Александр Муа - В поисках кракена

— НЕТ! Послезавтра!

— В память о прошлом, Боб, в память о прошлом…

— НЕТ.

— Ладно… тем хуже. Но в данном случае это уже не упрямство. Это глупость. Ах, если бы только у меня работали ноги…

— С послезавтрашнего дня я снова в вашем распоряжении. Я сделаю все, что вы захотите, но завтра я принимаю приказы только от моего белого медведя и ружейного приклада!

Боб охотится на белых медведей! Том не мог в это поверить.

— Скоро не останется ни одного вашего столь горячего любимого зверя, если мы не постараемся предотвратить трагедию века… Нужно действовать быстро, Боб, очень быстро. И это будет нелегко, потому что ОНИ уже там, ОНИ вернулись, ОНИ следят за нами. ОНИ знают все о каждом нашем шаге. И ОНИ сделают все, чтобы помешать нам узнать правду. Мы снова будем одни против НИХ и против всего мира. Идите… Идите же! Уходите! Но я думаю, что послезавтра будет уже очень поздно… я вас предупредил…

Том весь превратился в слух, но сумел вовремя среагировать, когда Боб обернулся, сделал шаг вперед и резко открыл дверь… Коридор был пуст.

Собравшись в комнате мальчиков и удобно устроившись на полу напротив камина, Адель, Беа, Борис и Ноно внимательно слушали рассказ Тома.

— «От этого может зависеть будущее науки»! Он прямо так и сказал? — с сомнением переспросила Адель. — Ты уверен?

— Разумеется. Слово в слово. Без дураков.

— В любом случае это должно быть что-то очень важное, раз дедушка так настаивал, — добавил Борис.

— Черное пятно… Это ужасно! — воскликнула Беа. — А мы даже не в курсе. А Боб?! Кто бы мог подумать, что он способен убивать полярных мишек? — добавила она и стала совсем грустной.

Она обожала животных и чувствовала себя жестоко преданной человеком, которого считала не способным на подобные вещи и о котором всегда думала как о яростном защитнике природы. Она содрогнулась, представив ружейное дуло, приставленное к голове очаровательного белого медведя.

— Что ж, Адель, у меня есть ответ на твой вопрос, — добавил Том, очень гордый собой. — Тот, про «лиственный лес», о котором ты говорила утром…

У Адель глаза полезли на лоб от удивления и нетерпения.

— Но давайте по порядку.

Ребята в нетерпении придвинулись поближе друг к другу, чтобы выслушать увлекательный рассказ своего младшего брата. Огонь тихо потрескивал в камине, отчего в комнате царила теплая, доверительная атмосфера. Поднявшаяся высоко в небе луна роняла свои бледные тонкие лучи на прекрасно сохранившийся средневековый ковер. Где-то вдалеке приглушенно рокотал океан.

— Когда Боб ушел, я спрятался в старом сундуке в коридоре… Ну вы знаете. И долго ждал, когда дедушка наконец выйдет из кабинета. Но так и не дождался.

— Ты хочешь сказать, что он так и не вышел? — спросила Адель.

— На самом деле… как сказать… вообще, это какая-то загадка… Он не то чтобы не вышел, он вообще исчез. Улетел!

Ребята содрогнулись. В полумраке комнаты Борис, Беа и Адель удивленно переглянулись.

— Да ты просто не заметил, наверное… Он вышел так, что ты даже не успел его увидеть…

— Да говорю же вам — там, где я был, невозможно было его пропустить. Когда я снова посмотрел в замочную скважину, его в кабинете уже не было. Я открыл дверь — там было пусто! Ни следа дедушки. Он просто испарился.

— Но куда он мог деться? Особенно учитывая его состояние, — недоумевала Беа.

— Должно быть, ловко и красиво выскочил в окно, ведь он обожает эффектные поступки, — добавил Борис, ведь он как всегда пытался разрядить атмосферу, вот только его неловкие шутки казались забавными ему одному.

— Я искал лестницу или потайную дверь, но ничего не нашел, — продолжал Том. Он обладал подлинным талантом рассказчика и умел преподнести информацию так, что дух захватывало. — В этот момент я услышал шаги Офелии. Я быстро схватил письмо, которое лежало на столе рядом с телефоном, так как решил, что там может быть что-то интересное, и поднялся к нам в комнату, как ни в чем не бывало.

Том встал, перешагнул через мирно спящего, свернувшегося клубочком Ноно, бросил в камин полено и снова сел напротив ребят, наблюдающих за ним с раскрытыми от удивления ртами. Луна теперь освещала кровати мальчиков. На пуховых одеялах она оставляла голубоватые ленты, мерцавшие металлическим светом и извивавшиеся, словно длинные змеи. Деревянные монстры, пленники своих серебряных пут, казалось, замерли в напряженном ожидании. Приближалась полночь.

— Так что с письмом? Что ты с ним сделал? Что там было? — спросила Адель.

— Итак… письмо… вот оно! — Том вытащил из кармана листок бумаги, сложенный вчетверо.

— Фантастика! — воскликнула Адель.

— Браво, братик! — добавил Борис с ноткой зависти в голосе.

— Том, ты лучший! — вполне искренне заявила Беа.

Том сдвинул очки на нос, как всегда делал, когда был смущен.

— Показывай быстрее. — Адель не терпелось, и Том отдал ей листок.

Адель развернула его и молча прочла.

— Ну, так что там? — Борис тоже не мог больше ждать.

— Друзья мои, мне очень жаль вас расстраивать, но мы шли по ложному следу и были очень далеки от реальности, которая на самом деле ужасна. Слушайте…

Беа, Борис и Том замолчали. В комнате воцарилась благоговейная тишина, какая обычно бывает в церквах, и Адель принялась читать вслух.

— Это письмо дедушки, адресованное профессору Арну Гроннингсетеру в больницу Тромсё.

«Мой дорогой Арн!

Трагические события, произошедшие с „Разведчиком“, поистине экстраординарны. Предложенное официальными органами объяснение — мол, причиной катастрофы стали ветхость и изношенность судна, и танкер затонул сам по себе — мне кажется не столько маловероятным, сколько немыслимым, если принять во внимание рассказ капитана Соренсена и то, что вы вчера изложили мне по телефону. Следовало бы найти доказательства и бросить все силы, чтобы пролить свет на эту ужасную драму, для чего необходимо начать серьезное расследование. Но насколько мне известно, ничего подобного не было сделано. Скорее даже наоборот. У меня есть информация, что это дело хотят замять. Поразительно! В тот момент, когда гигантское черное пятно угрожает нашим берегам, некоторые люди пытаются скрыть истинные причины этой беспрецедентной экологической катастрофы. Исходя из документов, к которым у меня есть доступ, я могу вас заверить, что ни человеческий фактор, ни технические неполадки не являются истинными причинами трагедии. Я задаю себе вопрос, который задам и вам: возможно ли, что танкер вот так просто, словно спичка, переломился надвое, и это при полном штиле? Позвольте усомниться.

Кроме того, на меня произвели большое впечатление результаты обследования шотландского капитана „Разведчика“ Фореста Вуда. В частности, обратите внимание на характер повреждений („круговые ожоги третьей степени диаметром двадцать сантиметров по всему телу… особенно пострадали шея, спина, живот и грудная клетка… также наличествуют серьезные повреждения внутренних органов… на теле многочисленные гематомы, на лице круглые синяки, особенно на нижней челюсти… черепно-мозговая травма…“). Все это позволяет мне думать, что мы имеем дело не с обычным кораблекрушением, а с явлением другой природы, сведения о котором могущественные люди захотят скрыть. Что касается безумия капитана, который сейчас находится без сознания, — вы сами говорили, что время от времени он впадает в неистовство, начинает произносить одни и те же слова, зачастую непонятно, при этом активно жестикулирует, но в себя, тем не менее, не приходит, — то оно лишний раз свидетельствует в пользу моей версии.

Поэтому я позволю себе просить вашей помощи, так как я хотел бы, чтобы капитан Форест Вуд был осмотрен как можно скорее Бобом, моей правой рукой.

Примите, дорогой друг, искренние пожелания здоровья и успеха и помните, что я сейчас нуждаюсь в вас так, как никогда.

„Я пришел к выводу, что поиск истины был безумием, потому что, когда ты ее находишь, не знаешь, кому о ней рассказать“ — говорил Бернарден де Сен-Пьер.[12]

Это было сильно. Письмо доктора Абельманса произвело эффект разорвавшейся бомбы. В полумраке маленькой комнаты дети замерли от страха и потрясения. Сначала письмо, а затем таинственное исчезновение дедушки через несколько часов после его написания — кого бы все это не испугало?

— Твой лиственный лес был не чем иным, как капитаном Форестом Вудом,[13] спасенным во время гибели танкера прошлым вечером! В этом и заключалась та самая плохая новость, которую сообщили дедушке по телефону, — уверенно сказал Том.

Адель почувствовала себя совершенной глупышкой.