Голос моряка был таким угрожающим, что Пушистик на руках у Таис зарычал, обнажая клыки, и зло забил хвостом.
Моряк попятился и замолчал.
– У той, кого ты так неосторожно назвал девчонкой, на руках священный семук, который признает ее своей, – повысил голос Григорий. – Так что смотри, как бы тебе самому не прогневить великого предка.
Моряк ушел вперед. Ему нечего было ответить, и Таис немного успокоилась. Поклоняться камням она все равно не станет, не заставят. Уж лучше действительно отправиться к акулам, чем подчиняться дурацким правилам отсталых людей.
Григорий и Надя, едва ступили на песок около статуи, тут же опустили головы и преклонили колени. Федор тоже слегка поклонился. Лишь Таис гордо прошествовала мимо с высоко поднятой головой. Она крепко прижимала к себе Пушистика и думала, что здешние люди – всего лишь дикари, несмотря на свой вполне человеческий вид. Люди-дикари.
– Девочка и не должна кланяться, – прозвучал совсем рядом теплый, медленный голос.
Из густых зарослей высоких кустов, росших рядом с каменным семуком, показался высокий старик с длинными седыми волосами, спускающимися до самых плеч. Его голубая накидка доставала до кожаных сандалий, а множество ожерелий из ракушек болталось у самого пояса. Старик улыбался так, будто увидел собственную внучку.
– Скажи, дитя, всегда ли тебе повиновались семуки? – ласково протянул он, обращаясь к Таис.
Это еще кто? Выглядит как страшный сон, несмотря на новый и чистый плащ. Лицо с уродливыми морщинами, будто кожи на черепе было слишком много и она устроилась тяжелыми складками на лбу, на щеках и вокруг носа. Глаза маленькие, ресницы такие короткие, что их и не видно вовсе, отчего взгляд напоминает крысиный. Крысиный старик какой-то…
Таис подняла голову и скорчила рожу.
– Мне подчиняется мой семук, – резко ответила она и отвернулась.
– Девочка, которой покровительствуют священные звери, сама является священной, – важно проговорил старик в голубой накидке и обратился к бородатому главарю: – Йомен, тебе я доверяю священное право оберегать девушку и ее спутников. Ты привез на остров удивительных людей, за это тебе будет прощен полугодовалый долг, Йомен.
Бородач тут же принялся кланяться и кивать головой, словно старик был великаном, внушавшим ему ужас. А между тем Йомен почти на голову возвышался над дедом и мог бы одной рукой скинуть того в море.
Два мальчишки, стоявшие рядом с Йоменом, тоже принялись кланяться, и Таис не удержалась и фыркнула: такой смешной и комичной ей показалась эта картинка.
Григорий тут же положил руку ей на плечо и еле слышно пробормотал:
– Тихо.
– Вот оно и славненько, – закудахтал старик, лукаво поглядывая на нервничающего фрика. – Вот оно и славненько. Йомен – он человек хороший, он вас не обидит. И дом для вас найдет, и работу. Пусть забирает всех четверых в свою деревню. Раз вы здесь – это воля предков. Того желал Белый семук, а мы всегда подчиняемся его воле. Разве не так?
И старик с радостной улыбкой потер сухонькие темные ладошки.
Йомен еще раз поклонился, развернулся и прогрохотал тяжелым басом:
– Двигаемся за мной. До деревни еще шагать и шагать. Да не кутайся ты в плед, парень. Жара стоит такая, что пот течет.
Последние слова были обращены к Федору, тот по-прежнему стоял с накинутым на плечи клетчатым одеялом.
Федька лишь поморщился, но ничего не ответил. Он неважно себя чувствовал, и Таис это видела. Несмотря на жару, он был красным, медленным и молчаливым. И постоянно придерживал здоровой рукой раненую.
– Сможет он дойти до деревни? – коротко спросил у бородатого Григорий.
– Дойдет. Сделаем носилки – мои парни вон сделают – и донесем.
Йомен фыркнул в бороду и быстро зашагал по уходящей вверх тропе. Тяжелые ветки незнакомых деревьев скрыли его высокую фигуру, и пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать.
Долгий подъем начался.
3
– Деревни наши за перевалом. Моя называется Чон, и я там хозяин. Улавливаете? – тяжелым басом говорил Йомен, продолжая двигаться вверх, не останавливаясь и не оборачиваясь.
Шагал он быстро, и двое его парней держались рядом. Они уважительно молчали, и Таис начинало казаться, что Йомен подчинил себе их и лишил права на разговоры.
Впрочем, Григорий тоже не задавал вопросов, и только бас бородатого главаря гремел над выбеленной солнцем дорогой.
Высокие деревья создавали что-то вроде резной арки из ветвей и листьев, милосердно прикрывая людей от злого маленького солнца, озорные птицы неугомонно трещали, то и дело перелетая с ветки на ветку. Неподвижный жаркий воздух застыл, окутывая все плотной пеленой, из-за чего страшно хотелось пить, по спине струйкой стекал пот.
– Чон – это моя деревня, – неустанно пояснял Йомен. – Я тамошний хозяин, потому подчиняться будете мне. Тот старик, что нам встретился, – это один из младших жрецов, от него лучше держаться подальше. Жрецы – неприятные типы. Он, видимо, вспомнил старую легенду о том, что однажды придет девочка, которая уведет за собой всех семуков. Вот поэтому и пожелал держать вас недалеко от храма. А моя деревня находится к нему ближе всего. К храму, я имею в виду. Понятно вам? – Не дождавшись ответа, Йомен снова заговорил: – Жрецам все равно, со станции вы или нет. Главное, что у вас нет чипов. Значит, вы свои. А если вам подчиняется священный зверь, то тем более свои. Так что, можно сказать, вам неслыханно повезло. Иначе оставили бы вас на Мусорке, и пусть бы роботы решали, что с вами делать.
– Значит, теперь вы уверены, что мы без чипов? – уточнил Григорий.
Бородатый на него даже не оглянулся. Крякнул, провел рукой по короткой бороде, пожелал сдохнуть всем морским чертям и только после пояснил:
– Остров окружен блокираторами, которые действуют и на чипы. Вы бы лежали в отключке, если бы у вас в головах что-то было. Тут все просто и все само собой, понимаете? Тебя вот как зовут?
– Я Григорий. Моя подруга Надя. Ребят зовут Таис и Федор.
– Про младших и про женщину я не спрашивал, это совсем без разницы, как их зовут. Ты среди них главный, ты за них и отвечаешь. Мы поселим вас в одном доме, и ты будешь за своими приглядывать. Есть у меня свободная постройка, очень даже хорошая. Честно говоря, и жаль ее отдавать каким-то пришельцам, но, видимо, ничего не поделаешь. Дом раньше принадлежал Корулам, да умерли они все. Отец с двумя сыновьями утонул во время ночной рыбалки. Мать у них умерла еще во время родов, ну, а дочери все прошли инициацию. Вот и остался дом пустым.
– Что такое инициация? – не выдержала Таис.
– А ты молчи, это не твоего ума дело пока. Ты уже выросла, тебе это не грозит, судя по всему. И спутнику твоему тоже, вот и радуйтесь. Потому что вам крупно повезло, детишки, вы оказались среди нормальных людей, и вас тут приняли. Можно сказать, с ходу приняли. И дом у вас будет, и еда, и земля. У Корулов был хороший участок, сейчас-то его никто не обрабатывает. Так что жить будете нормально. Насобираете жемчуга и устроите свадьбу у жрецов. Две пары – это хорошо. А там видно будет.
– Легко вы решаете за нас – кому жениться, а кому нет, – ровным голосом проговорил Григорий.
Он старался сдерживать раздражение, но ему не очень хорошо это удавалось.
– А что вы думали? Вам позволят просто так жить парами? У нас тут все делается быстро. У детей должны быть родители, законные родители. Потому никто просто так друг с другом не живет. Свадьбу сделаем через пару дней, а жемчуг после отработаете. Каждая свадьба стоит пяти жемчужин – это плата жрецам за обряд. Я вам найду жемчуг, а вы уже мне отработаете. Иначе вас быстро вышвырнут отсюда. И куда пойдете? Обратно к роботам, за чипами?
Йомен весело крякнул, словно его очень сильно рассмешила сама мысль о возвращении на Саб.
Дорога между тем вывела на лысую высокую скалу, с которой вниз вело множество широких белых ступеней. Сразу же за ними дорога становилась широкой и удобной, а справа от нее начиналось поросшее кустами и травой плато, на краю которого стояли деревянные двухэтажные дома.
Причем нижний этаж у них нависал над самой водой – плато обрывалось у кромки океана.
– Пришли. Вот она – деревня Чон, – заявил наконец бородатый. – А дом ваш у самого края. Тот, где дым из трубы не идет. Два этажа, печь и земля. Все, что нужно для жизни. Там даже одеяла и посуда остались от старых хозяев, все чистое, все сложено в сундуках. Наши женщины всегда за таким следят.
Федор, закутанный в плед, устало выдохнул: «Слава богу!», качнулся, и Таис вовремя поддержала его.
– Сейчас сможешь отдохнуть. Я сменю повязку и попробую найти тут каких-нибудь лекарств, – пообещала она.
– Здесь есть растения, снимающие жар, – негромко сказала Надя. – Я сделаю отвар. Главное – у нас будет крыша над головой.
И Таис была с ней согласна. Главное – это крыша над головой. У них снова будет дом, и снова будет гореть очаг, и они будут в безопасности. На острове нелегалов действительно нет ни одного робота. Ни электричества, ни современных новшеств. Ничего, что скрашивало и облегчало бы людям жизнь.
