— Что это? — взволнованно спросила Нара.
— Он выронил меч,— еле слышно прошептал Микки.
— Не волнуйтесь,— быстро бросил Лео.— Мы найдем его. Вперед, черепахи! Нам нельзя терять времени.
— Ой, что же теперь будет? — всхлипнул маленький Ась.— Это все из-за меня...
— Успокойся, Ась,— улыбнулся Лео,— главное, все мы живы-здоровы, а Огненный меч мы сейчас вернем!
— Пожелайте нам удачи,— сказал Донателло.
— Счастливо!
— До встречи!
— Нара, оставайся с друидами, пока мы не вернемся,— попросил Лео.
— Хорошо.
Через несколько секунд черепашки исчезли в подземной трещине, разделявшей горные хребты, а Трилли, пересчитав друидов, воскликнул:
— Что ж, все на местах. Все живы-здоровы! Чего же вы ждете?
— А что? — не сразу понял Ялли.
— Я спрашиваю: вы так и собираетесь стоять здесь?
— А что делать?
— Помочь им.
— Но как? — с жаром воскликнул маленький Ась.
— Да, подземные скалы горячи. Мы превратимся , в угли,— поделился своими соображениями Ялли.
— Но ведь есть же подземная река! — сказал Трилли.— А у нас есть корабль. Понимаете?
— Мы будем двигаться в сто раз медленнее, чем черепашки,— сказал Ялли.
— Главное, что будем двигаться,— оборвал его Трилли.— Отдать швартовые.
— Мы готовы! — радостно захлопали в ладоши друиды.
— Я поплыву с вами,— сказала Нара.— Так будет лучше для всех.
Восседая в высоком кресле во мраке своего подземного Дворца после сытного ужина, Высочайший Колдун блаженствовал. Он упивался мыслью, что чего-то достиг в жизни. Чего именно — не имело значения. Одна за другой в его памяти всплывали великие победы — истребление целых миров, планет, а также более скромные деяния, вроде создания лабораторий, где роботы проводили всевозможные опыты с живой и неживой материей.
Камергер, как обычно, стоял рядом с Высочайшим и записывал каждое его слово.
— Знаете ли вы,— говорил Колдун, обращаясь к невидимым слушателям и зрителям,— знаете ли,— повторил он, глядя в зеркало, висевшее прямо перед ним,— откуда берутся идеи? Откуда? Изнутри или снаружи? Вот вам тема для размышлений.
Он самодовольно усмехнулся.
— Продолжайте, ваше Высочайшее, я слушаю,— подал голос камергер.
— Мне нечего больше сказать. Я думаю снова об Огненном мече... Эту проблему я должен решить как можно скорее. Мне никогда не нравились эти черепахи, с тех пор, как они появились на планете Ригель... Я пытаюсь представить себе нечто вязкое... текущее сквозь пространство... силу, подобную подземной реке...— пробормотал Колдун и уснул.
Камергер добросовестно записал его последние слова, и удовлетворенный, занялся опытами с ядовитыми парами.
Обычно после восхода первой луны Колдуна посещали видения. Он специально погружался в транс, это был один из способов его передвижения в пространстве и времени. После таких путешествий он, набравшись энергии, приступал к каким-либо осознанным действиям, совершал поступки...
Он открыл было глаза и, произнеся магическое заклинание, закрыл снова. Перед ним простерся океан, весь до последней капли горящий в лучах солнца.
Затем Колдун увидел судно. Это был парусник, старинный корабль, входящий в узкий пролив меж коралловых рифов.
«Планета Земля»,— произнес неуловимо знакомый женский голос.
И тотчас Колдун увидел, как к причалу с крутого берега осторожно спустилась женщина. Ее сандалии громко стучали по гальке. Еще не видя ее лица, Колдун узнал в женщине-видении богиню древних друидов Кару.
Тем временем на причалившем судне колыхнулся линялый зеленый тент, защищавший от палящего солнца носовую часть палубы. Из-под тента появился бородатый высокий человек в очках с металлической оправой. Лицо человека было лицом самого Колдуна. Улыбаясь женщине, человек спрыгнул на причал. С минуту они стояли неподвижно и молча смотрели друг на друга.
Он с удовольствием отметил, что она безупречно красива.
— Кара! — произнес он.
И когда они обнялись, вдруг подумал: «Возможно, теперь удастся устроить так, чтобы она, Кара, навсегда осталась молодой... Лет хотя бы на шестьсот-семьсот».
— Я должен вернуться на корабль,— сказал он.— Скоро освобожусь.
Человек с лицом Колдуна вернулся на судно. Женщина, надев очки, смотрела, как легко он двигался, и любовалась его манерой отдавать лаконичные приказания.
Колдун, точнее — его двойник, руководил командой из восьми человек, и наблюдение за выгрузкой электронного микроскопа не мешало ему шутить со своими матросами. Вскоре на причале выросла груда коробок и чемоданов.
Женщина по имени Кара решила попасть в дом до того, как туда станут сносить груз. Она взошла по деревянным мосткам, проложенным через пески, и скрылась за дверью.
Большую часть груза разместили в лаборатории и на складе, находившемся рядом. Бородач нес дощатую клетку от старых апельсиновых ящиков. Сквозь решетку просовывали головы два странных существа с лицами друидов. Но здесь, на Земле, они звались иначе — «пингвины».
Колдун на мгновение открыл глаза, пытаясь зафиксировать в памяти это новое слово, явившееся ему в видении, но тотчас снова погрузился в транс.
Человек с лицом Колдуна прошел в дом через заднюю дверь. Дом представлял собой простое одноэтажное сооружение из коралловых глыб, крытое тростником. Он оглядел прохладную гостиную, подошел к окну и посмотрел на раскинувшийся перед ним остров.
За окном он увидел ее, свою жену Кару, весело болтавшую с матросами из его команды. Улучив момент, он вышел и сказал:
— Тебе следовало бы поехать с нами, Кара!
Здесь мир кораллов и моря, там — льда и моря. Ты даже не можешь себе представить. Эта земля девственна! Она всегда принадлежит только себе и никогда — человеку.
Команда вернулась на корабль, а Колдун-бородач направился к хижинам местных жителей. Селение будто вымерло. На песке лежали ветхие лодки. Одинокая старуха сидела под пальмой, похожей на хобот слона, уставившись на оперение летучей рыбы, сохнувшей перед ней. Старухе было лень даже смахнуть мух, ползавших по слезящимся неморгающим векам. Все было мертво, кроме бесконечного океана. Даже облако, формой своей напоминающее гигантский шар, стояло неподвижно, будто на якоре.
Колдун (так и впредь будем величать этого человека — с прописной буквы) впервые подумал о разумности безделья. Жизнь местных дикарей вполне соответствует их представлению о хорошей жизни. Скромные желания щедро удовлетворяет природа, и местные жители могут почти ничего не делать, ни о чем не заботиться.
«Кара приблизительно так же относится к жизни,— подумал Колдун.— Она способна изо дня в день бесцельно смотреть на пустынный горизонт или на какое-нибудь вечнозеленое дерево и получать от этого удовольствие». Он же должен всегда что-то делать...
Колдун наклонил голову и вошел в большую хижину. Полный молодой хозяин, черный и лоснящийся, сидел за прилавком и ковырял в зубах. Увидев Колдуна, он встал и пожал ему руку.
— Наверное, рады возвращению?
— Не скрою, очень,— ответил Колдун.
— Вероятно, в тех местах, где вы были, очень
холодно даже в жаркое время года?
— Да, точно. А как здесь у тебя дела?
— Нормально... Недавно обнаружили столько рыбы...
— А какой? — заинтересовался Колдун.— Наверно, летающей?
— Да-да, много, очень много летающей рыбы. Других пород совсем не видно, а этой — миллионы.
— А киты появляются?
— В полнолуние.
Во время плавания в страну вечного Льда экспедиция Колдуна проводила интереснейшую работу. И сейчас, вернувшись домой, Колдун вдруг решил рассказать о ней Каре.
— Хочу поделиться с тобой одним секретом, Кара,— начал он.
— Лучше уж я сразу освобожусь от тайного бремени. Знаешь ли ты, Кара, что такое копеподы?
— Да, ты говорил о них. Рыба, не та ли?
— Это ракообразные, составляющие планктон,— сказал Колдун.
— Подсчитано, что индивидуумов копепод куда больше, чем всех других многоклеточных животных: человеческих существ, рыб, устриц, обезьян, собак и прочих. Размер копеподы близок к размеру рисового зерна. Копеподы чрезвычайно прожорливы. Питаясь мельчайшими существами, они за сутки поедают их столько, что это количество сопоставимо с половиной их собственного веса. Копеподы, в свою очередь, поедаются одними из самых крупных животных — тигровой акулой и различными китами.
Во время путешествия, Кара, наблюдая за копепод ами, я открыл новое течение в океане. Оно в основном однородно и представляет собой узкий поток воды... Но это течение необычайно теплое. В этой теплой воде размножаются копеподы. И знаешь, как я назвал это течение? — улыбнулся Колдун.— Именем твоего первого мужа...
