— Повелитель, о чём может идти речь, разумеется…
— …вот о том-то и может, Северус. О том.
Вольдеморт перестал ходить, и Гарри вновь мог ясно видеть, как тот уставился на Снейпа, плавно перебирая Старшей палочкой между бледными пальцами.
— Почему обе палочки, которые я использовал, оказались беспомощными против Гарри Поттера?
— Я… я не могу дать вам ответ, повелитель.
— Не можешь?
Внезапный прилив гнева словно остриём полоснул голову Гарри. Он быстро заткнул рот кулаком, чтобы удержать внутри вырывавшийся от боли крик. Он закрыл глаза и внезапно оказался внутри Вольдеморта, который смотрел в побледневшее лицо Снейпа.
— Моя палочка из тиса сделала всё, что от неё требовалось, Северус, кроме убийства Гарри Поттера. Она не смогла одолеть его дважды. Олливандер под пытками рассказал мне об одинаковой сердцевине и посоветовал взять палочку у кого-нибудь другого. Я послушал его, но палочка Люциуса разлетелась на куски в поединке с палочкой Поттера.
— Я… я не знаю, что и сказать, повелитель. — При этих словах Снейп не смотрел на Вольдеморта. Его глаза всё так же были устремлены на извивающуюся змею в непроницаемой сфере.
— Я искал себе третью палочку, Северус. Старшую палочку, палочку Фортуны, жезл Смерти. И я взял её у предыдущего владельца. Я взял её из гробницы Альбуса Дамблдора.
На этот раз Снейп взглянул на Вольдеморта, и лицо его скорее походило на посмертную маску: белое, как мрамор, и совершенно неподвижное — так что любой испытал бы потрясение, увидев, как тот говорит, увидев, что за этими бесцветными глазами скрывается живой человек.
— Повелитель… позвольте мне пойти к мальчишке…
— Всю эту длинную ночь, когда моя победа уже не за горами, я просидел здесь, — продолжал Вольдеморт, говоря почти шёпотом, — в раздумьях, почему Старшая палочка отказывается работать, отказывается исполнять своё предназначение, как, согласно легенде, обязана исполнять его в руках законного обладателя… и, по-моему, я нашёл ответ.
Снейп молчал.
— Ты, наверное, уже знаешь его? В конце концов ты ведь умный человек, Северус. Ты был мне добрым и верным слугой, я сожалею, что этому суждено произойти.
— Повелитель…
— Старшая палочка не может служить мне верой и правдой, потому что не я её настоящий хозяин, Северус. Старшая палочка принадлежит волшебнику, убившему её последнего владельца. Ты убил Альбуса Дамблдора. До тех пор пока ты жив, Северус, Старшая палочка не может быть моей в полной мере.
— Повелитель! — Снейп поднял палочку, выражая своё несогласие.
— Другого выхода и быть не может, — сказал Вольдеморт. — Я должен обладать палочкой, Северус. Будь она моей, то и Поттер в конце концов будет моим.
И с этими словами Вольдеморт резко, рассекая воздух, взмахнул Старшей палочкой. Со Снейпом ничего не произошло, и тот, похоже, на долю секунды решил, что приговор не будет приведён в исполнение. Но потом намерение Вольдеморта прояснилось само собой. Клетка со змеёй, вращаясь, катилась по воздуху, и Снейп лишь успел издать дикий вопль, когда она замкнулась вокруг него, вокруг головы и плеч, и Вольдеморт произнёс на раздвоенном языке:
— Взять.
Раздался ужасающий крик. Гарри видел, как лицо Снейпа утратило последние краски; оно становилось всё бледнее, а глаза вот-вот могли вылететь из орбит, когда змея вонзила свои ядовитые зубы ему в шею. Он пытался стянуть с себя зачарованную клетку, но колени его подкосились, и он рухнул на пол.
— Сожалею, — холодно произнёс Вольдеморт.
Он отвернулся, и на его лице не было и намёка на грусть или на угрызения совести. Пришло время выбираться из этой хибары и взять всё в свои руки, благодаря палочке, которая теперь будет повиноваться любому из его приказов. Он направил её на сверкающую клетку, таившую внутри змею, и она поднялась вверх, освободив Снейпа, который боком повалился на пол. Кровь потоками хлынула из укусов на его шее. Вольдеморт величаво удалился из комнаты, не окинув её прощальным взглядом, а огромная змея в просторной непроницаемой сфере медленно полетела за ним.
Вновь оказавшись в подземном проходе и в своём собственном сознании, Гарри открыл глаза. Он глотнул кровь, выступившую, когда в попытке не закричать он вцепился зубами в костяшки пальцев. Теперь сквозь узкую щель между ящиком и стеной он мог видеть ногу в чёрном ботинке, сотрясавшуюся на полу.
— Гарри! — прошептала Гермиона позади него, но он и без того уже направил палочку на ящик, преграждавший ему обзор. Тот поднялся в воздух на дюйм и бесшумно отодвинулся в сторону. Гарри тихонько, как только мог, ворвался в комнату.
Он не понимал, зачем он это делает, зачем приближается к умирающему человеку; он не понимал, что чувствует, глядя в мертвенно-бледное лицо Снейпа, пальцы которого пытались закрыть кровавую рану на его шее. Гарри снял с себя плащ-невидимку и взглянул на ненавистного ему человека. Его глаза остановились на Гарри, и он попытался заговорить. Гарри склонился над Снейпом, тот схватил его за мантию и притянул ближе к себе.
Внушающий ужас скрежет и бульканье донеслись из глотки Снейпа:
— Возьми… это… возьми… это…
Было что-то ещё, кроме крови, истекавшее из Снейпа. Не то газ, не то жидкость серебристо-голубого оттенка — оно лилось у него изо рта, из ушей и глаз. Гарри понял, что это такое, но не знал, что делать… В его трясущуюся руку всунули флакон, сотворённый Гермионой из ниоткуда. При помощи палочки Гарри стал сцеживать в него серебристое вещество. Когда флакон наполнился до краёв, Снейп выглядел так, будто в нём больше не осталось ни капли крови, и его хватка за мантию стала ослабевать.
— Смотри… на… меня… — прошептал он.
Зелёные глаза встретились с чёрными очами Снейпа, но через мгновение в них как будто что-то погасло, и они, чистые и опустевшие, застыли навсегда. Рука, державшая Гарри, сорвалась на пол, и после Снейп более не шевелился.
Глава тридцать третья
Повесть Принца
Гарри так и стоял на коленях возле Снейпа, просто неотрывно глядя на него, пока вдруг не услышал пронзительный холодный голос. Он заговорил так близко, что Гарри решил было, что Вольдеморт вернулся, и вскочил на ноги, крепко сжимая в руках флакон.
Голос Вольдеморта эхом отдавался от стен и пола, и Гарри понял, что он обращается к Хогвартсу и окрестностям, чтобы жители Хогсмида и все, кто сражается в замке, услышали его чётко — как будто он стоит рядом, в одном смертельном ударе от них, дыша им в затылок.
«Вы мужественно сражались, — произнёс пронзительный холодный голос. — Лорд Вольдеморт умеет ценить храбрость. И всё же вы несёте тяжёлые потери. Если вы будете продолжать сопротивление, все вы умрёте, один за другим. Я этого не хочу. Каждая капля пролитой волшебной крови — потеря и пустая растрата.
Лорд Вольдеморт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. У вас есть один час. Воздайте последние почести своим погибшим. Позаботьтесь о раненых.
А теперь, Гарри Поттер, я обращаюсь лично к тебе. Ты не встретился со мной один на один, а позволил умереть за себя своим друзьям. Я подожду тебя один час в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не появишься и не сдашься мне, бой начнётся снова. И тогда, Гарри Поттер, я вступлю в сражение сам, найду тебя и покараю каждого мужчину, женщину и ребёнка, который пытается укрыть тебя от меня. Один час».
И Рон, и Гермиона отчаянно замотали головами, глядя на Гарри.
— Не слушай, — сказал Рон.
— Всё будет хорошо, — невпопад заверила Гермиона. — Давайте — давайте вернёмся в замок. Если он ушёл в лес, надо будет придумать новый план…
Она бросила взгляд на тело Снейпа и поспешила ко входу в тоннель. Рон последовал за ней. Гарри подобрал плащ-невидимку и посмотрел на Снейпа. Он не знал, что чувствовать, он был просто потрясён тем, как и за что умер Снейп…
Все трое не говоря ни слова поползли обратно по тоннелю. Гарри всё думал, только ли у него звенят в ушах слова Вольдеморта, или Рон с Гермионой их тоже слышат.
«Ты не встретился со мной один на один, а позволил умереть за себя своим друзьям. Я подожду тебя один час в Запретном лесу… Один час…»
На лужайке перед замком как будто были разбросаны какие-то маленькие бесформенные свёртки. До рассвета оставалось не больше часа, но вокруг была кромешная тьма. Все трое поспешили к каменным ступеням. Впереди одиноко валялось брошенное бревно размером с небольшую лодку. Других следов Гроупа и его противника видно не было.
В замке стояла неестественная тишина. Не было не вспышек света, ни грохота, ни криков и воплей. Плиты на полу пустынного холла были в крови. По всему полу так и валялись изумруды, куски мрамора и щепки. Взрывами разнесло целые куски перил.
— Где же все? — прошептала Гермиона.
