Дорофея Ларичева - Зачарованный город

Зеваки бы не заметили! Пользоваться всем арсеналом боевых чар опасно, почуют. Заклинание полной невидимости – как раз из их числа. Несмотря на поздний вечер, город не лес, в нём всегда светло из-за окон и фонарей. Рассмотрят фигурку на стене, тогда жди выговора от князя. Вдох-выдох, осторожный поворот головы, беглый взгляд вниз. Уезжай, УЕЗЖАЙ!

Как бы не так! Пискнула сигнализация, машина послушно мигнула фарами. Толстяк всего лишь спустился за чем-то забытым в салоне – с растущей ненавистью понял лазутчик. Неужели сегодня снова не выйдет?

Са-а-ар тоскливо взглянул на светящееся вожделенное окно. Троих городских он не одолеет. Даже снаружи он чувствовал, как стареющий городской выбрался из лифта и позвонил в дверь квартиры. Жена, тоже из бывших, перебежчица, впустила его. На диване у телевизора заворочался их десятилетний отпрыск – нынешняя цель лазутчика. Увы, недостигнутая. Владыки будут недовольны.

Са-а-ару сегодня вообще не везло. Утром он столкнулся с кем-то странным – вроде человеком, а вроде и нет. Не слабым людским чародеем, не одним из тех, кто предпочитает именоваться иностранным словом «экстрасенс», пряча за ним свою слабость. А настоящим, носящим печать силы. Ему хотелось броситься в ноги и принести присягу. Кто-то из Владык вышел в мир? Владыки хорошо умеют маскироваться, они бы не допустили подобной вольности, не позволили себя распознать. Загадки, однако…

Лезть вниз не хотелось. Цепляясь специально отращенными когтями за малейшие неровности и шероховатости бетонных плит, Са-а-ар пополз наверх, вскарабкался на крышу, раздраженно зыркнул на чью-то антенну, отчего та задымилась и согнулась, точно сгоревшая спичка. Где-то тут должен быть люк на чердак. Лазутчик потянул носом сырой воздух, подпорченный запашком автомобильных выхлопов и людской еды. Ага, надо поглядеть левее.

Он, конечно, не единственный посланник Владык, но победа создаётся усилиями каждого. А Са-а-ар не был лишен тщеславия.

Люк нашелся, и с чердака на лестничную площадку спустился мужчина неприметной наружности в заляпанном краской рабочем комбинезоне.

Жаль, жаль, не удалось. Так, нужно отвлечь городских от предстоящих переговоров и скрепления договорённостей! Разве способны думать о политике те, чьи дети похищены? А сознания молодых городских так подвижны. До достижения пятнадцати-шестнадцати лет Владыкам их легко перековать. Чтобы не допустить такого, не лишиться будущего, городские согласятся на любые условия. Они будут метаться, точно луговая птица, на гнездо которой надвигается комбайн. Метаться и кричать – пощадите наших детушек!

Владыки отпустят пленников, но сделают с ними главное – навсегда перекроют тем доступ к магии. Тогда города надолго лишатся мощи, даже несмотря на вызванных заклинанием арбитров. Человеческие чародеи слабы, им не хватит силы. Многие даже не поймут, что случилось. Десятилетие, другое – рост городов остановится. Ими будет легко управлять из-под сени вековых дубов и тысячелетних сосен. Управлять, не позволяя далее отнимать новые территории у исконных владельцев Земли.

Пребывая в мечтаниях, Са-а-ар не заметил, как выбрался из дома и вышел на проезжую часть. Он едва успел отпрыгнуть от летящих на него фар. Тяжелый грузовик окатил лесного грязью, громыхая металлом, остановился. Перепуганный водитель выскочил из кабины и, ругаясь что есть мочи, накинулся на Са-а-ара. Пришлось нырнуть в тёмный двор, позорно спасаясь бегством. Не использовать же посреди города магию леса!

Жили бы люди в деревнях, посёлках, не ведали бы техники – нареканий бы не вызывали. Младшая раса, вопреки желанию древних, никогда не отличалась покорностью и слабостью, а в союзе с городскими обнаглела окончательно. Что делать? Количество доступной магии – величина постоянная. Кто перетянул себе больше – тот и правит. А люди так неразумно её тратят. Копившие её миллионы лет металлы обращают в искусственных птиц, в грузовики, используют при строительстве домов. Чистая магия, разлитая в воздухе, им почти неподвластна. Вон какие слабые чародеи у людей. А всё тоже отбирают у леса силы.

Ночь впереди долгая. Следует попытать счастья в другом доме. Тут неподалёку…

Элька заявилась на остановку взъерошенная, хмурая, с опозданием всего на полчаса. Волосы не собраны в хвостик, как обычно, а заплетены в косу. Из-под свитера торчат края длинной кофты. Штаны широкие болтаются точно мешки из-под картошки. Видать, в чём была, в том и выскочила.

Первой её почуял Валентин, сейчас ставший полностью видимым. Хорошо хоть он нас не позорит, согласился поменять доисторическую шляпу и костюм на более современные. Сейчас его можно принять за оч-чень делового человека, по ошибке очутившегося на рабочей окраине. Или за студента-отличника, спешащего на важный экзамен. Кончиком трости он ковырял газон у остановки и внимательно присматривался к проходящим мимо людям.

– Сейчас поедем, – обернулся он к кутающейся в ветровку Анютке.

И действительно – вот она, наша долгожданная подруга.

– Чего хмурая? – накинулась на неё моя сестра.

– Полный кошмарняк! Со своими поцапалась, как всегда, – уныло отмахнулась Тихонова. – Для них слов «потом» и «завтра» не существует. Только «сию минуту» и ни секундой позднее. Клеить им приспичило…

Мы с сестрой переглянулись. Нам бы и в голову не пришло так отлынивать от работы.

– Слушайте, – расцвела ехидной улыбкой Элька. – Я сегодня вас развлекаю интересным приключением, а завтра вы мне помогаете клеить обои. Всё честно.

Аня отвернулась. Она уже взрослая, чтобы как-либо реагировать на подобную глупость. И книжку о Томе Сойере в детстве внимательно читала, впрочем, как и я. За других красить забор и тем более клеить обои я не намерен.

– Да ладно, я просто предложила, – насупилась девочка.

Погода сегодня выдалась на загляденье. После двухдневного ливня тяжёлые серо-фиолетовые тучи медленно уползали в сторону Старого города. Ярко-синее небо, какое бывает только до середины сентября, украсилось длинными самолётными полосами. И когда по широкому проспекту, рассекая необъятные лужи, словно океанский лайнер подплыл белоснежный троллейбус, ещё не разукрашенный рекламными картинками, я был готов ехать на нём хоть на край света.

Троллейбус понравился и Валентину. Защитник удивлённо крутил головой, прохаживался по салону, трогал поручни, присматривался к креслам, чем очень пугал кондукторшу и немногочисленных пассажиров.

– Молодой человек, присядьте! – требовала она. – Не мельтешите!

– Он не местный, – решила вступиться Анюта. – В его городе троллейбусы не ходят.

– Бедненький, – добавила уже пришедшая в себя Элька. – Первый раз на нём едет. Совсем дикий. Его бы на американских горках покатать…

– Ты его для начала на электричке покатай, – предложил я, тоже удивлённый поведением защитника, – в час пик, когда дачники прут…

Кондуктор послушала наши шуточки, поохала, хотела что-то добавить, но у фонтана в салон забрела целая компания. И завидевшая «добычу» кондукторша поспешила их «обилечивать». При виде странно наряженного типа, старательно изучающего троллейбус, вошедшие дружно заржали.

– Валь, хорош народ развлекать, – позвала защитника Элька. – Иди к нам.

Так мы ехали до конечной.

В парке «приличной» публики оказалось немного. Всех распугали длинноволосые парни и девушки в старинных нарядах, с деревянными мечами и гитарами. Некоторые переодевались тут же, на скамейках, из добропорядочных детишек превращаясь в средневековых рыцарей, эльфийских принцесс и злобных некромантов. Выглядели они не очень впечатляюще, точно труппа провинциального театра на четвёртой за день новогодней ёлке где-то к концу января.

К нам они отнеслись более спокойно. Вернее, вообще никак не отнеслись, будто замечали исключительно «ряженых». Я с трудом отыскал в пёстрой толпе Данилу, звавшегося здесь Даниэлем. Наш «эльф», завёрнутый в зелёную штору (вероятно, символизирующую плащ), вышитую рубаху, подпоясанную ремнём с крупной блестящей пряжкой, стрелял из лука по деревянной мишени. Меткость у представителя «светлого народа» хромала, но здесь она была не главной. Всё дело в боевом духе и желании поверить в сказку.

– Дань, – подёргал я за край шторы. – Дань, мы пришли.

– Все вместе? – искренне поразился он такому пополнению.

– Нет, мы группа поддержки, – я подтолкнул к нему Элю.

Кажется, я огорчил Анютку. Нечего ей здесь делать, взрослая уже.

– Здесь всего трое, – вдруг наклонился ко мне Валентин. – Могу ошибаться, но сильно похожи на лесных.

Здорово. Тихонова точно будет сюда ходить. Уже перезнакомилась с десятком ролевиков. Эльфов она почувствовала, не сомневаюсь. Сейчас с детским восторгом вертит в руках деревянный меч и нелепо пытается повторить выпады бородатого громилы. Я отошел в тень лип, приглядываясь к сборищу. На скамейке пацан (года на два моложе меня) с подвыванием декламировал тексты «Мельницы». Рядом вполне сносно наигрывала на гитарах парочка – парень с девушкой. Но мне стало скучно.