– Срочное задание, – прорычал Крут в ответ на возмущенные вопли представительницы турагентства. – Более того, моим приказом все обычные рейсы на поверхность отменяются, до тех пор пока не минует кризис.
– И когда же он минует? – пропищала разъяренная гномиха, гневно потрясая блокнотом, словно бы готовясь подать жалобу в письменном виде.
Крут выплюнул огрызок сигары и выразительно раздавил его каблуком. Значение этого жеста не вызывало никаких сомнений.
– Шахты откроют, когда я того захочу, – ответил майор. – А сейчас, мадам, если вы и ваша ярмарочная униформа не сгинете с глаз моих долой, я отберу вашу лицензию туроператора и прикажу посадить вас в камеру за препятствия, которые вы чините офицеру спецкорпуса во время выполнения оным боевого задания.
Ярко-розовая представительница турагентства разом увяла и нырнула за спины своих туристов.
Жеребкинс дожидался у капсулы. Несмотря на всю серьезность момента, он все-таки не мог удержаться от издевательского ржания при виде округленького брюшка Крута, что колыхалось под облегающим комбинезоном.
– Майор! Есть же правила: одна капсула – один пассажир.
– Что ты имеешь в виду? – оскалился Крут. – Я и есть один…
Тут он перехватил выразительный взгляд Жеребкинса, упертый в его живот.
– А, вот оно что. Ха-ха. Очень смешно. Кончай веселиться, Жеребкинс. Даже мое великое терпение имеет предел.
Пустая угроза… Кентавр это знал, и майор это знал. Жеребкинс не только построил с нуля всю систему подземных коммуникаций, но еще и лучше всех прочих умел предсказывать выбросы магмы. Если бы не он, людская техника легко догнала бы и перегнала технику волшебного народца.
Крут влез в капсулу и пристегнулся ремнями. Для командующего элитными частями аппарат поставили что надо, не какую-нибудь там древнюю развалюху. Капсула только что сошла со сборочного конвейера. Серебристая, сверкающая, с новыми, заостренными хвостовыми стабилизаторами, которые – по идее – должны были автоматически реагировать на смену течений в магме. Изобретение Жеребкинса, разумеется. Уже примерно столетие дизайн капсул следовал футуристическому стилю – неон плюс резина, и то и другое в больших количествах. Правда, последнее время вошел в моду стиль ретро, и блестящие поверхности сменились ореховыми панелями и обивкой из кожи. Круту новая капсула пришлась по вкусу.
Решительно схватившись за рычаги управления, он вдруг осознал, что уже очень давно не летал по шахтам. И от зоркого ока Жеребкинса это его смущение не ускользнуло.
– Не беспокойтесь, шеф, – сказал кентавр, впрочем, без свойственного ему цинизма. – Это все равно, что скакать на единороге. Раз научившись, никогда не разучишься.
В ответ Крут буркнул что-то невнятно-сомневающееся.
– Ладно, пора двигать, – наконец пробормотал он. – Пока я не передумал.
Жеребкинс закрыл дверцу капсулы, и уплотнительное кольцо с шипением прижалось к раме, надежно загерметизировав вход, физиономия Крута, виднеющаяся сквозь кварцевое стекло, приобрела зеленоватый оттенок. Теперь майор выглядел не таким уж страшным. Скорее даже наоборот.
Сложнейшую операцию Артемису пришлось осуществлять в полевых условиях. Переделать прибор, не разрушив при этом тонкий механизм, – задача была не из легких. Технология, использованная в устройстве, не имела аналогов в человеческом мире. В общем, Артемис чувствовал себя хирургом, проводящим операцию на сердце при помощи кузнечного молота.
Перво-наперво нужно было вскрыть эту чертову штуковину. Миниатюрный крепеж не поддавался ни плоским, ни крестообразным отверткам. Даже среди обширного набора торцовых ключей не нашлось такого, который подошел бы к крохотным пазам. Думай с позиции будущего, велел себе Артемис. С точки зрения передовой технологии.
Через несколько секунд размышлений его осенило. Магнитные винты. Это же очевидно! Но как создать вращающееся магнитное поле на заднем сиденье автомобиля? Никак. Единственное, что оставалось, – это откручивать винтики вручную при помощи обычного магнита.
Артемис выудил из коробки с инструментами маленький магнит и приложил его к крепежу – сперва одним полюсом, затем другим. Отрицательный полюс слегка расшевелил винтики. Артемису этого было вполне достаточно, чтобы ухватить шляпки тонкими плоскогубцами, и вскоре панель удалось снять.
Миниатюрная проводка. И никаких следов пайки. Наверное, волшебный народец использует какой-то другой вид связующего материала. Будь у Артемиса время, он, возможно, и сумел бы разгадать принцип действия устройства, но обстоятельства не позволяли отвлекаться. Придется сделать ставку на невнимательность противника. И если подземный народец хоть чуточку похож на людей, а люди обычно видят только то, что хотят увидеть…
Артемис поднес снятую верхнюю панельку к лампочке, горящей в салоне. Сгодится. Изображение слегка размытое, но вполне четкое. Затем Артемис вернулся к вскрытому пеленгатору, аккуратно отвел пучок мерцающих крохотных проводков в сторону и вставил в освободившееся пространство миниатюрную видеокамеру. Закрепил каплей силикона. Грубо, но эффективно. Будем надеяться, все получится.
Без соответствующих инструментов магнитные винты никак не хотели вставать на место, поэтому Артемис был вынужден их приклеить. Неаккуратно, но сойдет, вряд ли пеленгатор будут пристально рассматривать. А если будут? Тогда он, Артемис, всего-навсего лишится того преимущества, на которое и так не очень-то рассчитывал.
Дворецки погасил фары. Они въехали в черту города.
– Артемис, скоро уже доки, – бросил слуга через плечо. – Где-то здесь должна быть таможня, она же – пункт акцизных и прочих сборов.
Артемис кивнул. Порт – это настоящая артерия активной нелегальной деятельности. Более пятидесяти процентов контрабанды попадает в страну через этот небольшой, длиной всего в полмили, отрезок побережья.
– В таком случае готовь отвлекающий маневр, Дворецки. Мне нужно две минуты.
Слуга задумчиво кивнул:
– Как обычно?
– А почему бы и нет? Пусть им будет плохо… Но сам не плошай.
Артемис растерянно заморгал. Та шутка с радугой, что он придумал в Хошимине, и вот теперь еще одна… Причем, на этот раз он пошутил вслух. Надо быть осторожнее. Сейчас не время для легкомысленного поведения.
Докеры крутили самокрутки. Не самое легкое занятие, тем более если ваши пальцы очень похожи на свинцовые чушки, но докеры справлялись. Ну а если несколько крошек коричневого табака и упадет на шершавые булыжники, что с того? У шныряющего по докам маленького человечка, который не потрудился заплатить налог государству, табака хоть завались и цены мирные.
Дворецки подошел к докерам. Глаза его закрывал козырек кепки. – Холодный вечерок выдался, – поздоровался он со всеми.
Никто ему не ответил. Полицейские всякие бывают.
Незнакомый верзила не отставал:
– Уж лучше работать, чем торчать без дела на такой холодрыге.
Один из грузчиков, должно быть, не отличающийся особым умом, невольно кивнул в ответ. Его дружок двинул общительного докера локтем под ребра.
– Впрочем, девочки, извиняюсь, – пожал плечами незнакомец. – Тут ведь работа для настоящих мужчин, а вы как-то не тянете.
И снова в ответ молчание. Но на этот раз причина была другая: докеры пораскрывали от изумления рты.
– Да-а, жалкое зрелище, – весело продолжал Дворецки. – В тяжелые времена вы, может, и сошли бы за мужиков, но по современным стандартам… Так, доходяги в робах, мальчики на побегушках.
– Гр-р-р! – отреагировал кто-то из докеров. Больше слов у него не нашлось.
Дворецки приподнял бровь:
– Гр-р-р? Крайне убедительно. И главное, доходчиво. Мамы, наверное, очень гордятся вами.
Незнакомец переступил черту. Затронул самое святое – маму. Теперь хорошая трепка ему обеспечена. В драке все решают кулаки, а не острый язык.
Парни дружно затоптали окурки и выстроились вокруг обидчика полукругом. Шестеро против одного. Их оставалось только пожалеть. Однако Дворецки еще не закончил:
– Да, леди, пока не начали. Просьба: не царапаться, не плеваться и не жаловаться потом мамочкам.
Это стало последней каплей. Парни взвыли и разом набросились на нахала. Будь они повнимательнее, то могли бы, между прочим, заметить, как за какую-то секунду до стычки их обидчик слегка присел, сместив свой центр тяжести вниз, что говорило об опыте. А еще они могли бы заметить, что ладони, которые он вытащил из карманов, и формой, и размерами сильно напоминают лопаты. Но никто ничего не заметил – каждый был занят тем, что следил за товарищами, не желая оказаться с противником один на один.
В чем задача отвлекающего маневра? В том, что он должен отвлекать. Потасовка должна быть массовой и шумной. Тогда как Дворецки работал иначе. Он скорее предпочел бы подстрелить этих джентльменов с расстояния пятисот метров дротиками со снотворным. Ну а если уж контакт с противником неизбежен, пара ударов большим пальцем в нервный узел у основания шеи – и все шито-крыто. Никто даже мяукнуть не успел бы. Но тогда вся затея потеряла бы смысл.
