Так вот. Невзирая на факт, что эта книга была куплена, скорее всего, как «произведение фэнтези», вам следует воспринимать все сказанное в ней серьезнейшим образом. Здесь нет ни единой выдумки или глупости. Наоборот — каждое слово исполнено величайшего смысла!
Рутабага…
— Вот это? — вырвалось у меня. Я указывал пальцем на девчонку с серебряными волосами. — Это — рыцарь?
— К сожалению, — сказал дедушка Смедри.
— Но это же… девчонка!
— Да, — кивнул дед. — И, осмелюсь добавить, очень опасная. Ее послали, чтобы меня защищать.
— Послали? — удивился я. — Кто додумался?
А про себя добавил: «Она должна тебя защищать от Библиотекарей — или от твоих собственных прибабахов?»
Бастилия между тем подошла прямо к дедушке Смедри, уперла руки в боки и свирепо уставилась на него.
— Проткнула бы тебя чем-нибудь, — заявила она. — Да вот беда, ты точно опоздаешь к удару!
— Бастилия, деточка, — заворковал старикан. — Какая приятная неожиданность. Ну конечно же, я ни в коем случае не имел в виду отделаться от тебя. Просто, видишь ли, мы уже опаздываем, и я собирался отправиться…
Бастилия вскинула руку, прерывая поток его красноречия. Потом метнула яростный взгляд уже на меня.
— А это что за…
— Мой внук, — сообщил ей дедушка. — Алькатрас.
— Еще один Смедри?! — воскликнула она. — Так я что, уже четверых должна защищать?
— Бастилия, душечка, — сказал дед. — Ну что ты, не расстраивайся так. Он же никаких проблем не создаст. Правильно я говорю, Алькатрас?
— Нет, — сказал я. — То есть да.
Вот это было форменное вранье, но что бы вы на моем месте сказали? Неужели что-то другое?
Бастилия сощурилась.
— Сомневаюсь, однако, — проговорила она. — Кстати, что у тебя на уме, старый пень?
— Ничего особенного, радость моя. Всего лишь маленькое просачивание…
— Куда? — осведомилась Бастилия.
— В городскую библиотеку, — с самой что ни есть невинной улыбочкой сообщил ей дед.
— Что? — рявкнула Бастилия. — Вот и оставь вас на полдня без присмотра! Ох, Битые Стекла! И какого рожна вам там понадобилось?
— Они завладели Песками Рашида, — сказал дедушка Смедри.
— Вот уж чего-чего, а песка у нас хоть отбавляй, — сказала она.
— Эти Пески — необычайно важная вещь, — ответил он. — В смысле, для Окуляторов.
Это замечание почему-то заставило Бастилию здорово помрачнеть. Потом она воздела руки к небесам.
— В любом случае, — сказала она, — полагаю, мы уже опоздали!
— Еще как, — кивнул дедушка Смедри.
— Отлично. — Тут она ткнула пальцем в мою сторону, и, каюсь, я едва сдержался, чтобы не отпрыгнуть. — Ты! Полезай ко мне в машину. Расскажешь по дороге, что происходит. А с тобой, дед, встретимся уже на месте.
— Отлично!
На физиономии старика отражалось явное облегчение.
— Я… — начал было я.
— Следует ли напомнить тебе, Алькатрас, о вреде сквернословия? — сказал дедушка Смедри. — Итак, мы опаздываем! Поторопимся же!
Я помедлил.
— Скверно… что?
Мое замешательство дало старику отличную возможность улизнуть. Я успел заметить, как блеснули его глаза, когда он запрыгивал в «фордик». Квентин с Синг-Сингом без промедления последовали за ним.
Я заметил:
— А он здорово шустрый для старичка, который вечно всюду опаздывает.
— Залезай, Смедри! — прорычала Бастилия, исчезая в своей лоснящейся машине.
Я со вздохом обогнул автомобиль и потянул на себя пассажирскую дверцу. Выкинул отвалившуюся ручку и забрался внутрь. Бастилия стукнула костяшками пальцев по приборной доске, и двигатель послушно включился. Потом девочка взялась за рукоятку переключения передач и врубила задний ход.
— Э-э-э, — сказал я. — А эта машина разве не ездит сама по себе?
— Иногда, — сказала Бастилия. — Это гибрид, он и так и так может. Мы, знаешь ли, стараемся приблизиться к настоящей технике Тихоземья.
В это время машина сорвалась с места.
Знаете, мне за свою жизнь доводилось несколько раз жутко пугаться. Самые страшные впечатления были связаны с лифтом — и с миной. На втором месте, пожалуй, был тот куратор с пистолетом.
Ну а Бастилия с ее манерой водить машину — номер три, точно.
— Ты… ты ведь что-то типа телохранителя? — спросил я, судорожно ища ремень безопасности. Его нигде не было.
— Ну да, вроде того, — отозвалась Бастилия. — А что?
— А то, что… не могла бы ты постараться хотя бы не угробить меня в дорожной аварии?
Бастилия нахмурилась, стремительно крутя руль и закладывая поворот на бешеной скорости.
— Ты о чем вообще, не пойму?
Я со вздохом втиснулся поглубже в сиденье и сказал себе: уж верно, такая машина была оснащена каким-нибудь таинственным устройством, призванным защищать пассажиров. (Вот тут я ошибался. И могущество Окуляторов, и силиматическая техника — все это завязано на стекло. А я здорово сомневаюсь, что пневматический мешок, сделанный из стекла либо наполненный им, оказался бы полезен в автоаварии. Эффект, может, оказался бы довольно забавным, но вот что касается эффективности…)
Я спросил:
— А лет тебе вообще сколько?
— Тринадцать, — ответила Бастилия.
— А тебе, — спросил я, — точно уже можно водить?
— Не вижу причины, почему бы нет, — сказала она.
— Ты слишком маленькая.
— Это кто сказал?
— Так в законе написано.
Я увидел, как сузились ее глаза, а руки еще крепче стиснули руль.
— Закон Библиотекарей? Возможно! — пробормотала она.
«Похоже, эту тему лучше бы оставить», — подумалось мне.
— Ну хорошо, — сказал я, решив подобраться с другой стороны. — А в чем состоит твой Талант?
Бастилия заскрипела зубами. И так уставилась в ветровое стекло, словно хотела испепелить взглядом все впереди.
— Ну и? — сказал я.
— Мог бы и не издеваться надо мной, Смедри! — раздалось в ответ.
Ну вот. Приплыли!
— Так у тебя что… нет никакого Таланта?
— Естественно, — сказала она. — Я же — Кристин!
Я ошалело спросил:
— Кто?..
Бастилия крутанулась ко мне — и я снова забеспокоился, ибо полагал, что лучше было бы ей смотреть на дорогу, — и уставилась на меня так, будто я ляпнул совсем уже несусветную глупость. (На самом деле так оно и было. Я действительно глупость сказал. По счастью, вскоре я ее компенсировал довольно умным поступком. Ну да сами увидите.)
Бастилия снова уставилась на дорогу — и как раз вовремя, чтобы не задавить пешехода, одетого, точно огромный кусок пиццы.
— Так ты вправду тот самый? — спросила она. — О котором старый Смедри все уши нам прожужжал?
Это заинтриговало меня.
— Он правда обо мне говорил?
Бастилия кивнула.
— Мы раза два в год посещали эти места, проверяя и отслеживая, куда ты переехал. Старый Смедри каждый раз умудрялся меня «терять», прежде чем мы действительно добирались до твоего дома. Он, видите ли, утверждает, что я буду «торчать», или типа того. Слушай, а ты что, вправду разнес по камешку дом одной из своих приемных семей?
Я поерзал на сиденье.
— Слухи вообще-то преувеличены, — сказал я затем. — Это был всего лишь сарай.
Бастилия кивнула и прищурилась с таким видом, словно у нее была личная вендетта против всех на свете сараев. Не иначе за то, что те состояли в сговоре с ненавистными Библиотекарями.
— Может, пояснишь, — проговорил я медленно, — как вообще получается, что тринадцатилетняя девчонка — и вдруг рыцарь?
— Это ты к чему? — поинтересовалась Бастилия, с визгом шин вписываясь в очередной поворот.
Вот тут я и совершил тот умный поступок, о котором я вас предупреждал. Я промолчал.
Бастилия, со своей стороны, немного смягчилась.
— Слушай, — сказала она. — Не сердись, а? Ну не умею я с людьми разговаривать. Знал бы ты, как они меня раздражают! Может, поэтому я в итоге и оказалась на должности, которая мне позволяет их время от времени колотить.
Я тихо задался вопросом: «Не слабая разрядочка, а?»
— Ко всему прочему, — продолжала она, — ты — Смедри. А когда имеешь дело со Смедри, жди неприятностей. Они же безбашенные. Вечно бросаются что-нибудь делать, а кашу пускай расхлебывают другие. То есть я. Потому что у меня служба такая — следить, чтобы вы оставались в живых. Вот мне время от времени и начинает казаться, что вы, Смедри, рады сами сунуть голову в петлю, лишь бы меня покрепче достать!
— Постараюсь ни во что такое не влипнуть, — честно пообещал я.
Другое дело, ее слова запустили у меня в мозгах цепочку ассоциаций. Я ведь уже начал более-менее принимать правила игры, которая вокруг меня затевалась. А это значило, что я понемногу привыкал думать о дедушке Смедри как о… ну… моем всамделишном деде. Из чего, в свою очередь, вытекало… «Мои родители. Мои настоящие родители. Они, небось, тут тоже каким-то боком замешаны. Может, это действительно они мне прислали тот мешочек с песком…»
