Гарри осторожно зевнул, прикрываясь ладонью. Но провести миссис Уэсли не удалось.
– Спать, – велела она. – Я приготовила комнату Фреда и Джорджа, она полностью в твоем распоряжении.
– Как, а они где?
– На Диагон-аллее. Так заняты, что ночуют в квартирке над магазином, – объяснила миссис Уэсли. – Должна сказать, я сначала была против, но, похоже, у них есть деловая хватка! Пойдем, милый, твой сундук уже наверху.
– Спокойной ночи, мистер Уэсли, – пожелал Гарри, поднимаясь из-за стола. Косолапсус легко соскочил на пол и выскользнул из комнаты.
– Спокойной ночи, Гарри, – отозвался мистер Уэсли.
Выходя из кухни, Гарри заметил, что мистер Уэсли поглядел на часы в бельевой корзине. Все стрелки снова показывали на «смертельную опасность».
Комната близнецов располагалась на втором этаже. Миссис Уэсли указала палочкой на прикроватную лампу, та зажглась, и комната сразу наполнилась приятным золотым сиянием. У окна на письменном столе стояла большая ваза с цветами, но их аромат не мог перебить стойкого запаха пороха. Значительное место на полу занимали запечатанные и ненадписанные картонные коробки, среди которых был и сундук Гарри. В целом комната напоминала временный склад.
Хедвига радостно заухала при виде хозяина и прямо со шкафа вылетела в окно. Гарри понял, что она хотела дождаться его, прежде чем отправиться на охоту. Он пожелал миссис Уэсли спокойной ночи, надел пижаму, забрался в одну из постелей и, пошарив рукой, вытащил откуда-то липкую фиолетово-рыжую конфету – рвотную ракушку. Хмыкнув, Гарри перевернулся на другой бок и мгновенно уснул.
Через несколько секунд – во всяком случае, так ему показалось – он проснулся от пушечного выстрела: это с шумом распахнулась дверь. Гарри резко сел и услышал скрежет раздвигаемых штор; ослепительный солнечный свет больно ударил по глазам. Заслоняясь ладонью, Гарри попытался другой рукой нашарить свои очки.
– Что такое…?
– Мы и не знали, что ты уже здесь! – громко и радостно воскликнул кто-то и больно хлопнул Гарри по макушке.
– Рон, ты что, не надо его бить! – укорил девичий голос.
Гарри нашел очки и нацепил их на нос; впрочем, на таком ярком свету он все равно почти ничего не видел. Над ним, качаясь, нависла длинная тень; Гарри заморгал, и вскоре Рон Уэсли обрел фокус. Он радостно ухмыльнулся Гарри:
– Как жизнь?
– Лучше не бывает, – Гарри потер голову и снова откинулся на подушки. – А у тебя?
– Неплохо, – Рон подтянул поближе картонную коробку и уселся на нее. – Ты когда объявился? Мама нам только что сказала!
– Примерно в час ночи.
– Ну, и как муглы? Не очень тебя третировали?
– Не больше обычного, – ответил Гарри. Гермиона аккуратно устроилась на краешке его постели. – Они со мной почти не разговаривали, но так оно и лучше. А как ты, Гермиона?
– Я? Хорошо, – сказала Гермиона, рассматривая Гарри так, словно выискивала признаки надвигающейся болезни.
Гарри сразу заподозрил, в чем дело, и, не имея ни малейшего желания обсуждать гибель Сириуса и прочие несчастья, спросил:
– А сколько сейчас времени? Я пропустил завтрак?
– Не волнуйся, мама сейчас явится с подносом; ей кажется, что у тебя некормленный вид, – Рон закатил глаза. – Ну, давай, рассказывай, что было и вообще?
– Да ничего особенного, сидел у родственничков.
– Брось! – закричал Рон. – Ты же где-то был с Думбльдором!
– Это не слишком интересно. Он хотел, чтобы я помог уговорить одного старого учителя, Горация Дивангарда, вернуться в школу.
– А-а, – разочарованно протянул Рон. – Мы-то думали…
Гермиона ожгла его строгим взглядом, и Рон сходу сменил интонацию:
– … так и думали, что будет нечто в этом роде.
– Правда? – усмехнулся Гарри.
– Ага… раз Кхембридж больше нет, нам нужен новый преподаватель защиты от сил зла. А… э-м-м… какой он из себя?
– Похож на моржа, а раньше был завучем «Слизерина», – сказал Гарри. – Гермиона, в чем дело?
Она смотрела на него так, словно в любую минуту ждала появления неких ужасных симптомов, и весьма неубедительно улыбнулась:
– Ничего, ничего! Значит… э-м-м… как тебе показалось, Дивангард хороший преподаватель?
– Понятия не имею, – пожал плечами Гарри. – Но хуже Кхембридж он по определению быть не может, правда?
– А вот я знаю кое-кого похуже Кхембридж, – раздался голос с порога. В комнату с надутым видом вошла младшая сестра Рона. – Привет, Гарри.
– Что это с тобой? – спросил Рон.
– Она, – со значением произнесла Джинни и плюхнулась на кровать Гарри. – Совсем меня довела.
– Что она еще вытворила? – сочувственно поинтересовалась Гермиона.
– Так со мной разговаривает – можно подумать, мне три года!
– Ясно, – Гермиона понизила голос. – Она такая самодовольная.
Гарри был потрясен тем, как они говорят о миссис Уэсли, поэтому не удивился, когда Рона сердито бросил:
– Слушайте, дамы, вы можете забыть о ней хоть на пять секунд?
– Давай, давай, защищай, – огрызнулась Джинни. – Мы прекрасно знаем, как ты от нее тащишься.
И это о матери Рона? Гарри почувствовал, что чего-то не улавливает, и спросил:
– О ком вы…?
Ответ на свой вопрос он получил, даже не успев договорить. Дверь опять распахнулась, и Гарри инстинктивно натянул одеяло до самого подбородка, так резко, что Джинни с Гермионой свалились на пол.
На пороге стояла девушка такой ослепительной красоты, что в комнате сразу образовался звенящий вакуум. Девушка была высокая, стройная, с длинными светлыми волосами; казалось, от нее исходит легкое серебристое свечение. В довершение ко всему прекрасное виденье держало в руках поднос, нагруженный едой.
– Харри! Сколько же ми не вьиделись! – сказала красавица грудным голосом и, переступив порог, бросилась к нему. За ее спиной обнаружилась очень недовольная миссис Уэсли.
– Зачем было тащить поднос, я сама могла отнести!
– Мне совсьем не тгудно, – ответила Флер Делакер, поставила поднос Гарри на колени и кинулась целовать его в обе щеки: он почувствовал, как вспыхнули те места, которых коснулись ее губы. – Я же мьечтала его снова увьидеть. Харри, помнишь мою сьестгу, Габгиэль? Она только и твегдит, что пго Харри Поттега. Она будьет счастлива увьидеть тебя снова.
– А! Она тоже здесь? – срывающимся голосом спросил Гарри.
– Что ты, что ты, глюпыш, – звонко, как колокольчик, рассмеялась Флер. – Я пго сльедующее льето, когда ми…но, кажется, ти ничьего не знаешь?
Ее огромные голубые глаза расширились, и она с укором поглядела на миссис Уэсли. Та пробормотала:
– Мы не успели ему рассказать.
Флер, откинув назад длинные серебристые волосы – они хлестнули миссис Уэсли по лицу – повернулась к Гарри:
– Ми с Бьиллом собьигаемся пожьениться!
– А-а, – без выражения произнес Гарри. Он не мог не заметить, что миссис Уэсли, Гермиона и Джинни упорно избегают смотреть друг на друга. – Здорово. Э-э… Поздравляю!
Флер порывисто наклонилась и снова поцеловала его.
– Бьилл сьечас очень заньят, очень много хаботает, а я всьего льишь на полставки в «Гхинготсе» хади англьиского, поэтому он пгивез меня сьюда на пагу дней познакомиться с семьей как сльедует. Я так хада, что ты пгиехаль – здесь особенно нечего делать, если не увлекаешься готовкой и ципльятами! Ну… пгиятного аппетита, Харри!
С этими словами Флер грациозно развернулась и выплыла из комнаты, тихо притворив за собой дверь.
Миссис Уэсли издала какой-то странный звук вроде: «Тца!»
– Мама ее терпеть не может, – тихо сообщила Джинни.
– Ничего подобного! – резким шепотом возразила миссис Уэсли. – Просто мне кажется, что они поторопились с помолвкой, вот и все!
– Они знакомы целый год, – сказал Рон. Он сидел с очумелым видом и таращился на закрытую дверь.
– Это очень небольшой срок! Я, конечно, понимаю, в чем дело – нестабильность! Сами-Знаете-Кто вернулся, люди боятся, что в любую минуту могут погибнуть, вот и принимают скоропалительные решения, когда прежде сто раз бы подумали. Прошлый раз было то же самое, люди женились напрополую…
– В том числе и вы с папой, – хитро заметила Джинни.
– И что? Мы с вашим отцом созданы друг для друга, чего нам было дожидаться? – ответила миссис Уэсли. – А вот Билл и Флер… х-м-м… что у них общего? Он простой, работящий человек, а она…
– Кукла, – согласно кивнула Джинни. – Только наш Билл не такой уж простой. Он ведь работает съемщиком заклятий, так? Значит, где-то, в чем-то, любит авантюры, риск, блеск… Потому и увлекся своей Флеркой-Хлоркой.
Гарри с Гермионой расхохотались, а миссис Уэсли строго сказала:
– Джинни, перестань ее так называть. Ладно, я лучше пойду… Гарри, ешь омлет, пока не остыл.
Миссис Уэсли с озабоченным видом вышла из комнаты. Рон по-прежнему сидел как пристукнутый и неуверенно мотал головой, словно собака, которая пытается вытрясти воду из ушей.
