— Это не помогло бы делу, — ответил Нимрод. — Тот, кто подставил тебя, Филиппа, продумал все досконально. Для начала он изготовил хрустальную коробку для джиннчёта, точную копию той, что используют на турнирах. Настоящие коробки делают, конечно, не из хрусталя, а из флюорит материала, обладающего термолюминесцентными свойствами. Когда на него воздействует джинн, сила, флюорит нагревается, начинает светиться и меняет цвет. А та коробка, с которой играли вы была сделана из лешательерита — дешевого некристаллического минерала, который с виду и на ощупь напоминает флюорит, но ни светиться, ни нагреваться не может вовсе. Кроме того, кто бы ни был этот злоумышленник, он прекрасно знал, что должен продержаться в твоем теле ровно до того момента, пока Синяя джинн не вынесет свой приговор, поскольку после этого никто уже не осмелится с нею спорить.
— Тут опять что-то не так, — возразил Джон. — Если Айша действительно использовала власть Иштар, чтобы заставить Филиппу сказать правду, то джинн, завладевший в это время Филиппом, тоже был обязан подчиниться этой власти.
— Ты прав, Джон, — согласился Нимрод. — Поэтому я и утверждаю, что тот, кто это сделал, весьма умен и все отлично продумал. Джинн, который сидел внутри Филиппы — кто бы он ни был, — говорил сущую правду, когда «признавался», что подменил коробки и использовал джинн-силу, чтобы перевернуть астрагалы. А в результате все решили, что это признание сделала Филиппа. Чисто сработано. Весьма квалифицированно.
— Вот что случается, когда связываешься с джинн, — сказала миссис Гонт. — Среди них есть сущие дьяволы. Мерзкие, отвратительные существа. Потому-то я и приняла когда-то решение не иметь с ними и с их идиотскими выдумками ничего общего. Может, вы хоть теперь поймете, почему я старалась держать вас подальше от всяких джинн. Я так хотела уберечь вас обоих. В частности — от эпизодов, подобных сегодняшнему.
— Лейла! — мягко остановил сестру Нимрод. — Если бы все джинн последовали твоему примеру, где был бы теперь мир? Хотим мы этого или не хотим, но мы, джинн, — хранители удачи во вселенной. И обязаны поддерживать гомеостаз.
Гомеостазом джинн называют шаткое равновесие между добром и злом, между удачей и неудачей. Количество удач и неудач в мире измеряется особым прибором, фортунометром. Самый большой и точный фортунометр находится в Берлине, при дворе Синей джинн Вавилона.
— Мы обязаны уберечь мир от несчастий, которые посылают людям злые джинн, и уравновесить эти несчастья истинной удачей. Это по силам нашему клану и другим добрым джинн-кланам, — добавил Нимрод.
Снова вспомнив, как обидела ее Айша, о которой она была столь высокого мнения, Филиппа опять заплакала, на что ее мать сердито вздохнула.
— Это было так унизительно, мама, — сказал Филиппа. — И там было столько народа!
— Я знаю, дорогая. Но Нимрод прав. Мы действительно ничего не можем поделать. Айша приняла решение, а она не из тех, что меняют решения по десять раз на дню. Она принимает их раз и навсегда.
— Я не говорил, что мы ничего не можем сделать, — возразил Нимрод. — Я сказал лишь, что Дубовый зал — это не то место, а чемпионат — не то время, когда пристало препираться с Синей джинн. Но я уверен, что убедить Айшу отменить дисквалификацию Филиппы и таким образом восстановить ее репутацию в джинн-обществе вполне можно. Не исключено, что Айша сама захочет это сделать — для сохранения собственной репутации.
— Ты о чем, Нимрод? — спросила миссис Гонт.
— Например, о том, что кто-то украл «Гримуар Соломона».
— Но это невозможно! — потрясенно воскликнула миссис Гонт. — Каким образом?
— Я рад, что ты понимаешь всю серьезность ситуации, Лейла, — сказал Нимрод. — Представляешь, что случится, если книга когда-нибудь попадет в руки джинн из кланов Ифрит, Гуль или Шайтан?
— Нимрод, если я предпочитаю не влезать в дела джинн, это еще не значит, что я последняя идиотка. «Гримуар», попавший в дурные руки, принесет множество бед и несчастий. Ни один джинн, не важно — хороший или плохой, не сможет чувствовать себя в безопасности.
— Даже если он или она не желает влезать в дела джинн, — вставил Нимрод.
— Намек понят, — сказала миссис Гонт.
— Нимрод, я помню, ты рассказывал нам с Джоном о книге-копилке царя Соломона, — сказала Филиппа. — Это она пропала?
— Увы, речь не о ней, — сказал Нимрод. — Пропала намного более важная книга, в которой описаны различные заклинания, позволяющие обрести безграничную власть над всеми джинн. Любой из нас может навсегда оказаться в услужении у обладателя этой книги. Это означает бесконечное рабство. Не говоря уже о полнейшей утрате гомеостаза. Мир, который мы знаем, будет разрушен. Воцарятся хаос и анархия.
— Но как же это случилось? — спросила миссис Гонт. — Ведь предполагается, что Айша хранит «Гримуар Соломона» в условиях абсолютной безопасности и недосягаемости для других джинн. В специальном небьющемся сейфе, разработанном каким-то известным немецким ученым. Я помню, как она сама об этом рассказывала… Но почему Айша никому не сообщила о пропаже? Как она может тратить время на какой-то дурацкий чемпионат по джиннчёту, если произошла такая беда?
— Она пока о пропаже не знает, — объяснил Нимрод. — Так меня, по крайней мере, уверили.
— Кто?
— Изаак Балай-ага.
— Никогда о таком не слышала, — удивилась миссис Гонт.
— Он — джинн-хранитель во дворце Топкапи в Стамбуле, — ответил Джон матери. — Да, теперь я понимаю, почему он так рвался говорить с Ним родом. И вправду — вопрос жизни и смерти.
— На самом деле даже важнее, — откликнулся Нимрод.
— Но откуда он знает, что «Гримуар» украден? — спросил Джон. — Он же работает в Стамбуле, а не в Берлине.
— Изаак Балай-ага и есть тот джинн, который украл книгу, — сказал Нимрод. — Айша взяла книгу из электронного сейфа Гейзенберга, чтобы научить Изаака заклинанию, с помощью которого кинжал Топкапи традиционно оберегают от любого джинн, который захочет завладеть им или алмазными ножнами. По словам Изаака, Айша взяла книгу из сейфа, а затем просто забыла положить ее обратно.
— Тогда этот Изаак — просто идиот! — сказала миссис Гонт. — Что, спрашивается, на него нашло? Почему он вздумал украсть книгу?
— Искушение оказалось для него слишком велико, — сказал Нимрод. — Конечно, теперь он сожалеет об этом. Он взял книгу без злого умысла, но теперь не может вернуть ее на место, потому что не может открыть сейф. Никто не может открыть сейф, кроме Айши. И он боится, что, если признается в содеянном, Айша поступит с ним так же сурово, как она поступила с Иблисом. Поэтому он просит меня ходатайствовать за него перед Айшой.
— Она и вправду слишком стара, — сказала миссис Гонт. — Смешно, что не существует закона, по которому Синяя джинн должна была бы вовремя уйти на покой. Чем скорее она назначит преемницу, тем лучше. Даже если преемницей окажется Мими де Гуль. Айша уже объявила имя?
Нимрод покачал головой:
— К счастью, пока нет.
— Но как вся эта история может помочь Филиппе? — спросил Джон.
— Да, объясни-ка, Нимрод, а то я что-то не улавливаю связи, — призналась миссис Гонт.
— Попробую. Во-первых, — начал Нимрод, — Айше совсем не на руку, если джинн-общество узнает о краже «Гримуара». Разумеется, сам я не собираюсь рассказывать об этом никому, кроме вас троих и самой Айши. Но есть и более важный момент. Изаак не доверяет мне настолько, чтобы передать «Гримуар» в мои руки. Он сказал, что готов вручить книгу только Джону и Филиппе. Очевидно, рассчитывает, что вы не закатаете его в лампу или бутылку. Возможно, надеется, что у вас пока недостаточно джинн-силы.
— Где и когда он предлагает передать книгу? — спросила миссис Гонт.
— В поезде между Стамбулом и Берлином, — сказал Нимрод. — Через два дня.
— Это может оказаться ловушкой, — сказала миссис Гонт. — И ты это понимаешь не хуже меня. В это время года в поездах холодно. У близнец действительно не будет никакой джинн-силы, и они окажутся совершенно беззащитны. Полагаю, этот ваш Изаак Балай-ага об этом прекрасно осведомлен.
— Ты права, — сказал Нимрод. — И я уже при думал способ защитить близнецов.
— Дискримен? — спросила Лейла.
Нимрод кивнул.
— Что такое дискримен? — спросила Филиппа.
— Желание на особый случай, — сказал Джон. — Я читал о нем в ККБЗ.
Джону ужасно хотелось попасть в Берлин и в Стамбул, и он решил подождать, пока Нимрод изложит свой план, а уж потом рассказать о дискримене, который дал ему мистер Водьяной. Но потом Джон отвлекся и просто забыл рассказать о дискримене. Так вот и получилось, что о нем ни кто не узнал.
— Лейла, мы просто не можем упустить такой шанс, — сказал Нимрод. — «Гримуар Соломона» надо вернуть в Берлин во что бы то ни стало.
