— До завтра, — крикнула девочка, прежде чем вернуться к подруге.
— Ага. — Обязательно.
Я, спотыкаясь, спустилась по ступенькам и свернула в коридор, по которому, как мне казалось, пришла сюда. Но он привел меня в новую комнату. Я уже хотела вернуться, как вдруг заметила магазинчик. Он был закрыт, но его витрину украшал необычный плакат. Я подошла поближе. Оказалось, что это первая страницы газеты «Ньюландо таймс».
«БЕССТРАШНЫЙ КАПИТАН РАССКАЗЫВАЕТ О МОРСКОМ КОШМАРЕ» — прочла я огромный кричащий заголовок.
Невольно взгляд побежал дальше.
«Сегодня вновь «всплыла» старинная легенда про Тригги — обитателя Бермудского Треугольника. Это произошло после того, как местные рыбаки спасли посреди бурного моря капитана Джимми Олствэйта.
По словам капитана Олствэйта, его яхту потопило кошмарное чудовище гигантского размера и с десятком щупалец.
Эта история ужаснула туристов, отправляющихся в круиз по Карибскому морю, — но, в то же время, привела их в бешеный восторг!
Кэти Хартнетт — одна из тех, кто отправляется сегодня в путешествие от фирмы «Крутые круизы», — заявила корреспонденту «Ньюландо таймс»: «Это так здорово! Когда я была маленькой, родители часто рассказывали мне о чудовище Бермудского Треугольника. Но мы никогда не думали, что все эти сказки — чистая правда».
Тем не менее многие туристы предпочли отказаться от поездки. Среди них — пенсионер Гарольд Винтерс. «Мы ищем спокойного отдыха, а не кошмарного ужаса», — сообщил он.
Рассказ капитана ничем не подтверждается. Врачи из бригады спасателей предупреждают, что он может страдать галлюцинациями на почве стресса, перенесенного в момент крушения яхты.
Предположительно, на судне находилось еще три пассажира. Их судьба, как и судьба яхты, пока неизвестна.
Яхта принадлежала туристической компании «Русалка-турс»».
Я медленно отошла от магазинчика. Это было похоже на страшный сон, в котором ты пытаешься выбраться откуда-то, бродишь по бесконечным переходам, но с каждым шагом все глубже и глубже погружаешься в кошмар.
Наконец я выбралась на палубу. Я навалилась на перила. Желудок сжимался, ком подкатывал к горлу, на языке был привкус железа. Внизу темнело глубокое синее море. Волны бились о борта, поблескивая в свете праздничных огней корабля. Там, внизу, плыла лодка — я смутно угадывала ее очертания. Маленькая яхта. И, кажется, она направлялась к нашему лайнеру. Может, команда корабля проверяла, в каком состоянии у них шлюпки и спасательные круги. Что ж, это им пригодится. Если только я не придумаю что-нибудь необыкновенное. Я должна что-нибудь придумать! Нельзя же просто стоять и любоваться на море.
И тут я действительно кое-что придумала.
Я бросилась бежать по палубе, по лестницам, коридорам. Я стучала в двери, кричала в открытые окна:
— ТРИГГИ! ЧУДОВИЩЕ!
Мужчины выскакивали из кают, наскоро прикрывая голые животы халатами; женщины бежали прямо в шелковых ночных рубашках, дети — в сбившихся пижамах.
— Тригги! — кричала я каждому встречному. — Чудовище! Я его видела!
— Где? — ахали мне в ответ.
— Там! — Я махала рукой в сторону, противоположную той, где находился остров. — Скажите всем! Скажите команде!
Я мчалась вперед, а все уже толпились у борта, отчаянно вглядываясь в море, стремясь разглядеть то, что я всем сердцем желала больше никогда не видеть.
Мне нужен был капитан.
Я носилась по коридорам до тех пор, пока не врезалась в кого-то со всего маху.
— Это что еще такое? — Мои локти крепко сжимала женщина в морской форме.
— Мне нужно найти капитана, — задыхаясь, крикнула я. — Я видела чудовище!
Женщина нахмурилась.
— Ну конечно, дорогая. Конечно, ты его видела. А теперь тебе надо…
— Я видела! — выпалила я. — И могу доказать это! Оно… — Тут я запнулась, вспомнив, какое оно на самом деле. — Оно огромное, со щупальцами.
— Мы все читали газеты, милочка, — улыбнулась женщина. — А если ты хочешь повидать капитана, то так и скажи. Он всегда рад показать ребятишкам рубку.
Ура! Получилось!
Покачав головой, женщина показала мне на очередные ступеньки.
— Поднимешься по лестнице и повернешь направо. Затем иди, не сворачивая, до конца; прямо перед тобой будет дверь. Но сначала постучись. Он не любит, когда к нему врываются без спроса.
— Спасибо!
Я помчалась наверх, прыгая через три ступеньки.
Постучала в дверь. Ну же, открывай, открывай.
Никто не ответил. Скорее. Некогда ждать. Я нажала на дверь, и она тут же распахнулась.
— Мне надо поговорить с капитаном, — выдохнула я, вваливаясь в рубку.
Два человека сидели перед длинной приборной панелью и пили кофе. Один из них резко обернулся.
— В чем дело? Какого…
— Вы капитан?
— Да, я, — ответил он. — И ты не можешь вот так…
— Я видела чудовище!
Капитан резко подался вперед.
— Морское чудовище?
Я кивнула.
Он с облегчением улыбнулся.
— Послушай, хочешь, я скажу тебе кое-что про это чудовище?
Я снова кивнула, глотая воздух открытым ртом.
— Его нет, — громко прошептал он.
— Есть! — сказала я, глядя капитану прямо в глаза — Я его видела.
— Ну, хорошо, рассказывай. Такой большой, с щупальцами, да?
— Да! Такой!
— Ага. — Он улыбался, он смеялся надо мной. Он мне не верил.
— Он огромный!
— А еще? — с откровенно скучающим видом поинтересовался капитан.
— Щупальца… сужаются на концах.
Он снова взялся за кофе. Я лихорадочно вспоминала. Что… что еще?
— И волосатые! И присоски по всем щупальцам!
Капитан резко опустил чашку.
— Какие, говоришь, щупальца? — спросил он, уставившись мне в лицо.
— Зеленые, а снизу — серые и бородавчатые. — Я замолчала, вновь увидев этот кошмар. У меня застучали зубы.
Капитан повернулся к соседу.
— Она в точности повторяет то, что рассказывал мой приятель из береговой охраны.
— Сэр, в газете…
Капитан покачал головой.
— В газете об этом не написано. Послушай, факты — упрямая вещь. Ты сам видишь, что творится с приборами. Ты знаешь, что мы тут застряли и крутимся на одном месте. Что-то происходит, и пора принять этот факт как данность. — Наклонившись ко мне, он сказал. — Рассказывай-ка, где именно ты видела морское чудовище.
У меня получилось! Корабль изменил направление, и сейчас мы решительно удалялись прочь от острова.
Я крадучись шла по пустой палубе. Наверное, все пассажиры столпились на другой стороне, вглядываясь в темноту и надеясь получить необычайное удовольствие от вида чудовища. А я снова представила мотающиеся щупальца, дно, усеянное костями, и содрогнулась. Если бы они только знали. Но лучше бы им этого никогда не узнать.
Пора возвращаться на остров. Может быть, теперь я смогу во всем признаться. Если я расскажу Нептуну о том, что сейчас сделала, как отправила в другую сторону огромный лайнер, набитый народом, он, возможно, простит меня.
Я оглянулась по сторонам, убеждаясь, что меня никто не видит, и спрыгнула в воду.
Через несколько мгновений по ногам разлилось знакомое тепло, и они превратились в хвост, — он ярко сверкал в лунном свете.
Вокруг меня весело сновали рыбки; я различала в темноте их силуэты. Наверное, радуются за меня. А может, это знак. Все будет хорошо. Я поплыла назад, мечтая, как исправлю все, что натворила за эти две недели. И тогда мы помиримся с Шоной, и остров снова будет в безопасности. А кракен уплывет далеко-далеко, и мы по-настоящему начнем новую жизнь на новом месте.
— ЭМИЛИ!
Вздрогнув, я обернулась. На палубе стояли двое, отчаянно размахивая руками. Почему они не с той стороны, где собрались все пассажиры? Я снова вернулась к кораблю.
Это была мама! Худая, с растрепанными волосами, машущая руками. А рядом с ней — большая, в черном плаще. Милли! Что они там…
— Эмили! — закричала мама.
Я поплыла за кораблем, но он набирал скорость. За ним не угонишься.
— Осторожнее! Не попади под винты! — пронзительно закричала мама. — Не приближайся!
Милли опустилась в шезлонг, обхватив голову руками. Там, где только что был корабль, болталось на приколе крошечное суденышко; это его я видела. А теперь и узнала — наша старая яхта. Они приплыли за мной!
— Мама! Что вы здесь делаете?
— Мы искали тебя. Это придумала Милли. Она видела тебя в своем видении. Ты была здесь, на корабле, а потом взяла и прыгнула.
— Что? Но вы мне об этом не сказали!
Милли, вскочив, подбежала к перилам.
— Я скрыла ото всех, — жалобно крикнула она. — Это прозвучало бы совсем уж безумно. Я знаю, что обо мне говорят. — Она перегнулась через перила. — Прости меня, Эмили. Я слишком переживала за свое доброе имя.
