– Что там написано? – спрашиваю у Тэйко.
– «Бабася-сан – Хранитель планеты из России», – переводит Тэйко-сан. Я попросил ее перевести всю статью. Она мне милым своим голоском передала все то, что я вчера рассказал журналистам. Про Центр Вселенной, про Марцеллия и экологию. Все так серьезно, с полным доверием.
Не успела она дочитать, как открывается дверь и в комнату вбегает человек в сером костюме. Я сразу понял, что наш. Такое у него лицо было. Советское.
Дышит тяжело, вспотел. Увидел японцев, что-то им сказал по-японски и ко мне обращается:
– Ты как сюда попал? По какой линии? Как тебя зовут?
– Позвольте, – отвечаю вежливо. – Мы с вами не знакомы. Представьтесь, пожалуйста.
– Бубликов, – отвечает. – Сотрудник советского посольства… А ты вправду русский?
– Прошу вас, господин Бубликов, мне не «тыкать», а называть на «вы». Так естественнее для человеческого достоинства, – говорю. – А оно от возраста не зависит.
Это мне Дмитрий Евгеньевич вспомнился, наш историк.
Бубликов еще больше вспотел. Вижу – убить меня хочет, но пока не может.
– Назовите вашу фамилию, – говорит грозно. По какой линии вы прибыли в Японию? Где ваш международный паспорт?
Я фамилию назвал и даже сказал, где живу. А в Японию, говорю, прибыл по космической линии.
– По космической программе? – он не понял. – Какое вы к ней имеете отношение?
– Я – Хранитель планеты, – заявляю.
– Перестаньте дурака валять, Быстров! – шипит он. – Это не игрушки! Дело пахнет международным скандалом!
Совсем меня заманал! Что, вы опять не понимаете? Почему вы наших слов не понимаете? Сейчас все так говорят. «Заманал» – это что-то вроде «надоел», «сильно пристаешь».
– А эти ваши… соратники? Они кто? – спрашивает.
Я ему сообщил данные Тимошиной, а с Панасоником, сказал, пусть сам разговаривает. Я, кроме клички, ничего про него не знаю и знать не хочу.
– В общем, – говорит Бубликов, – я все сейчас передам по дипломатическим каналам. А вы пока собирайтесь. И из страны вас будут выдворять. В двадцать четыре часа.
На меня такая злость напала! Как он смеет разговаривать так с Хранителем планеты! Я дудочку в кармане нащупал. Дай-ка, думаю, выдворю из страны самого Бубликова. И не в двадцать четыре часа, а мигом. Вышвырну его, как котенка, пускай он в своем министерстве объясняется!
Но не стал. Пожалел. Выгонят ведь Бубликова из дипломатов. А у него, наверное, семья, дети…
– Можете передавать все, что угодно. Не забудьте оповестить наших родителей, они волнуются, – говорю Бубликову. – А уеду я отсюда с соратниками не раньше, чем закончу дела по хранению планеты.
– Опять ты за свое?! – шипит.
– Вы газеты читаете? – спрашиваю. – Вот тут везде написано, что я – Хранитель.
– Да они напишут, что ты Иисус Христос! Лишь бы сенсация! Лишь бы деньги заработать!
– Напрасно вы так о журналистах дружественной державы, – укоряю я Бубликова.
Бубликов плюнуть хотел, но сдержался. Вспомнил, что он дипломат.
Опять что-то сказал японцам и ушел.
Вот что мне нравится в японцах – так это воспитанность. Не лезут они не в свои дела. У нас бы сразу накинулись: «Что он сказал? Зачем приходил? Чего хочет?». А эти – сидят, улыбаются. Им до лампочки, зачем Бубликов приходил. Или делают вид.
Тут двери снова распахиваются, входят вчерашние министерские чиновники и приглашают на пресс-конференцию. Говорят, что журналисты из семидесяти трех стран хотят со мной говорить. А тринадцать телекомпаний будут наш разговор записывать на пленку.
Ну, я, конечно, похолодел, как стаканчик с мороженым. Но виду не подаю.
– Я согласен, – отвечаю сурово.
Глава 14. ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ
Пока меня везли в лимузине на пресс-конференцию, я думал.
Понял, что теперь мне не выкрутиться. Японцы меня достали. Раньше я все доказывал, что я – Хранитель. Тратил на это силы и энергию. И нервы, кстати. А мне никто не верил, задвигали меня подальше. Пока в трубу не задвинули.
А тут – нате, пожалуйста! Никто бровью не повел. Сразу во всех газетах напечатали. Со всех стран сбежались на пресс-конференцию. Говори, мол, Бепс! Мы тебя внимательно слушаем.
А что я им скажу?!
Короче говоря, привозят меня на машине к какому-то многоэтажному зданию из стекла и алюминия. Открывают дверцу. Я выхожу, как президент, и направляюсь к дверям в сопровождении японских чиновников. Хорошо, что Катька хоть куртку подшила, хлястики не болтаются. Но курточка все равно грязноватая и поношенная.
Ничего! Пусть видят, что Хранитель шмотками не интересуется.
Сзади подкатывает еще один лимузин, из него Катьку с Панасоником высаживают. На лимузинах, между прочим, красные флажки Советского Союза и белые с красным кругом – Японии.
Я курточку снимаю, остаюсь в школьной форме. При пионерском галстуке. На ладони поплевал, волосы пригладил. Где журналисты? Давайте их сюда!
Ввели нас в зал, прямо на сцену, где длинный стол стоит, уставленный микрофонами. А в зале – полно народу с магнитофонами и фотоаппаратами. Телекамеры стоят, яркие лампы светят.
Я Панасонику успел шепнуть:
– Будешь трепаться, что у нас с вещами туго, – испепелю!
Уселись.
Мы – в центре, чиновники – по краям. Маленькие наушники на голову нацепили, чтобы понимать, что происходит.
Главный чиновник встал и начал говорить по-японски. В наушниках переводят по-русски, чего он там говорит.
А говорит он, что вчера, мол, приборы зафиксировали жуткую магнитную бурю, после чего в саду камней был обнаружен летательный аппарат в виде обрезка бетонной трубы из Советского Союза, а в нем – находящиеся здесь лица.
Тут он указал на нас.
Поскольку средствами обнаружения Японии, говорит, не было зафиксировано нарушение воздушной или морской границы, то остается предположить, что указанные господа прибыли в Японию каким-то космическим образом. Руководитель экспедиции по имени Бабася-сан утверждает, что является Хранителем планеты Земля. Назначен на эту должность Центром Вселенной. Этот факт, говорит главный чиновник, вызвал большой интерес прессы. Поэтому, мол, мы и пригласили вас, господа, на пресс-конференцию. Можете задавать вопросы.
И уселся.
«Ну, держись, Бабася!», – подумал я про себя. Весело стало и горячо, как перед дракой.
В первом ряду дядечка с бородкой руку вскинул. Спросил по-английски.
– Почему вы решили, что труба из Советского Союза? – слышу перевод.
– Потому что во всем мире давно уже применяются трубы из пластика, – отвечает японец. – Бетон только в СССР.
А дальше вопросы посыпались, как из ведра.
– На каком принципе работает космический летательный аппарат?
– Кто отбирал вас для участия в экспедиции?
– Какое у вас задание?
– Что хочет передать Катюша-сан сверстницам из Сингапура?
Тэйко-сан только успевает вопросы по-русски записывать и подсовывать мне.
Я ладошку поднял.
– Тихо, господа, – говорю. – Давайте по одному.
Смотрю, в зал вбегает Бубликов. Чем-то взволнован. Держит в руках листок бумаги.
– Разрешите мне! – кричит. – У меня заявление ТАСС!
– Пусть зачитает, – разрешил я.
Бубликов встает перед сценой лицом к залу, подносит листок к глазам, как близорукий, и начинает читать:
– «Как стало известно в советских информационных кругах, вчера на территории Японии, в городе Токио, обнаружены трое советских граждан: Борис Быстров, Екатерина Тимошина и Виталий Скворцов, причем первые двое являются несовершеннолетними. ТАСС уполномочен заявить, что указанные лица попали в Японию без ведома соответствующих советских органов, следовательно, противозаконным путем. Советские органы ведут расследование. ТАСС категорически опровергает слухи, что указанные лица имеют отношение к советской космической программе, и требует немедленного возвращения советских граждан на Родину».
Наступила тишина. Журналисты в блокноты строчат. Телеоператор – к сцене и снимает меня крупным планом. Камера у него на плече. А Бубликов перевел дух, вытер платком лоб и говорит:
– Наше посольство считает, что притязания пионера Быстрова на хранение планеты являются надуманными и беспочвенными. Перед нами несовершеннолетний авантюрист!
Меня прямо подкинуло на стуле! Рука сама в карман полезла за дудочкой. Сейчас заброшу Бубликова на Луну! Будет знать, какой я авантюрист!
Не успел я ничего сделать, как Катька хватает микрофон и кричит на Бубликова:
– Как вы смеете! Нам Марцеллий яичницу жарил! Яичница тоже, по-вашему, надуманная? А мы ее ели! Вот! Бепс правду говорил, а ему никто не верил. Ни школа наша, ни ваш ТАСС!.. Бепс, докажи им!
– Ладно, – говорю. – Сейчас узнают… Подойдите ко мне, пожалуйста, – это я Бубликову.
Тот подходит к самой сцене, но с опаской. Я поднимаюсь из-за стола, подхожу к Бубликову, смотрю на него со сцены сверху вниз. Потом дудочку достаю, обернутую в Катькину записку с координатами разных городов.
