Евгений Велтистов - Гум-Гам

Эта история началась тогда, когда Максим увидел на улице коня. Точнее, на рассвете, когда проснулся кот Рич и стал тихо и настойчиво мяукать у запертой двери.

А совсем точно – в пять часов и тридцать минут солнечного воскресного утра, когда Максим поднял голову с подушки и взглянул на будильник.

Максим быстро оделся, открыл дверь, вместе с Ричем спустился во двор.

Кот шмыгнул в кусты, а Максим побежал через двор на улицу сторожить белого коня.

Вчера он прошел мимо Максима, высокий, узкомордый, сильный, и белый его хвост, качавшийся в такт шагам, чуть не хлестнул мальчишку по лицу. Максим этого не заметил. Он смотрел, как милиционер, восседавший на коне, крепко натягивает уздечку, будто конь мог ускакать под облака. И когда они довольно далеко отъехали и дорога свернула к реке, Максиму на минуту показалось, что белый конь прыгнул с обрыва и плывет в чистом воздухе. Это был не просто конь, это был скакун, какого не часто встретишь в большом городе.

Ложась спать, Максим решил проснуться вместе с солнцем, когда на белом коне всадник едет на дежурство. Наверное, поэтому ему снилось, как он скачет высоко над крышами, над деревьями, над рекой, – снилось до тех пор, пока его не разбудил кот Рич.

Максим бежал через газоны, мимо клумб и кустов, но так и не добежал до белого коня. Свернув за угол, он услышал слова, которые заставляют остановиться любого бегущего мальчишку:

– Ты хочешь со мной поиграть?

«Поиграть?»

Максим оглянулся: кто это спрашивает? Но никого не увидел.

– Хочешь со мной поиграть? – повторил тот же голос откуда-то сверху.

Балконы пустые, окна совсем тихие – дом еще не проснулся. Но там, рядом с крышей, Максим разглядел такое, от чего замер на месте с запрокинутой головой.

Там, рядом с крышей, висела короткая лестница, а по ней лез человек в красном костюме и в каске. Увидев его, Максим обрадовался: пожарный! И удивился: куда он лезет – ни огня, ни дыма! Да и лестница какая-то чудная, совсем не пожарная. Лестница висела просто так, ни за что не держась, висела или стояла в воздухе. А человек в каске смело лез вверх и говорил те самые слова: «Ты хочешь со мной поиграть?» Не Максиму, нет, а кому-то еще – наверное, сидящему на карнизе голубю.

А еще выше, над голубем, крышей и лестницей, запутался в проводах бумажный змей, и к нему, конечно, поднимался красный верхолаз. Вот он добрался до конца лестницы, протянул руку к змею, но не достал. Тогда он нагнулся и ловко перевернул лестницу так, что верхняя перекладина, на которой он стоял, стала нижней, а нижняя – верхней. И опять полез.

Распутав нитки, верхолаз рассмеялся и помахал змеем. Голубь испуганно сорвался с карниза, улетел, треща крыльями.

– Глупая птица! Не понимает, – весело сказал верхолаз, спускаясь по перекладинам.

Он легко переворачивал в воздухе лестницу, которая ни за что не держалась. Спрыгнул на траву рядом с Максимом и, заметив его, протянул змей:

– Что это за хвостатый летун?

– Как что? Змей, – чуть растерянно ответил Максим, разглядывая незнакомца.

– Змей, – торжественно произнес тот и улыбнулся: – Этот змей должен забавно змеиться.

Максим увидел, что перед ним мальчик. Очень странный мальчик. Он был выше и старше Максима. Ненамного выше, ненамного, наверное, и старше. Но выглядел почти как взрослый. Пожалуй, из-за своего костюма. Тугой красный костюм напоминал космический скафандр. На голове так необычно одетого мальчика был шлем, сверкавший на солнце.

Максима удивило лицо незнакомца: голубое, будто намазанное краской, оно казалось очень печальным, даже когда он улыбался.

Мальчик в шлеме схватил змей за хвост, закрутил над головой, крикнул:

– А ну змеись!

Пока он отрывал змею хвост, Максим дотронулся до лестницы, которая стояла на земле и не падала.

– Как она ловко переворачивается! – с удовольствием сказал Максим.

– Пустяки, – махнул рукой хозяин лестницы. – Залезаешь наверх и переворачиваешь.

Следуя совету, Максим встал на нижнюю перекладину и, потеряв равновесие, грохнулся вместе с шаткой лестницей.

– Все ясно, – сказал Максим и заковылял прочь, потирая колено.

– Не уходи! – услыхал он за спиной голос, похожий на вздох. – Смотри, это совсем просто.

Максим обернулся.

Лестница вытянулась в воздухе, а незнакомец уже притопывал ногой наверху.

Только теперь Максим догадался, кто этот мальчишка, стоявший на верхней перекладине с раскинутыми в стороны руками. Конечно, никакой он не космонавт, а самый настоящий циркач. Гимнаст или акробат, а может, даже ученик клоуна. Максим видел таких смелых ребят на цирковом представлении. Они и на руках ходят, и проворно взбираются на гладкий шест, и еще делают какой-то мудреный кувырок, который называется очень весело: флик-фляк. Ну кто, как не артист – даже если он мальчик, – мажет себе лицо синей краской! Кто, как не акробат, тренируется утром во дворе, балансируя на шаткой лестнице!

Конечно, все эти фокусы с вертящейся лестницей – только ловкость и тренировка.

– Как тебя зовут? – спросил сверху мальчика акробат.

– Максим.

– Мак… сим… – повторил акробат. – Мак… сим… Я буду звать тебя Мак-сим. Не удивляйся, мне надо привыкнуть к твоему имени… Я забыл тебе сказать, Мак-сим, как надо залезать на мою лестницу…

– Как?

– А ты поможешь мне змеить этот змей?

«Чего он притворяется?! – возмутился про себя Максим. – Будто никогда не видел бумажный змей!..» А вслух сказал:

– Ладно, помогу.

Циркач мигом спустился вниз, зашептал на ухо Максиму:

– Когда ставишь лестницу, скажи одно только слово: «Р-раз!» – и она не упадет. И потом тоже: «Р-раз!» – и переворачивай. Все!

И хотя Максиму понравилось лихое «р-раз!», он от души расхохотался. Ну и шутник!

Акробат почему-то обиделся.

– Ты мне не веришь, – со вздохом сказал он.

– Верю, – весело отозвался Максим. – Раз! – и шишка на лбу. Ты вон шлем нацепил и воздухом надулся, можешь себе падать сколько хочешь.

– Ты мне не веришь, Мак-сим. – Голуболицый смотрел на Максима печальными глазами, и Максим перестал улыбаться, пораженный, как непривычно звучало его имя. – Зачем я пробивался через космос, искал эту планету… этот двор.. этот змей?.. Зачем?.. – продолжал голуболицый. – Я так искал тебя, Мак-сим…

Он сел прямо на землю в своем великолепном скафандре, опустил голову, увенчанную серебристым шлемом, – грустный мальчик с далекой звезды…

Максим подумал: «Если бы я прилетел с другой планеты и вдруг очень бы огорчился, я тоже сел бы прямо на землю и стал бы говорить таким обиженным голосом».

– Никто, совсем никто не хочет со мной играть… – бормотал звездный мальчик. – Конечно, это кажется слишком просто: раз – и ты не падаешь… Но ведь любая игра начинается, когда говорят: «Раз, два, три!» Так принято на всех планетах и на моей тоже. Глупейшая лестница, она повалилась потому, что я забыл сказать ей «р-раз!».

Максим подошел ближе.

– Я верю тебе, – сказал он, а сам подумал, вглядываясь в голубое лицо: «Наверное, он не шутит». – Давай запускать змей или играть в лестницу – как ты хочешь. Но для змея нужны крепкие нитки.

Мальчик вскочил.

– Нитки? Замечательно! Через минуту будут нитки. Фьють – и готово, я принесу их. Жди!

Он вытащил из кармана синий камень – необыкновенного блеска кристалл с множеством граней, бросавших во все стороны слепящие лучи, будто это было карманное солнце. Синие круги завертелись в глазах Максима: все вокруг изменилось, задрожало, поголубело.

– Ну-ка отойди, Мак-сим! – прозвучал громкий голос. Максим попятился. – Так, подальше… Еще дальше! А то фьють – и улетишь со мной… Сейчас здесь будет космическая пустота, и я в нее шагну. Р-раз! – и я дома…

– Как тебя зовут? Как тебя зовут? – закричал Максим. Синий камень не просто удивил его, он верил каждому слову мальчишки и очень жалел, что так скоро расстается с ним.

– Гум! – крикнул в ответ звездный мальчик. – Я говорю «гум» – и шагаю в космос, как в открытую дверь. Я говорю «гам» – и я уже дома…

И он подкинул карманное солнце над головой. Завертелись спицы невидимого колеса, и фигурка в скафандре оказалась внутри прозрачного шара. Шар рос, переливаясь всеми красками, отражая зыбкое круглое небо, непривычно круглый двор, круглые окна, круглые крыши, застывшего на месте Максима, восхищенного и испуганного.

– Дз-ззз-знн-н-н!.. Шар треснул, взорвался с легкостью мыльного пузыря. Космический путешественник исчез, будто растворился в воздухе, и в наступившей тишине долетели до Максима последние его слова: «Меня… зовут… гм… гм…»

– «Меня зовут Гум… гам…» – тихо повторил Максим. – Гум… гам!.. – Ему нравилось это имя: Гум-гам – таинственное слово… Космический гром в космической пустоте. Гум-гам!..