И действительно у корней дерева неожиданно показалась река.
Река, которой прежде, конечно, не было.
Не то чтобы Нэш ее не видел, ее и впрямь не было.
— Вот ведь о чем надо бы поразмыслить, — прошептал мальчик, словно желая кого-то приободрить.
И этот кто-то у него за спиной ответил.
Глава 7
ЧЕЛОВЕК В ЦИЛИНДРЕ
— И да и нет. Точнее, этим можно было бы заняться, если бы ты сейчас не оказался здесь. Рад встрече с тобой, Нэш Блейз. — Голос, раздавшийся за спиной Нэша, заставил его подскочить, по спине пробежал озноб. Мальчик повернулся вокруг своей оси и высоко поднял брови, словно желая охватить взглядом побольше пространства.
Но он никого не увидел. Нэш быстро оглянулся вокруг, возможно, этот кто-то прячется за деревьями вдоль дороги.
— Кто здесь? Кто со мной говорит? — спросил Нэш, полагая, что незнакомец сейчас ему представится.
Но голос будто отвечал на какой-то другой вопрос:
— Мне известно, как тебя зовут, но я не знал, что это именно ты. То есть я тебя знаю, но я не думал, что у тебя такие странные волосы и что ты приедешь на скейтборде.
В интонации, с которой была произнесена последняя фраза, послышалась улыбка.
— Но кто вы? Кто со мной говорит? И откуда вы знаете, кто я такой… Кто я такой, мне и самому хорошо известно. Я Нэш Блейз, сын Серафины Блейз, и прибавить тут нечего, кроме того что мне не нравится беседовать с незнакомцами, которые к тому же еще и невидимы, — сказал Нэш.
— Извини, я привык читать мысли, а не слушать слова. Эта скверная привычка появилась у меня еще несколько тысяч новолуний назад, — сообщил невидимый собеседник. — Если ты хочешь меня увидеть, закрой глаза и попытайся смотреть сквозь веки.
Нэш стоял в нерешительности: стоит ли доверять этому голосу, который, правда, обращался к нему вполне по-дружески? А может, лучше сделать ноги? Нет, он, конечно, не трус, но в то же время и не дурак. Затем Нэш подумал, что, по сути, это лишь продолжение всех тех необыкновенных событий последних дней и, в конце концов, ни одно из них не повлекло за собой неприятностей. Может, и на этот раз обойдется?
— Я должен закрыть глаза, чтобы увидеть вас? — с сомнением спросил Нэш.
— Понимаю, что тебе это кажется странным, мальчик, но это единственный способ прозреть. Для того чтобы видеть, недостаточно просто смотреть, — ответил голос.
— Хорошо… Итак, если я вас не увижу, то я тут же открою глаза, и больше вы меня не увидите, — заключил Нэш, который знал, что вполне может рассчитывать на свои быстрые ноги. Он набрался смелости и закрыл глаза. В первое мгновение он увидел то, что и ожидал, то есть темноту. Но мгновение оказалось кратким. Нэш уже хотел открыть глаза, как вдруг неожиданно осознал, что темнота стала рассеиваться, словно тающий на стекле снег. Он снова увидел тропинку, дерево, изгородь и вихри листьев, отливающих серебром.
Его закрытым глазам предстало ровно то, что он видел и раньше, когда они были открыты, кроме одного: возле дерева, растущего на берегу реки, сидел человек. Он был довольно молод, хотя лицо его обрамляла густая седая борода. На нем было пальто, из-под которого виднелась рубашка и темного цвета брюки, они напомнили Нэшу джутовые мешки, в Занзибаре такие использовались для соревнований по бегу в мешках.
Он присмотрелся получше, рубашек оказалось почему-то две, одна поверх другой. Пуговиц не было, поэтому рубашки были распахнуты на груди, и из-под них выглядывал темно-зеленый медальон.
Длинные брюки закрывали ноги, однако можно было разглядеть, что человек босой. Странный черный цилиндр с белой лентой диссонировал с остальной одеждой. Незнакомец сидел, опершись большими руками с крючковатыми пальцами о колени, словно хотел вскочить. На левом мизинце блестело кольцо с головой филина.
— Теперь посмотри на меня, мальчик. Когда-нибудь ты научишься открывать глаза и при этом не терять Прозрачность, — с удовлетворением сказал он. — Меня зовут Добан.
И голос, и облик незнакомца производили вполне приятное впечатление, только Нэш все равно ничего не понимал.
— Добрый вам вечер, господин Добоне. — Нэш произнес эти слова с несвойственной ему серьезностью.
— Добрый час и тебе, Нэш Блейз. Однако слушай внимательнее — мое имя Добан. Не позволяй себе неправильно шевелить губами, это ненадежно. Истина в мыслях.
— Это значит, что я слышу то, о чем вы думаете?! — с ужасом спросил и одновременно убедился Нэш.
— Именно так, мой проницательный юный друг. Мне очень хорошо тебя слышно, даже если ты не шевелишь губами. Помни: мысли совпадают с тем, что произносится только в том случае, если человек искренен. Если я говорю неправду, то ты тут же увидишь, что движение губ не соответствует словам, которые ты слышишь. Это называется Ясностью. И это основная характеристика, которая отличает Сияющих, — уточнил Добан.
«Ну вот, прекрасно, — подумал Нэш. — Если вначале мне было мало что ясно, то теперь я вовсе ничего не понимаю».
Добан улыбнулся.
Нэш продолжил уже вслух:
— Хорошо, господин Добан. Я не сомневаюсь в том, что вы говорите, поскольку за короткий срок мне пришлось пережить много странных событий. Но не откажите в любезности объяснить, где мы находимся? Эта аллея, кажется, возникла из ниоткуда. Как, собственно, и вы…
— Где мы находимся… — медленно проговорил человек неопределенного возраста. — Ну да, где мы находимся? В действительности у этого места, у этой аллейки нет никакого названия. Мы можем назвать его… Ниоткуданикуда.
— Ниоткуданикуда? — повторил Нэш, удивленно подняв брови. — Но Ниоткуданикуда… это где? — Не дав Добану времени на ответ, мальчик продолжил свои расспросы: — Куда ведет эта аллея? Почему у нее не видно конца? Откуда взялись эта ива и река… у которой тоже концов не видно? А изгородь, уходящая в бесконечность? А все эти листья, которые становятся серебряными, а потом не серебряными…
— Спокойно, спокойно… Не спеши, — прервал его Добан весьма решительным, но одновременно мягким и убедительным тоном. — Всему свое время, а для некоторых вопросов его понадобится очень много. Даже не надейся понять все и сразу, ведь тебе уже пришлось принять то, что с тобой приключилось, безо всяких объяснений. Понимание — это море, которое собирается по капле. Чтобы учиться, нужно терпение. Терпение — это дождь, который наполнит море понимания.
Разумность этих слов поразила Нэша, он замолчал и погрузился в размышления.
Человек шевельнулся в первый раз за все время. Кончиками пальцев он прикоснулся к своему цилиндру, перевернув, поставил его на землю и опустил в него руку. Он вынул оттуда маленький светящийся шарик, держа его между указательным и средним пальцами. Затем, убедившись, что Нэш внимательно смотрит, начал крутить им вокруг пальцев. Нэш смотрел на него как загипнотизированный, с вытаращенными глазами.
Шарик скользил между средним пальцем, безымянным и мизинцем, затем возвращался к большому пальцу и снова к мизинцу, все быстрей и быстрей, повинуясь плавным движениям руки.
— Это фокус, господин Добан?! Я такое видел несколько раз. Потом шариков становится два, потом три и потом четыре… Так? — отважился спросить Нэш.
— Фокус? — передразнил Добан Нэша, широко улыбаясь. — Нет, какие могут быть фокусы со звездой.
— Звезда? — ошеломленно спросил Нэш. — Это звезда?
— Да, но не из тех, которые образуются из газа и висят над твоей головой по причинам, с трудом объясняемым законами астрофизики. В то время как на самом деле никто и никогда не приближался ни к одной звезде настолько близко, чтобы ее изучить.
— А Солнце… его ведь наблюдают в мощные телескопы. Разве Солнце не звезда? — спросил Нэш, вспоминая свои научные книжки и те немногие строки в них, которые уцелели среди многочисленных каракулей и чернильных пятен, оставленных на страницах во время чтения.
— Солнце это Солнце, — поправил его незнакомец. — Если людям ни разу не удалось увидеть звезду близко, то следовало бы предположить, что маленький размер еще не означает, что звезда далеко. Она выглядит маленькой, потому что она маленькая, как, например, та, что у меня в руках. Ее видно с Земли благодаря силе света, который она посылает. И не важно, находится ли она за миллионы километров от Земли или в нескольких десятках сантиметров, ее величина не меняется. Все зависит от ее света. Он становится сильнее, по мере того как звезда отдаляется.
Нэш не отрывал взгляда от этой светящейся штуки непонятного размера, крутящейся между пальцами Добана, ее мерцающий свет отражался в его глазах.
— Звезды — это сны людей, — продолжал Добан. — И каждая из них — это целая вселенная. Когда люди смотрят на звездное небо, в действительности они видят собственные сны. Темнота, называемая «ночью», — это река, по поверхности которой плывут сны. Они не висят в воздухе, а плывут по реке, — объяснил Добан, хотя Нэш у него ничего не спрашивал.
