Йон Колфер - Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский]

Дворецки случайно заметил эти глаза боковым зрением, но быстро опустил голову.

«Магия волшебного народца», — понял он. «Вся эта толпа скоро будет загипнотизирована».

— Смотри в мои глаза, — сказал голос из каждого динамика в помещении. Голосу удалось вторгнуться даже в камеры и телефоны аудитории.

— Вау, — монотонно сказала Джульетта, — мне действительно нужно смотреть в эти глаза.

Может быть, Джульетта и неохотно делала бы то, что велит этот бархатный голос, если бы у нее были бы какие-то воспоминания об ее отношениях с волшебным народцем. Но, к сожалению, все эти воспоминания были стерты из ее памяти.

— Заблокируйте выходы, — призвал голос, — заблокируйте все выходы. Используйте свои тела.

Джульетта сорвала маску, которая мешала смотреть на экран.

— Брат, нам нужно заблокировать выход.

Дворецки очень интересовало, как ситуация может стать еще хуже, когда сотни восторженных фанатов рестлинга встанут рядами блокируя собственными телами все входы и выходы.

Закрыть выходы телами? Этот представитель волшебного народца довольно специфичен.

Дворецки не сомневался, что последует и другой приказ, но сомневался, что он будет состоять в хоровом распевании матросской песенки, взявшись за руки. Нет, он был уверен, что с этого экрана не последует ничего хорошего.

— Теперь, убить принцессу и медведя, — сказал многослойный голос, несколько слоев опаздывали, добавляя шипящее «с-с-с-с-с-с» в «принцессу».

Убить принцессу и медведя.

Очаровательно.

Дворецки заметил блеск темных намерений в глазах сестры, когда она поняла что он и есть медведь. Ему было интересно, что же она будет делать, когда поймет что она — принцесса.

«Хотя, не имеет значения», — понял он. «Мы могли быть мертвы, до того как все это случилось».

— Убить медведя и принцессу, — пропела Джульетта в унисон с загипнотизированной толпой.

— И не спешите с этим, — продолжил волшебный голос, с веселой ноткой, — растяните немножко. Как вы там, люди говорите: «нет боли, нет доли»

«Шутник», — подумал Дворецки. «И это не Опал Кобой».

— Я убью тебя, брат, — сказала Джульетта, — Мне жаль. Правда.

«Вряд ли», — подумал Дворецки. В любой другой удачный день, если он будет под наркотиками и с завязанными глазами, может быть, Джульетте удалось бы нанести ему незначительный ущерб, но по его опыту, гипноз делал людей медленными и глупыми. Большая часть мозга отключена, а часть уходит спать пока не соберется выиграть какую-нибудь Нобелевскую премию.

Джульетта попыталась нанести ему крученый удар, но потеряла равновесие и упала прямо в объятия Дворецки. Досадно, ее нефритовое кольцо завертелось и ударило его в ухо.

«Даже загипнотизированная, моя сестра невыносима».

Дворецки легко поднял Джульетту и напряг мышцы для побега.

— Убить тебя… — пробормотала его сестра, — К сожалению. Надо… — и вдруг, — волшебный народ? Ты издеваешься надо мной?

«Неужели она вспоминает осаду в поместье Фаулов?», — удивился Дворецки. «Что если гипноз случайно возвращал ей память?»

Он может узнать об этом позже, если конечно это «позже» у них было.

У Дворецки всегда была значительная вера в собственные способности, но он сомневался, что смог бы взять на себя весь театр полный зомби, даже если бы они очень плохо бегали.

— Приступайте, мои человеческие лакеи, — сказал голос красных глаз, — копайтесь в самых темных глубинах своего мозга. Не оставляйте улик.

«Не оставлять улик? Что же они собираются делать с уликами?

«Этот вопрос лучше не допускать (to bear) к размышлению.

Bear? Ха-ха-ха», — думал Дворецки, а затем, — «шутки?.. У меня есть время для шуток? Неужели я устал? Удирай, чувак. Бывало и похуже.» Хотя, смотря на десятки малоподвижных психов, неуклюже спускающихся с верхних рядов, Дворецки не смог вспомнить когда.

Толстенький коротышка за сорок одетый в футболку гробовщика и в кепке с пивом, указал на Дворецки из прохода.

— Медвееееедь! — взвыл он, — Медвееедь и принцессааа!

Дворецки позаимствовал слово из лексикона волшебного народца.

— Д'Арвит, — сказал он.

Ватнаекуль, Исландия; Настоящее время.

Артемис перескакивал с одного психоза в другой.

— Не настоящий! — крикнул он снижающемуся судну, — ты всего лишь галлюцинация, мой друг.

И отсюда вновь кидался в паранойю.

— Ты это запланировала, — кричал он на Элфи, — кто твои партнеры? Без сомнения Жеребкинс. Дворецки? Ты наставила моего верного телохранителя против меня? Ты ограбила его разум и поселила в нем собственные установки?

С крыши направленный микрофон Элфи ловил не больше чем каждое второе слово, но этого было достаточно, чтобы понять, что Артемис не был объективным логистом каким должен быть.

«Если бы старый Артемис увидел нового Артемиса, то умер бы от стыда».

Как и Дворецки у Элфи были сложности с контролем ее непослушного чувства юмора в такой ужасный час.

— Ложись! — рявкнула она, — Корабль реальный!

— Это ты хочешь, чтобы я так думал. Этот корабль не больше чем винтик в твоем заговоре… — Артемис прервался. Если этот корабль был винтиком в заговоре, значит, заговор был реальным и тогда корабль тоже должен быть настоящим.

— Пять! — вдруг выпалил он, на минуту забыв обо всем, — пять, десять, пятнадцать.

Он указал всеми своими пальцами на корабль, неистово шевеля ими.

Приветствие десятью пальцами. Конечно, это избавит его от видения.

И казалось, что это действует. Четыре двигателя в форме дисков, которые были основными органами в хвосте, словно беспомощные щенки, привязанные к своему испуганному хозяину, внезапно развернулись, излучая антигравитационные импульсы которые подпрыгивали к земле как большие пузыри, замедляя спуск корабля быстрее, чем это казалось возможным, учитывая такое неизящный размер.

— Ха! — ликовал Артемис, — я контролирую свою собственную реальность! Видела это?

Элфи знала что Артемис, далекий от контроля над чем-либо, был всего лишь свидетелем следствия посадки зонда волшебным народцем.

Вообще-то она никогда не управляла дальне-космическим зондом сама, но все же знала, что стоять под таким бегемотом, когда тот разбрасывал антигравитационные пузыри, было более чем достаточно чтобы человек погиб и если извивать пальцы как какой-то волшебник, то ничего не изменится.

«Я должна подняться», — думала она.

Но травмы в ногах прижимали ее как свинцовое одеяло.

«Наверное, я сломала таз», — думала она. «Может быть лодыжку тоже».

Волшебство Элфи имело необычайную мощь благодаря увеличению ее другом демоном Номером Первым (который был самым сильным колдуном в университете, какой когда-либо поступал туда).

Магия уже работала над ее телом, но недостаточно быстро. У Артемиса была пара секунд до того, как один из этих антигравитационных пузырей разорвет его на части или же сам корабль приземлится ему на голову.

И не нужно быть гением, чтобы понять, что произойдет дальше, это было так же понятно, как и то, что Артемису, по-видимому, больше не быть гением.

— Помощь, — слабо позвала она в радиоприемник, — кто-нибудь. Хоть кто-то?

Никого. Тот, кто был в шаттле, был за пределами магии, а Жеребкинс все еще валялся в сугробе.

Даже если бы здесь кто-то был, то уже поздно.

На льду расцвели огромные трещины как от удара молотом, так, антигравитационные импульсы повлияли на поверхность. Трещины распространялись по леднику со звуком трещащих веток, образуя воронки до самых подземных пещер.

Корабль был большим как силосное зернохранилище, и казалось, боролся с привязанными к нему двигателями, сбрасывая волны пара и струи жидкости.

Ракетное топливо лилось на Артемиса, затрудняя игнорирование того факта, что ракета была реальной.

Но если и существует хоть одна вещь, которую Артемис не потерял — так это упрямство, и он стоял на своем отказываясь уступить своей последней вспышке здравого смысла.

— Кого это волнует? — пробормотал он.

Элфи услышала его последние два слова и подумала, — «меня волнует».

Отчаянные ситуации требуют отчаянных решений. «Нечего терять», — думала Элфи, хлопая по кобуре на своем бедре. Она схватила из нее пистолет в несколько менее устойчивом изгибе, чем обычно. Оружие было синхронизировано с ее забралом но, так или иначе, у Элфи не было времени, чтобы проверить настройки. Она просто задержала сигнальный датчик большим пальцем и четко заговорила в микрофон в углу рта.

— Оружие [Пауза для звукового сигнала] Не смертельный. Диаметр широкий, шокирующий. Прости, Артемис, — пробормотала она, а затем послала хороший трехсекундный луч в своего человеческого друга.

Артемис был по щиколотку в грязи и в напыщенной речи, когда Элфи нажала на спусковой крючок.