С другой стороны, это было Безумием.
Вернуть Огне-Камень? Риск извержения Вулкана, вылупляющиеся Истребители…
Это было нелепо, безумно, самоубийственно…
… впрочем, это было в точности поведение ХУЛИГАНСКОГО ГЕРОЯ!
— НУ И ЧЕГО МЫ ВСЕ ТОГДА ЗДЕСЬ ТОРЧИМ СЛОЖА РУКИ? — заорал Стоик. — МЫ ДОЛЖНЫ ПОМОЧЬ ПАРНЮ! СПУСКАЙТЕ «ГОЛУБОГО КИТА»! ДОСТАТЬ МОЙ БОЕВОЙ ТОПОР! (Спасибо, Сопляк, что обратил моё внимание на этот факт.) ВНИЗ, К ГАВАНИ, РАЗ-ДВА, РАЗ-ДВА, РАЗ-ДВА!
«Проклятье, — подумал Сопляк. — И зачем я открывал свой большой рот?»
14. ВСЕГДА ЛИ ПРИЯТНО НЕОЖИДАННО ВСТРЕТИТЬ СТАРОГО ЗНАКОМОГО?
Иккинг был бы рад узнать, что его отец и Хулиганское Племя плывут ему на помощь.
Но они были ещё в часе плавании отсюда, а тем временем у Иккинга были более неотложные проблемы.
Даже не раздумывая, все три Викинга обнажили свои мечи.
Однако сначала Камикадза спокойно сняла свой лохматый жилетик с плеч и аккуратно пристроила в нём Огне-Камень (Элвин делал завершающую закрутку на своём мече, так что он не заметил её манипуляций, что важно, как мы увидим позднее).
Так близко, и все ещё так далеко.
Рыбьеног нащупал ножны, торопливо потянул меч, и всё содержимое его Чемодана-Для-Побега рассыпалось по склону горы.
— Элвин Вероломный! — без тени страха полюбопытствовала Камикадза. — Как же, чёрт возьми, ты сбежал от всех тех Акулогадов? [7]
— Так мило с твоей стороны поинтересоваться, моя дорогая юная леди, — пробормотал Элвин Вероломный, ковыряясь в зубах концом своего крюка, словно он отдыхает в удобном кресле, а не сидит на спине Истребителя на вершине Вулкана, готового взорваться. — Так мило с твоей стороны поинтересоваться. После того как вы разрушили мой драгоценный Форт Жестокус и бросили меня Акулогадам, большинство людей решат, что я В Самом Деле должен быть мёртв.
Единственный глаз Элвина теперь был холодным и разъярённым.
— Мы Не Бросали Вас Акулогадам! — возразил Рыбьеног. — Вы Упали, когда сами маниакально пытались убить нас!
Элвин проигнорировал его.
— Но вам следует знать, что Вероломного трудно убить, мои дорогие, очень трудно убить. Акулогады были голодны, но я был голоднее. Первый Акулогад забрал мой глаз, — Элвин свирепо показал на свою повязку, — но он пожалел об этом, — продолжил Элвин с мрачным удовлетворением. — Я убил его одним ударом Штормосабли, а затем заполз в его открытую пасть и прятался в плавающем трупе, пока продолжалось безумное пиршество.
— О, жуть, — простонал Рыбьеног, скривившись.
— Ещё какая, — согласился Элвин, — но становишься не таким уж привередливым, когда жизнь висит на волоске. Шесть долгих часов продолжалось безумство, прежде чем Акулогады начали дрейфовать прочь, вместе с Летним Течением. А затем мой крюк проделал дыру в хребте моего Акулогада, и я направился к берегу. Мне потребовалось много времени, поскольку нас отнесло далеко, — с горечью произнёс Элвин, — а я был ослабевший и слепой. И Наконец мне удалось приблизиться достаточно близко к суше, так что я мог уже добраться сам вплавь и отпустить мёртвую Тварь, которая прятала и поддерживала меня весь долгий путь, однако, ей потребовался прощальный акт мести. Хотя она уже давно была мертва, её челюсти рефлекторно сомкнулись и отхватили одну из моих ног ниже колена, когда я отплывал от неё.
— О боже, — сочувствующе пробормотал Иккинг, хотя это и был Элвин.
— Именно так, — подтвердил Элвин. — Все римляне уже уехали к тому времени, когда я возвратился на Остров. Так что я провёл ту длинную, холодную зиму, скрываясь в руинах Форта Жестокуса, восстанавливая здоровье, практикуясь с мечом и мечтая о МЕСТИ.
— О Боже, — повторил Иккинг.
— Именно так, — повторил Элвин. — Я отомстил АКУЛОГАДУ. Я вырезал искусственную ногу из зуба, которым она укусила меня. Но я не отомстил ТЕБЕ, Иккинг Кровожадный Карасик Третий. Ты должен мне руку, ногу, глаз и полную копну волос, и я намерен взыскать с тебя долг.
— Но это абсолютно не моя вина, что Вы потеряли всё это! — возмутился Иккинг. — Вы сами на себя навлекли все эти неприятности! А если уж речь зашла о том, кто кому что должен, то как насчёт ВАШЕГО отношения к бедному Значимусу Исключительному? Вы взяли его камень рубинового сердца и оставили его гнить в ужасных Золотых Рудниках этого острова. Вы заставили его думать, что его Любовь не любила его и вышла замуж за кого-то другого, зная, что он всё ещё жив и в рабстве. Что такого сделал Вам Значимус, чтобы так жутко его ненавидеть?
— Я могу ненавидеть и без причины, — сплюнул Элвин Вероломный. — А как насчёт его отношения ко МНЕ? Он обещал мне, что убьёт тебя. Это был бы такой восхитительно артистический виток Судьбы: убить единственного сына своей Любви. Я бы очень этим наслаждался.
— И я усердно трудился для этого, вливая ядовитую ложь о тебе в его глупые доверчивые уши, распаляя его ГНЕВ и его горечь, его желание мести… Я никогда не думал, что Герой, подобный ему, вот так нарушит торжественную клятву, особенно МНЕ, которому он столь многим обязан. Мой бог, — лицемерно произнёс Элвин (прямо-таки, ходячая добродетель), — в наши дни никому нельзя доверять!
Элвин вздохнул.
— Но, полагаю, что если он подвёл меня в убийстве ТЕБЯ, Иккинг, то он также подвёл меня и во второй части своей миссии.
— А в чём заключалась вторая часть его миссии? — удивился Иккинг.
Лысые брови Элвина поднялись.
— Разве он не говорил тебе? — промурлыкал Элвин. — Интересно, почему нет? Планировалось, что он принесёт мне ОГНЕ-КАМЕНЬ сюда, на Вулкан.
Камикадза, Иккинг и Рыбьеног от удивления открыли рты и отступили на шаг, в ужасе осознавая, что Огне-Камень лежит всего лишь в нескольких футах позади них, завёрнутый в жилетку Камикадзы.
— Огне-Камень? — запинаясь проговорил Иккинг, стараясь выиграть время. — Что за Огне-Камень?
— Ты отлично знаешь, что за Огне-Камень, Иккинг, — ухмыльнулся Элвин. — У Огне-Камня много могущественных секретов, но одна из его многих загадок — это то, что Истребители боятся его. Так что, кто владеет Огне-Камнем, тот и управляет Истребителями… и, следовательно, и Архипелагом. Интересно, почему Значимус не рассказал тебе, что ему нужно принести мне Камень?
Элвин посмотрел, прищурившись на трёх юных Викингов, пытающихся выглядеть равнодушными.
А потом кое-что пришло ему в голову, и Элвин улыбнулся скользкой змеиной улыбкой, демонстрируя слишком много зубов.
— Возможно, потому, что Вы Принесёте Его Мне В Любом Случае!
Элвин расхохотался особенно неприятным злорадным хохотом, откидывая назад голову.
— О, это СЛИШКОМ ХОРОШО!
Он вытер слезящийся глаз.
— Ты умный мальчик, не так ли, Иккинг? Возможно, ты разгадал другую загадку Огне-Камня… ту, что может предотвратить извержение Вулкана. Поэтому вы приплыли сюда, три потрясающих Героя Викинга, от горшка три вершка, принеся с собой Огне-Камень, надеясь, молясь и Страстно Желая предотвратить бедствие в последнюю минуту! Как ми-и-и-и-ло… — ехидничал Элвин.
Он придвинулся немного ближе к трём Викингам, как злой паук, помахивая Штормосаблей и с выражением неискреннего неодобрения.
— И вы были уже так близко, — посочувствовал он, — т-а-а-а-а-а-к близко к успеху! Так рядом… и всё ещё так далеко. Какая Жалость. Мне так жутко неловко разочаровывать маленьких детишек в их очаровательных маленьких мечтах, — вздохнул он. — Но боюсь, ничего не поделаешь. Это — моя работа, — намёк стали прокрался в его голос. — Давай сюда Огне-Камень, Иккинг.
— У меня НЕТ Огне-Камня, — твёрдо сказал Иккинг.
— Да неужели? — недоверчиво спросил Элвин.
Беззубик выполз из-под шлема Иккинга и с интересом слушал.
— О д-д-да, есть! — произнёс он, запинаясь. — Он вон…
Иккинг поспешно прикрыл его рот рукой. Элвин захихикал, так как он достаточно понимал по-драконьи, чтобы понять то, что только что сказал Беззубик.
— Ты умный мальчик, Иккинг, — сказал он, — но тебе уже давно пора научиться работать одному, как я. Тогда бы тебя не подводили всякие идиотически глупые существа и люди… ДАВАЙ СЮДА ОГНЕ-КАМЕНЬ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ МОЁ ТЕРПЕНИЕ ЛОПНЕТ!
— НИКОГДА! — выкрикнул Иккинг.
Элвин Вероломный прыгнул на Иккинга.
— ИСТРЕБИТЕЛЬ, ТЫ ПОЙМАЙ ТЕХ ДВОИХ, ЖИВЫМИ, ИМЕЙ В ВИДУ — МНЕ НУЖЕН ЭТОТ ОГНЕ-КАМЕННЬ — А ИКККИНГА ОСТАВЬ МНЕ!
Истребитель бросился на Камикадзу и Рыбьенога с диким рыком, встал на дыбы, растопырив десять когтей-мечей.
Иккинг мгновенно выхватил меч Дерзновенный и отразил ужасающей свирепости удар Штормосабли, нацеленный Элвином в грудь Иккинга.
Камикадза и Рыбьеног сражались с Огромным Чёрным Монстром, с его десятью мечами против их двух. Тварь владела своими когтями, как будто это боевые мечи, а её пальцы были настолько гибкие и сгибающиеся, что они двигались как руки, делая изящные выпады.
