– «Мне не случалось ни читать, ни слышать, будь то рассказ о подлинном иль басня, чтобы когда-нибудь струился мирно поток любви»[7].
– Когда ты успел прочитать «Сон в летнюю ночь»?
– Я не читал. Просмотрел книгу с самыми знаменитыми цитатами из Шекспира в университете.
– Ты мне об этом не рассказывал!
– Ах, значит, я все-таки знаю хоть что-то, чего не знаешь ты! – вздохнул он. – Поверь, эта ситуация для меня тоже очень неприятна. Прости за то, что невольно раню твои чувства. Я этого не хочу. Мистер Кадам рассказал мне, что ты потеряла родителей, это так?
Я кивнула.
– Представь, что ты не можешь вспомнить своих родителей. У тебя есть их фотографии, ты слушаешь рассказы о них, но сами они остаются для тебя совершенно чужими. Они помнят твои поступки, о которых у тебя не сохранилось никаких воспоминаний, они связывают с тобой какие-то свои ожидания. Представь, что они мечтают о твоем будущем, причем эти мечты не имеют ничего общего с тем, что хочешь для себя ты.
– Это было бы очень тяжело, – согласилась я. – Возможно, я даже усомнилась бы в том, что мне рассказывают.
– Именно. Особенно если перед этим тебя несколько месяцев подряд подвергали физических и моральным пыткам.
– Я понимаю.
Я встала, чувствуя, что он только что снова разбил мне сердце. Когда я проходила к двери, Рен коснулся моей руки.
– Я не хотел тебя обидеть. Поверь, я могу себе представить сотни вещей пострашнее, нежели узнать, что у меня есть нежная, милая и добрая подруга, которую я совсем не помню. Мне просто нужно время, чтобы принять это.
– Рен, ты правда так думаешь? То есть у нас есть возможность? Ты веришь, что можешь научиться… снова любить меня?
Он долго задумчиво смотрел на меня, прежде чем ответить.
– Я постараюсь.
Я молча кивнула. Он выпустил мою руку, и я закрыла за собой дверь.
«Он постарается».
Следующая неделя не принесла никаких перемен. Несмотря на все усилия мистера Кадама, Кишана и Нилимы, Рен по-прежнему не помнил ничего обо мне. Постепенно он стал терять терпение и раздражался на всех, кроме Нилимы, с которой охотно проводил время. Я догадывалась, что она досаждала ему меньше, чем мы. Нилима знала меня хуже всех, поэтому болтала с Реном о вещах, которые они оба помнили.
Я готовила для него все блюда, которые ему нравились в Орегоне, включая мое фирменное шоколадное печенье с арахисовым маслом. Первое время Рен ел его с удовольствием, но стоило мне объяснить ему значение этого печенья, как он заметно потерял к нему интерес. Ему не хотелось огорчать меня тем, что эта особенная выпечка не вызывает у него никакого отклика. Зато Кишан, пользуясь затруднениями Рена, с аппетитом поглощал все, что я готовила. На четвертый день я оставила свои кулинарные попытки. Я видела, что Рена терзают наши бесплодные ожидания и он становится все более раздражительным.
Однажды вечером, когда я, как обычно, спустилась к ужину, я обнаружила, что столовая украшена серпантином цвета персиков и слоновой кости и все с нетерпением ждут меня. Посреди красиво накрытого стола возвышался огромный торт.
– С днем рождения, мисс Келси! – воскликнул мистер Кадам.
– Мой день рождения? Ой, а я совершенно забыла!
– Сколько же тебе сегодня лет, Келс? – спросил Кишан.
– Э-э-э… Девятнадцать!
– Э, да ты еще совсем дитя! Правда, Рен?
Рен кивнул и вежливо улыбнулся.
Кишан крепко обнял меня.
– Ну-ка! Садись, а я принесу подарки.
Он отодвинул для меня стул, помог мне сесть и ушел собирать подарки. Пока он отсутствовал, мистер Кадам при помощи Золотого плода поставил передо мной мои самые любимые блюда: чизбургер, жареную картошку и шоколадный стаут. Все остальные тоже стали по очереди заказывать себе любимую еду, мы смеялись, отпуская шуточки по поводу выбора каждого. Впервые после возвращения Рена я смеялась вместе со всеми.
Когда мы поели, Кишан провозгласил, что пришло время подарков. Первым я развернула сверток от Нилимы. Там оказался флакон дорогих французских духов, который я тут же пустила по кругу.
Кишан понюхал и поморщился.
– Ее естественный аромат в сто раз лучше!
Когда флакон дошел до Рена, тот улыбнулся Нилиме и сказал:
– Мне очень нравится.
Улыбка сбежала с моего лица.
Затем наступила очередь мистера Кадама. Он через весь стол подтолкнул ко мне белый конверт и лукаво подмигнул, когда я подцепила пальцем клапан, чтобы поскорее узнать, что же там внутри. Там лежала фотография автомобиля.
Я высоко подняла карточку над столом.
– Что это такое?
– Твоя новая машина.
– Но мне не нужна машина! У меня дома стоит «бокстер»!
Мистер Кадам печально покачал головой.
– Уже не стоит. Я продал его вместе с домом через другую фирму. Локеш узнал об этом вашем жилище и мог выследить нас, поэтому нам пришлось замести следы.
Я помахала фотографией в воздухе и засмеялась.
– И какая же машина, по вашему мнению, потребовалась мне на этот раз?
– Да ничего особенного, пустяки. Просто транспортное средство, чтобы вы могли ездить туда-сюда.
– Не томите, мистер Кадам! Как называется моя машина?
– «Макларен SLR 722 Родстер».
– А она большая?
– Это кабриолет.
– А тигры туда поместятся?
– Нет. В вашей машине всего два сиденья, но наши мальчики теперь большую часть дня проводят в человеческом облике.
– А… она дороже тридцати тысяч долларов?
Мистер Кадам заерзал, как уж на сковородке.
– Да, но…
– На сколько дороже?
– Н-намного.
– Насколько намного?
– Примерно на четыреста тысяч.
У меня упала челюсть.
– Мистер Кадам!
– Ах, мисс Келси, я прекрасно понимаю, что это весьма экстравагантный жест, но стоит вам только сесть за руль, как вы сразу поймете, что эта машина стоит каждого уплаченного за нее цента!
Я скрестила руки на груди.
– Я не сяду за руль.
У мистера Кадама вытянулось лицо.
– Но эта машина предназначена для езды!
– Вот вы ее и водите. А я буду ездить на джипе.
Это предложение заставило его заколебаться.
– Если вы так хотите, мисс Келси, то, возможно, мы могли бы поменяться…
Кишан захлопал в ладоши.
– Жду не дождусь, когда опробую «родстер» в деле!
Мистер Кадам погрозил ему пальцем.
– Нет-нет, дружок, ты и близко к нему не подойдешь! Ты получишь простой хороший седан. С пробегом.
– Я отличный водитель! – запротестовал Кишан.
– Тебе нужно еще много тренироваться.
Я со смехом прервала их спор.
– Хватит, хватит! Давайте вернемся к этому разговору, когда доставят машину.
– Ее уже доставили, мисс Келси. Она стоит в гараже. Думаю, мы сможем обкатать ее чуть позже, – добавил мистер Кадам, его глаза так и заблестели от предвкушения.
– Ладно, но только мы с вами. Спасибо за ваш потрясающе экстравагантный, сногсшибательный и выходящий за все рамки подарок!
Он радостно закивал.
– Ну вот, – улыбнулась я. – Теперь я готова к следующему подарку.
– Моя очередь! – сказал Кишан. Он вручил мне большую белую коробку, перевязанную синей бархатной лентой. Я нетерпеливо открыла ее, развернула тонкую шуршащую бумагу и коснулась пальцами нежного голубого шелка. Встав во весь рост, я вытащила из коробки тончайшее платье.
– Ах, Кишан, какая прелесть!
– Я специально заказал его в Китае, чтобы было похоже на то платье, что ты носила в Роще сновидений. Они, конечно, не смогли вплести в ткань живые цветы, но вышили их весьма искусно.
Изящные синие васильки с нежно-зелеными стебельками и листочками вились по подолу и поднимались по бокам платья к талии, откуда шли наискосок к плечу. Крохотные феи с лиловыми и оранжевыми крылышками весело порхали по стеблям и листьям.
– Ой, спасибо! Я просто влюбилась в него!
Я крепко обняла Кишана и чмокнула его в щеку, отчего его золотые глаза вспыхнули от удовольствия.
– Спасибо всем вам!
– Гхм, вот еще подарок от меня. Он, конечно, не такой интересный, как другие, – сказал Рен, пододвигая ко мне наспех завернутый сверток, и тут же уставился на свои руки, чтобы не видеть мою застенчивую улыбку.
В свертке лежало что-то мягкое.
– Что там такое? Нет, постой, дай я угадаю! Новая кашемировая шапочка и перчатки? Нет-нет, в Индии они мне вряд ли пригодятся. Ага, я догадалась – это шелковый шарфик!
– Да открывай же скорее, мы все хотим посмотреть, – сказала Нилима.
Я разорвала бумагу и несколько раз моргнула.
Мистер Кадам наклонился ко мне.
– Что там, мисс Келси?
Слеза сбежала по моей щеке. Я быстро смахнула ее тыльной стороной ладони и улыбнулась.
– Прелестные носочки!
Я повернулась к Рену.
– Спасибо! Наверное, ты догадался, что мне как раз нужна новая пара!
Рен кивнул и положил себе на тарелку оставшейся еды. Нилима, почувствовав, что что-то не так, пожала мне руку и весело прощебетала:
– Ну, у кого осталось место для торта?
