Моя мать была… она грустила. Она плакала и прятала свое лицо от меня. Но мой отец был тверд. Она не могла поколебать его. Он нанял магловского шофера, чтобы тот довез нас до детского дома. Мама осталась в машине, когда отец повел меня внутрь. Она пыталась обнять меня, попрощаться, но отец не позволил ей. Он сказал, так будет лучше для нас обоих. Он изменил память работников детского дома. Он заставил их верить, что меня доставили государственные служащие после смерти родителей. Мне дали постель и одежду, а затем отец ушел. Я больше никогда не видел родителей.
Глаза Дэнниса Дидла не отрывались от лица сына, когда заговорил Мерлин.
— Вам пришлось очень трудно, мистер Дидл. Полагаю, Дидл — это не ваше имя по рождению?
— Нет. Мой отец придумал это имя для меня, — бесцветно ответил Дэннис. — Ненавижу его.
— Каково же ваше настоящее имя, сэр?
— Долохов, — ответил отец Ральфа, его голос был далеким, почти мертвым. — Мое имя Дэннистон Джиллес Долохов. Сын Максимилиана и Вильхельмины Долоховых. Младший сводный брат Антонина.
Наступил момент ледяного молчания, а затем МакГонагалл заговорила:
— Мистер Долохов, вы осознаете, что то, что вы сделали, может привести вас в Азкабан?
Дэннис моргнул и словно вышел из транса.
— Что? Нет, нет, конечно нет. Я уверен, что ничего противоречащего закону не сделал.
Сакарина слегка кашлянула.
— Возможно, мистер Дидл, вы предпочтете воздержаться от ответов на прочие вопросы, пока не появится ваш официальный представитель.
— В чем дело? — спросил Дэннис, обеспокоенно глядя на нее. — У меня какие-то проблемы? Ведь вы утверждали, что…
— Это будет в ваших интересах, сэр, — прервала Сакарина.
— Вы сказали, я делаю миру одолжение! — воскликнул Дэннис, вскакивая на ноги. Он посмотрел на Гарри. — Она обещала, что обо мне позаботятся, даже если Прескотт и его люди обманут с деньгами! Она сказала, это более важно, чем деньги, во всяком случае! Когда я пришел к ним…
— Сядьте, мистер Дидл! — сказала Сакарина ледяным тоном.
— Не называй меня так! Ненавижу это имя! — отвернувшись от нее, Дэннис снова обратился к Гарри. — Они сказали мне, что это нормально — рассказать все Прескотту! Я сказал им, что подумаю. Я знал, что нужно проверить в Министерстве. Они сказали, что контракт, который я подписал, был не обязательным, потому, что я не магл. И я покинул мр волшебства до того, как повзрослел достаточно, чтобы вступить в волшебный обет молчания, так что я не нарушаю никаких законов. Она обещала мне, что все будет в порядке! Она сказала, что всем так будет лучше, и что я стану героем!
— Мисс Сакарина, — сказал Гарри, доставая палочку, но пока не направляя ее, — что вы можете сказать в ответ на обвинения этого человека?
— Я не собираюсь ничего говорить, — легко ответила она. — Он явно ненормальный. Никто не поверит словам подобной персоны.
— Мистер Рекрент? — обратился Гарри к ошеломленному мужчине. — Вы присоединяетесь к заявлению мисс Сакарины?
Глаза Рекрента бегали как мухи, метаясь между Сакариной и Гарри.
— Я… — начал он, а затем опустил глаза и тихо произнес. — Я бы хотел обсудить это без мисс Сакарины.
— Мистер Рекрент, как ваш начальник, я запрещаю…
— Вы ничего не можете запретить, мадам, — сурово сказал Невилл, доставая свою палочку из мантии.
— Во имя посольской неприкосновенности я вынуждена настаивать… — начала Сакарина, но умолкла, когда Гарри направил на нее свою палочку.
— Властью Министерства магии и Департамента по Борьбе с Темными Искусствами, — сказал он, — я беру вас под арест, мисс Сакарина, за попытку нарушения части второй международного Кодекса по секретности волшебства и за хищение собственности Министерства Магии.
— Вы ничего не сможете доказать, мистер Поттер. Вы играете в глупую и опасную игру. Я просто предупреждаю вас, отступитесь.
— Вам стоило дважды подумать, прежде чем вступать в сговор с людьми, которые презирают вас, мисс Сакарина, — с сожалением улыбнулся Мерлин. — У меня состоялась прелестная разъяснительная беседа с мадам Делакруа, когда я повстречал ее в лесу. Она много говорила о вас, и боюсь, мало что из этого было лестным.
Невилл вывел из комнаты мистера Рекрента, Директриса последовала за ними. Гарри взмахнул палочкой.
— Пойдемте, мисс Сакарина. Титус Хардкасл ждет, чтобы проводить вас обратно в Министерство, и, боюсь, терпение не является одной из сильных его сторон.
Лицо Сакарины потемнело, когда она поняла, что у нее нет иного выбора, кроме как следовать за ними. Несомненно, она неплохо подготовилась к защите, подумал Джеймс, пока она гордо выходила из комнаты перед его отцом. Люди наподобие нее всегда найдут множество путей, чтобы скрыть свои следы. В любом случае, все это не было хорошо для Бренды Сакарины. Когда дверь в Большой Зал распахнулась, Джеймс увидел Титуса Хардкастла, который мрачно ухмылялся, направив палочку в пол.
Джеймс понял, что остался в комнате вместе с Мерлином, Зейном, Ральфом и Дэннисом Долоховым.
Дэннис посмотрел на сына и дотронулся до его плеча.
— Прости, Ральф. Правда. Я… запутался.
— Тебе надо было сказать мне, пап, — сказал Ральф, опустив глаза.
Дэннис кивнул. Спустя пару секунд он поднял глаза на Мерлина.
— Я должен пойти в тюрьму для волшебников? — спросил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я… Я отправлюсь добровольно, обещаю.
— Так или иначе, я полагаю, нет, мистер Долохов, — сказал Мерлин, поворачиваясь к нему. Он открыл двери, ведущие в Большой зал. — Но результаты ваших действий привели к довольно парадоксальному эффекту. Они показали, что защита этой школы сильна настолько, насколько это возможно, но недостаточно подготовлена к встрече с современными технологиями маглов. Может быть, у вас есть какие-нибудь идеи по поводу того, как это исправить?
Дэннис нахмурился:
— О чем вы говорите? Вам нужна моя помощь?
Мерлин пожал плечами:
— Я просто отметил довольно интересное совпадение. Вы нуждаетесь в работе, а мы нуждаемся в пересмотре системы безопасности. Как волшебник, также являющийся экспертом в технологиях маглов, вы являетесь уникальным в этом отношении.
Дэннис улыбнулся с облегчением.
— Я подумаю об этом, сэр.
— Я конечно, не уполномочен делать каких-либо предложений от имени этой школы, — сказал Мерлин, пересекая Большой зал длинными, внушительными шагами. — Но я знаю Директрису. Посмотрим, что я смогу сделать.
— Итак, — сказал Зейн, следуя за Ральфом и Джеймсом в вестибюль, — в конечном счете ты вышел из солидного магического рода, Ральф, даже если они были кучкой жестоких бессердечных чистокровок. Это неважно, правда, но это своего рода объяснение, почему ты оказался на Слизерине.
— Возможно, — тихо сказал Ральф. — Все это слишком для меня. В любом случае, ничего из той магии не было моим. Это все посох.
Мерлин остановился у ступеней и медленно повернулся. Он задумчиво посмотрел на Ральфа.
— Ты был хранителем моего посоха?
— Да, — уныло ответил Ральф. — Полагаю, я не позволил ему убить кого-нибудь, только и всего.
— Не слушайте его, — сказал Зейн. — Он управлял им. Однажды спас Джеймсу жизнь. Вырастил персиковое дерево из банана! Ну, правда, он однажды выжег лысые полосы на голове Виктуар на ЗОТИ. Многие из нас подумывали сделать с ней что-то такое время от времени, просто чтобы заткнуть ее.
Мерлин подошел к Ральфу. Джеймс был уверен, что у волшебника не было его посоха минуту назад, но когда он опустился перед Ральфом на одно колено, он сжимал его в правой руке. Руны вдоль посоха были темными, но Джеймс помнил, как они пульсировали зеленым светом прошлой ночью.
— Мистер Дидл… или мне стоит называть вас мистер Долохов? — сказал Мерлин.
— Я, в некотором роде, прикипел к Дидлу, — ответил Ральф, бросив взгляд на отца. — Не уверен, готов ли я быть Долоховым. Прости, пап.
Дэннис понимающе улыбнулся.
— Мистер Дидл, в таком случае, — сказал Мерлин. — Не каждый обычный волшебник рожден, чтобы быть ответственным за посох. Ты, должно быть, слышал, что палочка выбирает волшебника, и это правда. Мадам Делакруа верила, что вы просто сосуд для того, чтобы принести посох ей, но она ошибалась. Посох выбрал тебя. Меньший волшебник не смог бы даже удержать его, не говоря уж о том, чтобы использовать. Но ты, сам того не зная, удерживал посох своей собственной силой. Ты не подозревал об этой силе и все же управлял ею. Он подчинилась тебе, а это признак волшебника с очень, очень большим потенциалом. Часть этого посоха теперь принадлежит вам, мистер Дидл. Я чувствую это. Я знал, что часть его больше не принадлежит мне, но я не знал, чья она. Теперь я знаю.
Мерлин положил посох поперек своего колена. Он закрыл глаза и провел ладонью вдоль него, бережно касаясь древесины. Слабый зеленый свет пробежал по рунам, мерцая. Мерлин обхватил руками вокруг нижнего конического конца своего посоха, а затем, с трудом согнув, отломал последние сантиметров тридцать от его длинны. Он снова открыл глаза и протянул Ральфу отломанную деревяшку.
