Когда лето подошло к последней своей стадии, и на улицах городка уже появился необъяснимо определяемый запах осени, к Дому подъехал автомобиль непонятной марки.
Дом находился на самом краю города и представлял собой странную конструкцию из кирпича и дерева.
Неизвестно, какой глубокий ум придумал это снаружи более похожее на курятник сооружение, но Дом стоял на этом месте с незапамятных времен и всегда казался пустым. Город разрастался и становился современнее — старые частные домики и дома старой постройки постепенно уступали многоэтажкам, сады вырубались, и на их месте разбивались парки, но цивилизация оставила Дом стороной. Все, что добавилось, так это табличка — «Памятник архитектуры. Охраняется государством». Однако, было непонятно, в чем заключается историческая ценность дома, построенного в прошлом веке и обложенного кирпичом в этом, если никакой красоты он не являл миру, а даже наоборот, портил пейзаж своим мрачным видом. Тем не менее, строительство проскочило мимо Дома, а потом и вообще заглохло из-за временных трудностей у строителей.
Примерно в это же время в Доме начались странности и необычности. Иногда ночью сквозь запыленные до непрозрачности окна пробивался свет свечи, иногда оттуда доносились странные звуки: скрежет, стуки, звон стекла, неприятный шорох и шипение. Случайно проходившие мимо Дома люди ускоряли шаг и говорили себе, что ни за что в жизни больше не пройдут мимо этого ужасного дома.
Теперь возле Дома стоял автомобиль — по виду такой же старый, как и сам Дом.
* * *
Ясное погодистое утро в начале июня. Пронзительно голубое небо. Солнышко распустилось, как цветок на небосклоне и начинает пригревать. Скоро будет очень жарко и все замрет в состоянии летней сонливости, когда не хочется ничего делать — только сидеть, подставляя лицо радостному летнему солнцу, при этом подавляя в себе сильное желание свалить в тень и отдохнуть от жары. Постепенно жар солнечных лучей убьет лень в теле и прогонит его в прохладную квартиру и позволит осторожно выползти под свет солнца на исходе дня, а в промежутке дворы будут безлюдны и пусты.
Игорь вышел из дома, весело насвистывая и безбожно перевирая мелодию, услышанную за завтраком по радио. Он собирался в ближайший магазин за мороженным и раздумывал — какое бы ему купить. Однако его мысли были прерваны на самом интересном месте — когда он уже в своем представлении дожевывал самое любимое мороженное, его вдруг сзади сильно толкнули. Это был, конечно, «тупой» Вадик с пятого этажа, который куда-то бежал.
— Эй, ты! Куда летишь? — закричал Игорь — Там! Блин! Там — это, как…. — задыхался Вадик, — возле того дома, что около стройки стоит машина и с вечера свет горит.
— Ну!?
— Ты что — не знаешь, что там водятся призраки?
— Да ты что?!! — в притворном ужасе закричал Игорь, — они его съели?
— К-кого?
— Ты что, не понял? Призраки съели того мужика, а свет в машине выключить забыли!
— Да нет, свет горит в доме. А ты откуда знаешь, что эта машина мужика?
— Я? Я не знаю — это ты сказал!
— Я…., — растерянно, — Я н-не говорил, это ты сказал…
— Ну ладно, — добродушно сказал Игорь, возбужденный сообщением и в остром предвкушении предстоящего события, — Погнали…!
И мальчики побежали наперегонки к шалашу, построенному на самом высоком дереве за домом, чудом оставшемся целым после всех вырубок и чисток.
Это дерево всегда пользовалось популярностью местной детворы. Из года в год все новые поколения мальчишек достраивали и переделывали шалаш на верхних суках дерева, а на нижнем суку выправляли «тарзанку», на которой любили качаться все без исключения. Зимой (весна всегда открывала «новый», скопившийся за осень и зиму мусор) некоторые смельчаки раскачивались, держась за тарзанку руками, и прыгали с нее в овраг, и скатывались по склону вниз, радостно визжа и взахлеб рассказывая о своих ощущениях друг Другу.
Последние преобразования превратили сооружение на дереве в некоторое подобие наблюдательного пункта. Пост наблюдения открывал свои бойницы на Дом, так как этой весной там было замечено первое движение. Никто не помнит, кто первый заметил какие-то движения в Доме, но важно то, что все они были окутаны тайной. Ходили различные догадки насчет того, кто там бродит, что там происходит, но пока еще интерес к Дому не ослаб.
Мальчики поднялись на дерево и начали свой ежедневный ритуал-разглядывание Дома в подзорную трубу, которую соорудил дворовый изобретатель Мишка-покрышка. Михаил постоянно сидел над каким-нибудь очередным проектом: то он делал стерео — усилитель большой мощности и небольшого размера, то он изобретал сверхскоростную модель истребителя, который потом все запускали на пустыре за домом. Однажды он сделал подзорную трубу из картона и стекол от часов, за что некоторые мальчишки получили нагоняй от родителей, не вполне понимавших — зачем их детишки разламывают часы, пудреницы и тащат на улицу зеркальца и стекла от часов. Сейчас Миша сидел дома и корпел над очередным своим шедевром — воздушное ружье, стреляющее шариками из пластилина, ягодами рябины и другими штуковинами, которые только могли пролезть в ствол. На полдень было назначено первое испытание, и к шалашу уже стекались все посвященные.
Перекинувшись со всеми присутствующими своеобразными приветствиями, Игорь и Вадик прильнули к хитрой подзорной трубе, у которой была одна большая труба, сделанная на основе настенных часов, и несколько трубок, в которые можно одновременно втроем разглядывать одну цель.
Как раз в этот момент к Дому подкатил фургон «Мебель» и рабочие начали выносить из Дома всякую рухлядь, которую возбужденные мальчики представляли себе в качестве магических предметов колдунов и ведьм. Фургон вскоре уехал, а споры насчет увиденного шли до тех пор, пока не были прерваны появлением красного от радостного возбуждения Михаила.
Миша тащил в руках что-то внушающее ужас и приводящее в восторг. Эта штука была размером с глушитель от мотоцикла и пахла свежим деревом и машинным маслом.
— Класс! — Клево! — Круто! — послышались со всех сторон восхищенные голоса.
Михаил торжественно вынес к пустырю чудо творчества и водрузил его на огромный пень от дуба, который, казалось ничто не могло разрушить, и который был столом и стулом — в зависимости от обстоятельств.
— Ну-с, милейшие, куда оно будем палить? — гордо вопросил гений.
— А чем стрелять-то? — вопросом на вопрос ответил рациональный Шурик, Чем оно, собственно стреляет?
— Было бы ружо, а чем куда лепить — всегда найдется! — возразил оптимистичный Костик.
— Леха! Тащи пластилин! — приказал деловой Игорек.
Алексей побежал к отцу в гараж, где тот постоянно разбирал и собирал свою технику, и пластилина, железок, свинца и прочей дребедени там было полно — только покопайся, и можно будет собрать себе любую механическую штуковину. Отец Алексея работал в ремонтной мастерской и весь двор обращался к нему за советом, поэтому он все свободное время проводил в гараже, помогая советом и участием — он чинил все что угодно, и делал это добросовестно, поэтому клиентура у него всегда была.
Пока Алексей бегал за пластилином, ребята наперебой выпытывали у Мишки, как устроено это чудо научной мысли. Ружье, правда, выглядело здорово — в этом проявлялся характер Михаила делать все до конца и наиболее красиво: резное ложе, покрытое лаком, украшенное вытравленной на медной пластине фамилией и именем мастера, черная труба — ствол, черная камера — старый автомобильный насос, черные тугие резинки, которые толкают поршень, латунный спусковой механизм и ремень из старых джинсов. В глазах мальчишек этот набор выглядел сногсшибательно.
Тут вернулся Алеша с огромным комком пластилина.
— Слушай, а откуда у тебя столько? — удивился Миша. — А у него отец работал на пластилиновой фабрике — так у него ентого пластилина завались. Вот и дает, кому попало! — с пафосом изрек Игорь.
Все весело рассмеялись, начали шутить и оживленно обсуждать предстоящую забаву. Пластилин разделили на несколько кусков, и все начали лепить шарики, как им показал Михаил.
А Миша достал из кармана несколько мишеней и разложил их на пне, чтобы они расправились. Потом он повесил одну на дерево, а остальные прижал камнями.
Примерно в это время к Дому подъехал автофургон, и из него стали выгружать какие-то ящики, затем в Доме послышался стук молотков, и рабочие стали выносить обратно пустые ящики. Потом фургон уехал, и через некоторое время процедура повторилась опять.
Дети играли до темноты — каждый хотел научиться хорошо стрелять, и не обратили внимания на активное движение около Дома, пока не пошли по домам. Каждый захотел себе сделать такую же игрушку, которая пробивает с десяти метров банку от пепси-колы простым шариком из пластилина. Все еще восторженно обсуждали то, как они могут скооперироваться и соорудить каждому пусть не такое же, но воздушное ружье, чтобы не ожидать в томлении своей очереди сделать пять выстрелов по мишени. И тут Вадим остановился, и, протянув руку в направлении Дома, громко произнес:
