— А я хочу познакомить тебя кое с кем из Фантомбурга, — сказал Хеми, все еще глядя в сторону и пряча от нее глаза. — А еще я вот что подумал: может, тебе захочется побывать на станции Манифест? Мы могли бы сесть на поезд и съездить куда-нибудь. Вместе погулять по другому нонгороду, а?
Диба улыбнулась мальчишке-призраку. Ей-богу, он ей очень нравился!
— Конечно, Хеми, — сказала она, — само собой! Здесь столько всего интересного! В общем, я обязательно еще не раз вернусь сюда. Кстати, вы тоже приезжайте к нам в гости!
Хеми поднял голову, и они встретились взглядами. Диба улыбалась так широко, что мальчишка, а вслед за ним и все остальные смущенно заулыбались в ответ.
— Я помню, однажды ты сказала: «Наш Нонлондон», — сказал Джонс. — Помнишь, незадолго перед главным сражением? И это ведь правда! Здесь и твой дом тоже.
— Кстати, есть еще один повод навестить вас, — сказала Диба. — Кисляй-то отправляется со мной, и он там станет скучать по родине.
— Ну нет! Брать с собой в Лондон всякий дикий, бродячий мусор никак нельзя! — взволнованно заговорил Мортар. — Он ведь совсем из другого мира, он там просто не приживется!
Диба так удивленно на него посмотрела, что новоиспеченный предполагатель чуть не проглотил язык.
— Впрочем, от одного пакета из-под кефира, думаю, вреда не будет, — смущенно пробормотал он.
— Друзья мои, — растроганно сказала Диба. — Я не говорю вам «прощайте»! Я говорю «до скорого свидания», и встретимся мы действительно очень скоро.
Сейчас я вам все объясню. Помните, я говорила, что Смог неспроста набрал такую огромную силу? Ему явно кто-то помогал! Так что у нас с вами осталось незаконченным одно очень важное дело. Мортар, это вы мне сказали, что полицейская землеройка куда-то исчезла?
— Да, в тот район, о котором ты говорила, мы направили поисковый отряд. Скорее всего, полицейским удалось выбраться. Мы предполагаем, что они починили свой транспорт и не позже, чем вчера, вернулись домой.
— Ну хорошо. Понимаете, они угрожали моей семье. Может быть, они просто хотели запугать меня. А теперь, казалось бы, у них нет причин вредить мне и моим близким. Но все равно мне это не нравится. А главное, мне не нравятся те, по чьей указке они действовали. Надо во всем этом разобраться! На карте стоит благополучие не только Занны и моей семьи, но и Лондона, и Нонлондона тоже. Так вот, у меня есть одно предложение. Нам надо будет совместными усилиями провести одну операцию. Правда, придется разобрать обломки бывшего логова Нетвердайбла, но, думаю, игра стоит свеч.
Диба снова оглядела своих друзей. Джонс затрещал костяшками пальцев и переступил с ноги на ногу. Хеми сделал серьезное лицо и поджал губы.
Но Диба только загадочно улыбнулась в ответ.
Вечером с громким скрипом вновь завертелось колесо Нонлондона-1. Мортар и остальные предполагатели наморщили лбы и сосредоточились, направляя мост в нужное место.
Диба по очереди крепко обняла друзей.
— Ах да, чуть не забыла, — пробормотала она, прощаясь с Хеми, и полезла в карман.
— Ты что, вспомнила про деньги? — спросил он. Диба улыбнулась.
— Мне они ни к чему, — сказала она и протянула Хеми пачку банкнот. — А ты бы тоже мог… — Но договорить она не успела.
Хеми мягко отвел ее ладонь назад.
— Так будет лучше, — пробормотал он. — Будешь должна, а это лишний повод вернуться.
Глаза у Дибы наполнились слезами, она кивнула и еще раз обняла Хеми. Едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться, она повернулась и побежала вниз, к началу моста. В воздухе ощущалось какое-то напряжение, он стал какой-то упругий, Дибе даже послышалось какое-то гудение. Шестым чувством она ощутила, что в мембране, разделяющей оба мира, словно образовался разрыв.
Мост стремительно пронесся через Навье поле. И вот внизу, прямо за перилами, она уже видит асфальтовую дорожку, ведущую к ее дому!
«Не знаю, что меня ждет впереди, — думала она мечтательно, и голова ее шла кругом, — может, я и вправду когда-нибудь останусь там навсегда.
Поселюсь в каком-нибудь доме со стенами из кошельков и бумажников и окнами из очков. Или в доме, похожем на аквариум. Можно было бы выйти из дома, отправиться на станцию Манифест, сесть на поезд… А пока…»
Диба сошла с моста и глубоко вдохнула свежий воздух вечернего Лондона, оглянулась кругом. У ее ног громко сопел Кисляй. Диба улыбнулась.
— А ну-ка тихо, — приказала она Кисляю. — Тебя это тоже касается. — Она взяла в руки неозонтик. — Запомните, вы теперь в Лондоне, и, пока вокруг вас люди, вести себя тише воды ниже травы, понятно?
Диба обернулась. Мост высоко вознесся над микрорайоном и словно парил в воздухе. На самом его краю, возле перил, стояли ее друзья и отчаянно махали руками. Вон там высокая фигура Джо Джонса. Рядом виден круглый шлем Скула. А вот и Хеми, мальчишка-полупризрак, закусил губу, лицо расстроено. Прикид с Котелком просунули головы сквозь перила, и небольшие их фигурки уже совсем непрозрачные… и Обадэй Финг с Книгой в руках.
Диба смахнула слезы и, улыбнувшись, подняла руку. Нонлондонцы еще энергичней замахали в ответ. Долго еще они глядели друг на друга из разных миров.
Где-то заорала кошка. Диба на секунду отвернулась, чтобы посмотреть.
А когда она снова обернулась, Бегающий мост исчез. Диба стояла возле дома совсем одна. Вокруг сгущались сумерки. Наконец-то, наконец она снова в Лондоне!
Диба тяжело вздохнула, подняла Кисляя и сунула его в сумку.
— Помни, что я тебе говорила! — шепнула она неозонтику. Потом взбежала по ступенькам и повернула ключ.
Диба на цыпочках вошла в гостиную. От волнения она вся дрожала. Из кухни доносились голоса.
На секунду она задержалась, бросив взгляд на каминную полку.
Здесь стояла фотография, на которой была снята вся ее семья. Диба посмотрела на снимок, и ей стало страшно. Из рамки на нее с улыбками смотрели мама, папа и брат и она сама… Но, в том месте снимка, где стояла она, обнимая родителей, фотография почему-то побледнела, будто была не до конца проявлена. Она даже не сразу заметила свою бледную и прозрачную фигурку.
Да-а, дела. Фотографировались вчетвером, а на фотографии, значит, вышло трое.
Семья, как обычно, ужинала на кухне. Диба слегка приоткрыла дверь и сначала посмотрела в щелку. Ну вот, на столе всего три прибора! Обидно, прямо до слез.
Она решительно распахнула дверь и вошла, во все глаза глядя на родителей, на брата Хасса… Тут нервное напряжение последних дней взяло свое, и она расплакалась. Боже мой, какое счастье! Боже мой, как она устала! Ей захотелось тут же подбежать к родным, броситься в их объятия… Но, увидев их лица, она даже испуганно отшатнулась.
Все трое смотрели на нее совершенно безучастно.
Отец замер, не донеся вилки до рта. С нее на тарелку капал соус. Мать держала в руках бокал. В лицах абсолютная пустота, взгляды вялые, бессмысленные. Только где-то глубоко внутри (Диба видела это!) происходила какая-то сложная борьба.
«Наверное, меня не было слишком долго! — в отчаянии подумала она. — Флегм-эффект подействовал. А вдруг это теперь навсегда!»
— Мама! — прошептала она. — Папа! Хасс!
Они все так же смотрели на нее и молчали.
«Ведь прошло-то всего-навсего восемь дней! — думала она. — Всего только восемь дней назад я разговаривала с папой из Болтовильных земель мистера Спикера по телефону! Но… — У нее похолодело внутри. — Но с тех пор, как я ушла, прошло уже больше девяти дней. А вдруг разговор по телефону не считается? Вдруг время считается только с момента ухода! Неужели слишком поздно?…»
— Ну, мама же! Папа! Хасс!
Вдруг вся эта картина перед глазами с семейством Решамов за столом, безучастно уставившихся на Дибу, словно заколыхалась перед ней, как отражение в воде, когда по ней пройдет волна. В воздухе пробежал какой-то трепет, тихое мерцание… Ее родные один за другим словно пробуждались от долгого сна. Вот встрепенулся отец, лицо его вытянулось, будто он собирался зевнуть, за ним и мама, и брат Хасс… Они словно сбрасывали с себя наваждение сновидения и возвращались к реальности.
— Ну вот, опять опоздала! Ты можешь садиться за стол вовремя, как культурная, благовоспитанная девочка? — вдруг раскрыл рот господин Решам.
Диба даже не сразу поняла, что он обращается к ней.
— И что это ты опять на себя напялила? — Брови госпожи Решам полезли вверх. — Странная ты девчонка, честное слово!
Диба облегченно вздохнула, всхлипнула и, обхватив их обоих, прижалась к ним так крепко, как, наверное, не прижималась никогда в жизни.
— Сумасшедшая! — засмеялся отец. — Тарелку перевернешь!
Потом Диба обняла и брата Хасса. Тот смотрел на нее подозрительно.
— Что это с тобой? — удивился он. — Что за телячьи нежности?
