Он перешел к тактике неожиданных атак и сделал выстрел наугад:
— Ладно, ладно, старушка, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие. — Я же знаю, что вторая половина свитка у тебя.
Тетка побледнела — даже толстый слой косметики этого не скрыл.
Откуда ты… То есть… Как же это… Опять ты выкинул один из своих паршивых фокусов!
Бредовред торжествующе улыбнулся.
— Ну да. И у тебя, и у меня есть свои способы получения информации.
Тирания испуганно дернулась, но деваться ей было некуда.
— Хорошо, раз уж ты все знаешь… Когда-то давно мне стало известно, кому досталась в наследство вторая половина свитка — ее получила твоя троюродная сестрица, кинозвезда Мегера (Мегера — в греческой мифологии одна из трех эриний, богинь мести, являющихся на землю, чтобы возбуждать месть, безумие, злобу.) Мумия из Голливуда. Она вела шикарную жизнь и потому постоянно нуждалась в деньгах. Вот я и купила у нее половину свитка. За чудовищную сумму, должна заметить.
— Ну вот, давно бы так. Теперь мы наконец приблизились к сути дела. Однако, боюсь, тетя, тебя здорово облапошили. Все, что происходит из Голливуда, чаще всего оказывается не аутентичным.
— Как ты сказал?
— Это значит не оригинальным, а наверняка какой-нибудь подделкой, имитацией. У них, в Голливуде, что ни возьми — все подделка.
— Нет. У меня подлинник. Уверена на все сто процентов!
— Ты показывала свой пергамент специалистам? Покажи его мне, я скажу, настоящий он или нет.
В глазах Бредовреда сверкнуло что-то хищное. Тетка капризно надула губы.
— Покажи твою половину, тогда я тебе покажу мою.
— Ах, да мне ведь совсем не интересно, — со скучающим видом ответил колдун. — Пусть твоя половина остается у тебя, а моя у меня.
Эти слова попали в цель. Тетка сорвала с головы гигантскую шляпу и принялась вытягивать из нее длинный пергаментный свиток, который был намотан с обратной стороны широченных полей. Вот, значит, для чего она надела этот немыслимый головной убор! И кстати, теперь стало видно, что у Тирании очень редкие крашеные в ярко-рыжий цвет волосы, на макушке они были закручены в малюсенький жалкий узелок, похожий на луковку.
— Вот. Подлинник. Подлинней не бывает, — злобно буркнула Тирания и протянула племяннику конец свитка.
Бредовред склонился над пергаментом, поправил на носу очки и разглядел причудливые письмена и знаки. По ним он сразу сообразил, что тетка сказала правду — это был подлинник.
Он хотел схватить свиток, но Тирания вовремя отскочила назад.
— Руки прочь, золотко! Посмотрел и хватит.
— Гм, — Бредовред потер подбородок, — похоже, это и в самом деле часть какого-то рецепта. И что же это за рецепт?
Тирания беспокойно заерзала на стуле.
— Просто не понимаю тебя, Вельзевул. Почему ты такой любопытный? Десять тысяч талеров — кругленькая сумма, такие денежки на дороге не валяются. Или ты вздумал еще меня помурыжить? Ах ты, пройдоха, ах ты висельник! Ну, так сколько? Торгуйся! Назови свою цену! — Она снова принялась вытаскивать из ридикюля пачки денег.
На лысине у колдуна выступил пот.
— Интересно, милая тетя, кто здесь на самом деле пройдоха и висельник? Вот что, довольно. Хватит вилять, тетя. Карты на стол: что это за рецепт?
Тирания сжала пухлые круглые кулачки:
— Ах, чтоб у тебя каждый день был Черной пятницей! Вот ведь какой любопытный! Это всего-навсего старинный рецепт пунша. А мне вот охота выпить сегодня в новогоднюю ночь этого пунша, потому что он, как говорят, необычайно вкусный. Мы, гурманы, так уж устроены — любые деньги готовы заплатить, лишь бы полакомиться чем-нибудь особенно вкусненьким. А я известная лакомка.
— Вовсе нет, тетушка, — Бредовред покачал головой. — И тебе, и мне прекрасно известно, что вот уже лет сто или больше как у тебя начисто отшибло вкус. Ты же не отличишь малиновый сироп от серной кислоты. Кого ты надеешься обмануть, тетя?
Тирания затряслась от злости, вскочила и вперевалку затрусила по лаборатории. Все время, пока шел разговор, она украдкой поглядывала на часы и с каждой минутой становилась все беспокойнее.
— Будь по-твоему, — вдруг выпалила она. — Открою тебе все. Ох и зловредный же ты упрямец! Но прежде поклянись Черным Дворцом финансов самого Плутоса (Плутос — бог богатства у древних греков.), что продашь мне свою половину пергамента.
Колдун пробормотал что-то невразумительное и едва заметно кивнул, вернее, как-то странно дернул головой — это можно было счесть кивком.
Ведьма придвинула свой стул поближе к племяннику, с пыхтеньем и сопеньем уселась и заговорщицки понизив голос заговорила:
— Итак, слушай меня внимательно. Это рецепт волшебного катастрофанархисториязвандалкогорючего кунштюк-пунша. В нем заключено одно из самых древних великих чудес всей Вселенной. Действует это волшебное зелье только в новогоднюю ночь. Кунштюк (Кунштюк — проделка, фокус.) в том, что пунш исполняет желания, а, как ты знаешь, в новогоднюю ночь все желания имеют особую силу. Сегодняшняя ночь будет как раз шестая из двенадцати ночей — шесть до и шесть после Нового года — в эти двенадцать ночей все силы тьмы привольно гуляют на просторе, ты же знаешь.
Объяснение названия «КАТАСТРОФАНАРХИСТОРИЯЗВАНДАЛКОГОРЮЧИЙ»
«Подобные длинные слова нередко встречаются в волшебных книгах. Называются такие слова словами-телескопами — вероятно, потому, что их можно растянуть в длину и наоборот сложить, как трубу телескопа или старинную подзорную трубу. Есть слова-телескопы, которые растягиваются на несколько строк, а то и на целую страницу. А в некоторых, очень редких случаях, такое слово может даже заполнить целую главу в книге. Говорят, когда-то была такая книга, которая состояла из одного-единственного невероятно длинного слова. Волшебники и ведьмы считают слова-телескопы необычайно сильным колдовским средством. Составляются такие слова по довольно простым правилам, однако несмотря на кажущуюся простоту, соорудить такое слово бывает трудно. Дело в том, что последний слог одного слова должен просто или непросто совпадать с начальным слогом следующего слова, и так далее. И все слова, из которых состоит телескоп, должны хорошо подходить друг к другу по смыслу. В нашем слове-телескопе такие составные части: 1. Катастрофа 2. Анархист 3. История 4. Язва 5. Вандал 6. Алкогольный 7. Горючий. Из них можно сложить шесть „простых“ двойных слов (с одним сочленением): 1. Катастрофанархист 2. Анархистория 3. Историязва 4. Язвандал 5. Вандалкаголь 6. Алкогорючий. Из этих слов складываются пять тройных слов (с двумя сочленениями): 1. Катастрофанархистория 2. Анархис-ториязва 3. Историязвандал 4. Язвандал-каголь. 5. Вандалкогорючий. Из них составляются четыре четверных слова (с тремя сочленениями): 1. Катастрофанархисториязва 2. Анар-хисториязвандал 3. Историязвандалкоголь 4. Язвандалкогорючий. Из них складываются три дважды сдвоенных слова (с четырьмя сочленениями в каждом): 1. Катастрофанархисториязвандал 2. Анар-хисториязвандалкоголь 3. Историязвандал-когорючий. Из этих слов получаем два спятеренных слова (по пять сочленений в каждом): 1. Катастрофанархисториязвандалкоголь и 2. Анархисториязвандалкогорючий. И наконец — последнее, дважды строенное слово с шестью сочленениями: КАТАСТРОФАНАРХИСТОРИЯЗВАНДАЛКОГОРЮЧИЙ»
А с пуншем так: надо загадать желание, произнести его вслух и тут же залпом выпить полный бокал пунша — до дна. И желание исполнится. Гарантия стопроцентная.
Бредовред слушал разъяснения тетки и глядел на нее застывшим остекленевшим взглядом. В мозгу у него кипела работа. Когда колдун заговорил, голос у него от волнения сделался сиплым:
— Во имя вездесущего и всемогущего углекислого газа! Тетя, откуда ты все это узнала?
— Перед самим рецептом дается инструкция по применению пунша. Все на моей половине свитка. Ошибки быть не может — гарантия стопроцентная.
В голове колдуна мгновенно пронеслись тысячи мыслей, они вспыхивали и гасли, словно зарницы перед надвигающейся грозой. Будь у него этот волшебный кунштюк-пунш, — мигом сообразил Бредовред, — он выкрутился бы из всех своих неприятностей и разом наверстал бы упущенное. Вот оно спасение! Оно здесь, рядом, только хватай! И уж тогда он покажет адскому судебному исполнителю, почем фунт лиха. Но конечно, чудодейственное зелье должно находиться в его, Бредовреда, безраздельной собственности. Ни за какие деньги он не уступит тетке свою половину пергамента с рецептом, пусть хоть златые горы сулит! Нет уж, теперь Бредовред хотел сам заполучить вторую половину свитка, любой ценой, во что бы то ни стало. Пусть даже ради этого ему придется колдовскими фокусами сжить родную тетку со света или спровадить родственницу в другую галактику.
Но мечтать легко, а вот что-то сделать… Племяннику слишком хорошо было известно, какими могучими колдовскими талантами была наделена его тетка, понимал он и то, что теперь следовало держаться с нею как можно более осторожно. Чтобы Тирания не заметила, как сильно трясутся у него руки, Вельзевул Бредовред встал и, заложив руки за спину, прошелся по лаборатории. Потом он в задумчивости остановился возле железного бака с надписью «спецмусор», побарабанил пальцами по железной крышке, отбивая такт модного адского шлягера и вполголоса пропел:
