревоженный голос Ники и машинально выполнила команду. А только потом догадалась оглянуться…
Прямо на нас из глубины дома двигалось нечто жуткое. Это, казалось, был силуэт женщины, но очень размытый, словно состоявший из клубов тумана. Тем не менее ЭТО двигалось, исполненное ярости, прямиком на нас.
– А-а-а! – заорали мы обе, и я едва не кинулась наружу, туда, где под землей светился клад.
– Если выйдешь, ты умрешь, – раздался над ухом тоненький голос мальчика, которого Ника так и держала на руках. И я устояла.
Не долетев до нас около полуметра, чудовище остановилось. Теперь уже было видно – это женщина, и даже не сказать, чтобы старая, но с какой же злобой она на нас смотрела! Заговоренная соль все же не дала ей пройти! Жаль, что мы не сделали соляной полукруг у двери побольше, а так приходилось тесниться у порога.
– Это она, – шепнула мне Ника. – Эта, как ее…
– Не вздумай произнести ее имя! Тогда ее никакая соль не остановит! – рявкнула я.
– Ты серьезно?
– Еще как!
Тем временем призрачная женщина немного отступила, повторно кинулась на нас, но снова остановилась, будто налетела на стеклянную стену.
Однако мы уже пришли в себя от первого испуга и теперь стояли спокойно. Мальчик же крепко прижимался к Нике, со страхом глядя на ведьму, но, видимо, он поверил – теперь она и в самом деле не причинит ему зла. А когда ее третий бросок оказался неудачным, ребенок даже засмеялся – чистым детским смехом. А Ника светским тоном заметила:
– Какой котел большой. Скифы, наверное. Кто еще такие сокровища в землю зарывал – однозначно скифы. Или готский король.
К тому моменту я тоже поняла – ведьме не пробиться сквозь стену, созданную освященной солью, но все равно каждый раз, когда она приближалась к нам, мое сердце в страхе уходило куда-то вниз, а волосы, даже под шапкой, вставали дыбом – я чувствовала это. Ника же… железная она, наверное! Я увидела, как она роется в кармане, и когда ведьма решила атаковать нас под новым углом, Ника ухитрилась сдуть с ладони в ее сторону щепотку соли.
Призрак взвыл диким воплем и исчез в глубинах дома.
– Постойте же! – раздался оттуда скрежещущий голос. – Будет вам сейчас весело!
– Наверное, она зайдет снаружи, – предположила я.
– Может быть, – ответила Ника и снова полезла в карман. – Вот беда, соли мало осталось.
Я поняла, что она хочет, и оставшейся у меня солью прочертила две параллельные черты – вдоль порога и по самому порогу.
– Кто его знает, где тут граница нашего времени. И сколько нам здесь стоять, интересно?
– Надо полагать, до первых петухов, – пожала плечами она, по-прежнему не спуская мальчика с рук. – Вот одного не пойму, как ведьма вышла, если ты в ее «опочивальне» дверь солью загородила.
– Да потому что не сообразила я! Стены-то здесь потом поставили, а раньше их не было, одна большая комната была. А До… ах, чуть не сболтнула! В общем, ей эти перегородки между комнатами, которых тогда не было, не преграда.
– Главное, чтобы соль была преградой! – воскликнула Ника, глядя наружу.
Ой батюшки, что там было! Из светящегося полукружья один за другим вставали мертвецы – нам было отлично видно голые кости, покрытые полусгнившими лохмотьями, жуткие оскалы челюстей, светящиеся в глазницах красные искры. Но самое жуткое заключалось в том, что шли они все прямиком к нам.
Теперь-то я понимаю, отчего останавливалось сердце у несчастных жертв этого дома, если и они такое видели! Как мое сердце уцелело, сама не знаю. Была мысль броситься в глубь дома, захлопнув дверь, но Ника успела предупредить меня.
– Таня, стой и не дергайся, – сказала она спокойно. – Мы здесь под защитой. Не бойся.
– Легко сказать – не бойся!
– Таня, милая, – не удержалась Ника от очередной шуточки, – у скелетов мышц нету, они ходить не могут физически. И мозгов нету, чтобы ориентироваться.
Я замерла, прижавшись к дверному косяку, и вдруг увидела, как прямо через двор по направлению к нам идет ведьма. Она казалась сгустком темноты в этом мертвенном полумраке, ее лицо, перекошенное от ярости, потеряло все, что в нем прежде было человеческого. Подойдя ближе, она шагнула прямо на то место, где под землей светился клад, и зашагала между мертвецами.
И вдруг мертвецы – все эти скелеты в грязных лохмотьях – остановили свое жуткое шествие по направлению к нам и дружно повернулись к ведьме. Она и не глянула на них, а зря. Не знаю, как насчет мозгов и мышц, но свою цель эти не знающие покоя мертвецы определяли четко.
Разорвать, растерзать, уничтожить всякого, кто посягнет на священный клад, пока не принесена последняя жертва!
И вновь дикий вой огласил окрестность. Скелеты в одно мгновенье взяли Домну в кольцо, а в следующий миг все разом бросились на нее. Я видела, как мелькают костлявые руки с ошметками чего-то непонятного, зажатого в костистых пальцах. Вой перешел в отчаянный, невообразимый визг, а потом резко умолк.
