«Металл такой холодный и безразличный… Как я этого раньше не замечал? — подумал Ростик. — Мне кажется, в последнее время я перестал задумываться».
Вдруг неподвижный доселе защитник и талисман пришел в движение! Постепенно едва заметные колебания стального цилиндра становились все более и более целенаправленными. Странная картина! Она напоминала медленное падение вращающегося колеса, если бы оно было отснято на пленку и прокручено в обратном направлении! Онемевший и испуганный, мальчик наблюдал, как оживал, раскачивался, поднимался и мерно вращался браслет. Скорость вращения все увеличивалась. Вот уже в фантастическом танце стерлись слабые очертания стального предмета, превратившись в неуловимый, переливающийся ртутью зыбкий контур шара.
«Нет! Нельзя так пристально смотреть на него! Так и с ума сойти недолго. Прекратить!» — мысленно приказывал он себе. Но неведомая сила как бы притягивала его к танцующему объекту. Вот уже не браслет и не шар, а плоское и круглое, как блин, лицо с ухмыляющимся ртом и хитрыми, прищуренными глазами уставилось на Ростика. У шара-лица откуда-то появились и начали расти два огромных, похожих на переспелые баклажаны фиолетовых уха. Изо рта высунулся розовый влажный язык. Уши-баклажаны со звуком вылетающей из бутылки пробки оторвались от головы и медленно поплыли по комнате. Раздвоенный язык соскользнул на пол и розовой змейкой пополз к кровати мальчика. Ростик попытался закричать, но горло сдавили чьи-то грубые пальцы. Розовые щупальца почти касались его ног!
— На помощь! Спасите! Спа… — успел прохрипеть он… и проснулся.
Мокрые пряди волос липли к разгоряченному лбу, все тело болело и ныло, как после бесславно закончившегося майского кросса, о котором Ростик старался не вспоминать. «И приснится же такой бред! — облегченно вздохнул он. — Кстати, а где браслет?»
На ночном столике его не было! Мистика какая-то! Пропал?! Неужели в комнате кто-то побывал?
Мальчик испугался… Надо было включить свет и осмотреть все углы. Ростик потянулся к ночнику, но задел край столика, и что-то тихо звякнуло. «Конечно же, это браслет! Я сам надевал его на руку. Вот так новости! Начинаю забывать то, что произошло со мной всего два-три часа назад. Неужели я думать совершенно разучился? Все перепуталось: сон, похожий на правду, правда, похожая на сон. А может, и сам разговор „приятелей“ мне приснился? Хватит! Сейчас же пойду к королеве и… нет, к ней, пожалуй, неудобно… к господину Рассори и узнаю всю правду. Пусть не делают из нас дураков! Все расскажу: о говорящих браслетах, о роботах-шпионах! Посмотрю на него в этот момент!»
И Ростик стал торопливо натягивать футболку.
«Ах ты, ерунда какая! Забыл! Действительно, что-то происходит с моей головой, — думал он. — Куда я могу пойти? Подведу ребят из подземелья. Главное сейчас — рассказать им о том, что мы узнали в разбойничьем управлении. Кузнец Джо, если он еще жив, поможет ребятам. Тут нужна предельная осторожность… Кстати, о каком заповеднике говорили „приятели“ из браслета?»
…Из-за спины госпожи Мафитты выглядывала плутоватая физиономия Пулиози. Маленькие глазки алчно блестели, разглядывая новые игры, которые еще с вечера заказала предусмотрительная Наташа. Она как чувствовала, что от нахального мальчишки отделаться непросто.
«Герой! — подумала девочка. — Решил рискнуть здоровьем и провести с нами два дня подряд. Рассказать бы его мамаше, чем он тут занимался, да ладно уж! Все-таки слово дали. Только сегодня я не буду молчать, так прямо и скажу: „Хочешь играть — играй! А госпоже Мафитте мы лгать не будем“».
Но Наташа зря кипятилась. Добрейшая госпожа, не ведая о том, сама наказала любимое чадо.
— Милые деточки! — обратилась она к ребятам неестественно радостным голосом. — Сегодня вы посетите единственный в своем роде королевский заповедник, который…
Мафитта не заметила кислых и растерянных ребячьих лиц. Да и не до этого ей было! Поняв, что сегодня игр и подарков не будет, любимый сыночек набрал в легкие побольше воздуха и зарыдал, издавая трубные звуки, походившие на крик рассерженного слона. Девочка, не выдержав, фыркнула.
Но добрейшей матушке, видно, не впервой было укрощать избалованного сына. Она мгновенно отвесила чаду чувствительную оплеуху и, кажется, собиралась повторить процедуру, но верзила и без того мгновенно затих. Мамаша деловито вытерла отпрыску глаза и нос, спокойно спрятала платок и примирительно бросила:
— Дурачок! В заповеднике вволю настреляешься.
Ослышались ли ребята? Разве в заповеднике стреляют? Ведь, насколько позволяли судить их скромные познания, заповедником считается часть территории, на которой сохраняется в первозданном виде весь животный мир. Это же самое охраняемое от охотников место, самый защищенный уголок природы! Но переспрашивать было как-то неудобно, и они промолчали.
Мафитта попросила Ростика и Наташу поторопиться со сборами — в заповедник с ними хотела поехать королева. То есть она давно собиралась сделать это и сегодня решила взять ребят с собой.
— А как надо собираться? — недоуменно спросил Ростик.
Добрейшая улыбнулась в ответ:
— В каютах для вас приготовлено все самое необходимое.
Необходимым для мальчика оказались красивый охотничий костюм из тончайшей кожи: брюки и куртка с накладными карманами и пояс с патронташем, на котором висели изящные ножны для большого ножа.
Скорее облачиться в это великолепие! Вот уже надеты брюки, высокие охотничьи сапоги (ладно как на ноге сидят!), застегнута на все пуговицы куртка. А кепка с огромным козырьком и мягкими наушниками — вероятно, для того, чтобы не болели уши от звука выстрелов. Ростик посмотрел на себя в зеркало: на него взирал толстый, вспотевший мальчишка с ножом в руках и нехорошим блеском в глазах. Ему вдруг стало страшно. Неужели сейчас он будет убивать? Разве можно стрелять в заповеднике?
«Посмотрим, как все обернется, — успокаивал он себя. — От стрельбы надо отказаться, но так, чтобы никого не обидеть. А костюм пусть побудет пока на мне». И он провел рукой по мягкой тепловатой коже.
В гостиной его уже ждали. Наташа была верна себе: в прекрасном велюровом платье-комбинезоне, свободном и очень удобном, она все время крутилась и жеманничала. Девочка сияла: маскарад доставлял ей огромное удовольствие. Ее беззаботно счастливое лицо светилось радостью, и это, похоже, пришлось по душе Мафитте.
Ростик хотел было спросить, куда и на чем они поедут, но подумал, что «оболваненным» детям задавать подобные вопросы не пристало. Что делать, приходилось входить в роль.
Мафитта торопливо повела ребят по уже знакомым залам и коридорам дворца, затем остановилась у ниши скоростного лифта. Все зашли в кабину, и та стремительно двинулась с места.
«Странно… Разве заповедники бывают на крышах?» — недоумевал мальчик.
Но, судя по всему, они стремительно проваливались куда-то. Сама мысль о близости подземелья тревожила. Неужели Мафитта догадалась? Не похоже… Добрейшая была занята сыночком, а сопровождающий ее мрачный Террори молча уставился на разноцветные кнопки. Лифт мягко вздрогнул, распахнувшиеся двери впустили поток ярко-оранжевых лучей. Как это подземелье не было похоже на убогую комнатушку их друзей! Просторный зал-туннель, выложенный редкой красоты керамическими плитками, освещался гигантскими апельсинами-светильниками. Великолепие зала, правда, несколько портила огромная черная дыра в дальнем правом углу. Не сразу заметили ребята в ее глубине приближавшееся слабое свечение, но вскоре луч прожектора ворвался в подземный зал. «Совсем, как наше метро», — подумала Наташа.
Вдруг край пола со стороны дыры потемнел, и вдоль туннеля появилась ровная черная полоса.
«Это же опускается часть пола!» — догадался Ростик.
Из-за поворота выскочил небольшой составчик: электровоз и три вагона-малютки. Наташе даже смешно стало при виде приземистого, но, судя по всему, мощного электровоза, смахивающего на крутолобого деревенского бычка — нежного и упрямого. И еще она подумала, что люди, создавшие эту машину, должны быть очень добрыми и веселыми. Вагончики не имели дверей, и их открытые площадки, как в экскурсионных автобусах, немного пугали Наташу своей незащищенностью. Зато Ростик чувствовал себя как рыба в воде, и первым смело ступил на площадку.
Королевский заповедник был поистине райским уголком природы с изумительными по красоте угодьями, роскошным лесом, густыми зарослями ореха и облепихи, которые сменялись кленовыми и пихтовыми посадками. Посередине заповедника овальной чашей красовалось небольшое озеро, где по темно-синей глади скользило несметное количество уток, пеликанов и каких-то диковинных птиц, названий которых ребята не знали.
