В конце рассказа птица пожаловался, что до сих пор не знает, где жить дальше. Бросать родной Круглик не хочется — он ужасно привык к селу. Да и, что не говорите, а его родное гнездо, в котором он родился, было именно здесь!
Ему бы хотелось свить в Круглику собственный дом, завести семью — в свое время он познакомился с одной очень симпатичной городской вороной, которой ужасно надоело жизнь в городе с его суетой, поэтому она мечтала переселиться на село, — и воспитывать детей.
Словом, планы были грандиозные, но как их воплотить в жизнь, он представлял плохо. Ведь, находясь у Изольды, птица столько зла натворил, что и не знал, простят ли ему.
— Простят! — заверила Креню Лизка. — Непременно простят! Может, не сразу, но ты докажешь, какой ты хороший и умный, и все забудут плохое.
— А пока что можешь пожить у Максима, — предложил Олег и рассказал Крене о бывшем товарище Васе и о судьбе прокатного кота Рекса, который нашел при нем свое счастье.
— Это лучший вариант! — сразу повеселел Креня. — Так я и сделаю. Да и заодно помогу вашему аспиранту: ведь я знаком с жизнью птиц, а главное — я могу обо всем ему рассказать. Думаю, мои глубокие знания очень пригодятся Максиму Максименко в его научной работе.
Так они и решили.
А Минимакс продолжил свой рассказ.
— Когда я пришел в себя, кто-то начал лупить в дверь, и хозяйка запихнула меня в пылесос. — Максика аж передернуло от упоминания об этом. — Что вам сказать! Видимо, самому надо побывать в пылесосе, чтобы почувствовать, что я пережил. Я словно нырнул с головой в рыхлую и теплую пыль.
Она сразу залепила мне рот и нос. Понятно, пыль меня ужасно разозлило, поэтому я начал быстро расти. Крышка пылесоса оторвалась, и я освободился из плена. И пыль, которой я нахлебался по самые уши, тоже разрослась во мне, и я начал безудержно чихать!
Видели бы вы, какие огромные облака пыли вырывались из моего рта, когда я чихал! Я чихал так — аж стекла звенели!
Как вы убедились, пыли я наглотался много, поэтому и поднялся переполох…
— А почему все прекратилось, и ты снова уменьшился? — удивилась Лизка, потому что знала, что Максик уменьшается лишь тогда, когда ему хорошо и приятно.
— Чудачка, — усмехнулся дракончик. — Сама вспомни, как приятно бывает чихать! А мне было втрое слаще, потому что вся эта гадость с каждым чихом вылетала из меня вон, прочищались легкие. Вот я и уменьшился от удовольствия. А перестал чихать — и пыль прекратилась.
— Максик, — снова обратилась к нему Лизка, — ты что-то утром говорил об истории драконов. Когда же доскажешь?
— Хоть и сейчас, — сказал дракончик и начал: — Как вы уже знаете, все драконы когда-то жили на Земле. К сожалению, природа наделила нас не очень привлекательной внешностью…
— Ты очень и очень хорошенький! — перебила его Лизка и чмокнула дракончика в нос. Минимакс засмущался, опустил стыдливо глаза, прикрыв их пушистыми ресницами, и продолжил:
— Так вот, природа создала нас страшными. А вы, люди, чего думаете, что когда существа не очень привлекательны внешне, как, к примеру, тритоны или лягушки, то они непременно должны быть вредными или злюками. Вы очень часто ошибаетесь! За внешней привлекательностью может скрываться доброе и отзывчивое сердце! — Минимакс задумчиво помолчал. — И не все понимают… Кроме того, так уж повелось, что мы, драконы, появляемся на свет из яйца и, прожив время, которое нам природа отпускает, снова превращаемся в яйцо, чтобы впоследствии родиться из него уже с новыми свойствами.
Разумеется, при такой жизни мамы ни у кого из нас не бывает. Можете представить, как трудно без мамы: никто тебя не погладит, не обнимет, никто сказку перед сном не расскажет, а если ты заболеешь — никто не будет сидеть возле тебя ночами и не поить с ложечки лекарствами.
Вот и решили мои бедные предки сами добывать себе мам, и начали похищать девушек. Но разве можно в такой нечестный способ приобрести настоящую маму?!
Не удивительно, что люди не поняли нас, стали нещадно уничтожать наш род.
Конечно, нам приходилось защищаться, и в итоге мы поняли, что согласия с людьми не найдем, и рано или поздно весь наш род они уничтожат.
Сначала мы рассеялись по миру, хотя и вели начало из Киевской Руси. Кто поселился в Скандинавии, кто вплоть до Африки долетел, а кого судьба забросила в дебри таежные…
Первые несколько веков нам жилось спокойно. И вот люди начали путешествовать, забираться в самые глухие джунгли и самые дальние пустыни, — и снова наступил конец нашему спокойствию. То здесь, то там путешественники наталкивались на единичных представителей драконьего рода — и устраивали за ними настоящую погоню.
В один прекрасный день все драконы Земли слетелись в тайгу, на далекую реку Тунгуску, на тайный совет и решили оставить Землю, пока не найдут общего языка с людьми.
Сказано — сделано!
Одной звездной ночи все драконы стартовали с Земли в направлении созвездия Дракона. Поскольку их было немало, то они немножко повредили тайгу при старте: обожгли и повалили деревья. Между прочим, ваши ученые полагают, что это упал, как они его называют, Тунгусский метеорит и повалил деревья. Так знайте: это стартовали драконы! А пламя, которое кое-кто из людей видел при этом на небосклоне, вырывающееся из их пастей. Ведь драконы летают не с помощью крыльев, как думаете вы, а хвостами вперед, словно ракеты, и при этом извергают пламя. Крылья нам вместо стабилизаторов, а вот роговые чешуйки и щитки, — Минимакс выразительно похлопал себя по голове и спине хвостиком, — защитный слой, сгорает, когда мы преодолеваем атмосферу.
— Ой, как интересно! — вырвалось у Лизки, глаза которой светились в полутьме лачуги. — Почти так, как у наших космонавтов!.. А дальше, что было дальше?
— Когда драконы долетели до созвездия, они нашли там небольшую планетку, очень похожую на Землю, и поселились на ней.
— Как же вы там живете?
— Точно я пока и сам не знаю, — ответил Минимакс, — потому что в нынешнем своем виде там еще не бывал. Ведь в меня заложена только основная информацию от предыдущего дракона, который превратился в яйцо, из которого появился я. А мой предшественник, в отличие от меня, не умел увеличиваться или уменьшаться, а мог лишь делаться невидимкой.
— Итак, — вмешался в разговор Креня, — каждый дракон может что-то такое, чего не может предыдущий?
— Да, — кивнул Минимакс. — Чтобы мы меньше грустили без прародины — родной Земли.
— Максик, — вдруг тихо произнесла Лизка, — выходит, и ты превратишься в яйцо?.. — И глаза ее вдруг наполнились слезами.
— Выходит, так, — улыбнулся дракончик. — Но произойдет это не так скоро, по крайней мере для меня. Ведь на Драконии, куда я вернусь, время идет совсем не так, как на Земле. У вас пройдет месяц — у нас век, у вас день — у нас год. Поэтому и живем мы, по вашим земным меркам, очень долго. Кстати, испытания, которые ждут меня после возвращения на Драконию, продлятся вплоть до начала вашей земной весны… — Тут вдруг Минимакс замолчал и через окошко посмотрел на небо.
— Что ты там увидел? — спросил Олег.
— Смотрю, что уже вечереет: скоро мне готовиться к старту.
— Как?! — вырвалось у Лизы. — Ты уже бросаешь нас?
— Так надо… — вздохнул дракончик, потому что уже успел ужасно привязаться к этому симпатичному девочки. — Ведь мой инкубационный период кончается. Следовательно, только небо возьмется звездами, я сориентируюсь по ним и полечу.
— А ты не можешь остаться у нас? — умоляюще заглянула дракончику в глаза Лизка.
— К сожалению, нет, — сказал Минимакс. — Я должен вернуться на Драконию. И люди еще не готовы общаться с нами.
— А мы?! — обиженно воскликнул Олег. — Разве мы не люди?
— Конечно, люди, — успокоил его Минимакса. — Но ведь не все такие, как вы… И вы не убивайтесь — я непременно вернусь: ведь я тоже должен превратиться в яйцо. А мы это делаем исключительно на Земле.
— Когда это еще будет! — вздохнул Олег.
— Не так и долго ждать, как тебе кажется, — сказал Максик и хотел еще что-то добавить, но в садике неожиданно хрустнула ветка и что-то тяжелое шлёпнулось на землю.
Все, кто был в доме, выбежали в сад.
Перед ними на траве под яблоней сидел и испуганно потирал ушибленную спину… Петька Психолог!
— Как ты сюда попал?! — налетел на парня Креня. — Шпионишь за нами?
— Ты не очень, — отмахнулся от птицы Петька. — Сам недавно таким же был.
Креня обиженно замолчал — а что он мог сказать? — и Олег надвинулся на Петьку и грозным голосом приказал:
— Ну-ка, рассказывай, что услышал!
— Все, — поднялся наконец Петька Психолог. — Но я никому не скажу! Вот вам слово! — Он ударил себя в грудь. — Мне уже так надоела моя жизнь, что и говорить нечего.
— Что именно? — не понял Олег.
