– Усами называются волосы, которые растут над верхней губой. Они растут только у мужчин… – Вспомнив о мымре классной, он добавил: – Иногда, впрочем, растут и у женщин.
– Вот смех-то! А у нас…
Но Николай с обиженным видом прервал ее:
– В этом нет ничего смешного, раз уж решила изучать чужую цивилизацию, ясно? Тебе это может показаться странным, потому что у вас такого нет, но никто не дает тебе права смеяться.
Нуми безропотно проглотила эту пилюлю.
– Значит, земляне с усами?
– Опять ты ничего не поняла. Человек вовсе не обязан носить усы, но иногда это считается модным.
– И среди женщин? – полюбопытствовала Нуми, которая тоже была женщиной.
– Нет, у женщин это еще не вошло в моду, – ответил Ники, вспомнив, что их мымра часто приходила в школу и без усов. Если б это было модно, она ежедневно бы ходила усатой.
Он задумался, что бы еще сообщить по этому вопросу, но тут девочка быстро схватила своими тонкими пальцами один из волосков у него под носом и попыталась выдернуть его. Ники вскричал от боли и инстинктивно, как поступил бы всякий мальчишка, дернул ее за волосы. Нуми изогнулась как серебристая змейка в своем блестящем скафандре, вырвалась и упала на землю, но тотчас же перевернулась и ухватила его за ногу.
– Эй, ты что это делаешь? – закричал он.
Она подняла наверх смеющееся лицо.
– Кусаю тебя. Как те там… – И снова впилась зубами в штанину скафандра.
Ники вдруг стало весело, он бросился наземь, повалил Нуми и, в свою очередь, укусил ее за ногу. Но скафандр для того и существует, чтобы оберегать от всего, в том числе и от укусов, потому и борьба их была недолгой. Еще некоторое время они возились в песке, как игривые щенки, потом у них заболели зубы. Тогда Нуми откинулась на спину и с блаженством закинула руки за голову.
– Буф-ф! Как мне здесь хорошо.
– Что здесь хорошего? – возразил Ники, обведя взглядом две пустыни
– морскую и земную. – Только лишь и всего, что какие-то существа, которые ничего другого не знают, кроме как кусать друг друга.
– Есть в этом что-то приятное. Раз уж и мне захотелось.
– Значит, наши ученые правы, говоря, что встреча с иноземной цивилизацией может быть и во вред. Мне вот до сих пор кусаться хочется. Если мы хоть немного тут останемся, того и гляди откусим друг у друга по ноге.
– Сюда действительно надо направить специальную экспедицию. Хоть бы это было не слишком далеко.
– Мало мигом их доставит.
– Нет. Он принимает только меня. Потому что я ребенок и потому что понимаю его. Он сказал мне, что люди должны дорасти до того, чтобы сами смогли вступить в контакт с другими цивилизациями. В противном случае, это может оказаться опасным как для тех, так и для других.
Ники с уважением взглянул вдаль на песчаную дюну, которую пирранцы прозвали «Спасающим жизнь».
– Умен. Тут ничего не попишешь – он прав. Хорошо еще, что хоть нам дал возможность увидеть других существ. Очень важно, чтобы люди знали, что, кроме них, в Галактике есть и другие разумные существа. Ваши должны обрадоваться, когда ты им об этом расскажешь.
– Вот только поверят ли они мне? – задумчиво спросила девочка с Пирры.
– Я могу подтвердить. Полечу с тобой в качестве свидетеля.
Нуми даже подпрыгнула от радости.
– Правда, полетишь со мной?
Вокруг пустыня и море по-прежнему оставались пустыми. А где-то вдали существовала целая прекрасная цивилизация! Наверняка прекрасная, раз ее представляют такие вот девочки…
– Спасибо тебе за такое мнение обо мне. – Нуми улыбнулась ему. – Хотя я всего-навсего глупый эксперимент. Ты увидишь, что у нас есть действительно прекрасные девочки.
Значит, снова подслушала его мысли!
Ники мстительно ткнул ее кулаком в спину, но не слишком сильно и не очень сердито, и оба они, смеясь, побежали к своему волшебному Мало, который уже нетерпеливо тянулся к небу.
5 Куда девается время.
Может быть, Мало – не что иное, как старый добрый Пегас
Очутившись вновь в Мало, они тут же плюхнулись на пол, и его мягкая утроба показалась Ники родной и уютной, словно материнские объятия. Они почувствовали невыразимое облегчение и не только потому, что приключение утомило их, – Мало уже успел поглотить гравитацию, и сейчас легкие, словно бестелесные, они уносились все дальше от планеты.
– Ведь, правда же, было интересно? – спросила Нуми.
– Фантастика! – согласился Ники.
– И главное, как он на нас смотрел, – совсем как человек!
– Нет, как два человека.
– Почему два?
– У него же четыре глаза.
– С тобой не соскучишься, – заметила Нуми весело. – На кого, ты сказал, он похож?
– На сома.
– Что такое сом?
– Рыба. Живет в реках. Только он не такой большой.
Нуми вздохнула.
– Не могу себе представить сома. Мне он напомнил пеки.
– А что это такое?
– Животное. Только с двумя глазами. И такой антенны у него нет.
– А как он выглядит?
– Точь-в-точь, как это существо. Только у него еще есть и ноги.
Теперь вздохнул Ники. Попробуй представь себе, как выглядит этот пеки, если тебе делать нечего! Нет, нелегко ему придется с этой девочкой! Она представляет себе одно, он – другое, и ни один из них не может знать, что же в мыслях видит другой. Какой уж там общий язык с абсолютно чужой цивилизацией!
Но вообще-то она чудесная девочка, поспешил сказать он про себя, заметив, что она тянет руку к уху Умная, храбрая, очень красивая, приятная…
– Ну, ты, наконец, поверил, что все это правда? – спросила Нуми, прерывая поток его мысленных комплиментов.
– Да. А ты сейчас включила свой искусственный мозг или выключила?
– Выключила, потому что мне хочется спать.
«Черт бы тебя побрал! – мысленно ругнулся он. – Опять все комплименты впустую!» А чтобы она не догадалась, для чего он ее об этом спрашивает, Ники важно заявил:
– Ну ладно, спи! А я пока должен все хорошенько обдумать.
К ним уже вернулась нормальная тяжесть. Нуми повернулась на другой бок и погасила фонарик. А Ники в темноте тут же стал шарить за ухом, где у него была спрятана жвачка.
Великолепная жвачка! Ведь сколько раз он снимал и надевал шлем, а ей хоть бы что – приклеилась намертво! И все еще сладкая и ароматная. Все-таки этот «сомо кусапиенс» – забавное создание. Как он только топорщил усы! Наверняка, это антенна. Ведь даже у кошек усы служат для ориентировки, только вот у человека они ничему не служат. Была бы у него бритва, он бы их сбрил напрочь. Нуми они совсем не нравятся. Да и как они могут понравиться? Хотя бы усы как усы, а то не поймешь, то ли это усы, то ли просто грязь под носом. Надо бы рассказать ей кое-что о переходном возрасте, может, у них там, на Пирре, неизвестно это глупое явление. Тогда она поймет, почему он бывает порой таким раздражительным и упрямым. Но если он сбреет усы, в школе ведь его совсем засмеют. Мымра-то, поди, уже бесится. А мама и папа…
– Нуми, – встрепенулся он, и чуть было не проглотил жвачку.
– Ну что еще? – сонно отозвалась она.
– Куда мы сейчас летим?
– Мы же решили посетить какую-нибудь планету, где есть люди. Я так и сказала Мало.
– А мы не станем там задерживаться?
– Ты что, спешишь?
– Нет, но мне домой надо. Я же родителям не сказал, где я.
– Разве ты не хочешь узнать, есть ли где-нибудь во Вселенной еще люди, кроме нас?
– Хочу, конечно, но ты скажи ему, чтобы недолго…
– Сначала нужно выспаться. А то когда я включаю искусственный мозг, потом не могу заснуть, и это еще больше меня утомляет.
«Наверное, мы быстренько обернемся, – подумал мальчик. – Раз Мало может проходить через подпространство… Придется пережить еще одно умирание… Зато как ахнут во дворе мальчишки, когда он им расскажет, как умирал в подпространстве! Да и в школе! Наверняка, его и в академию наук пригласят, в газетах о нем напечатают…»
– Нуми, ты спишь уже?
– Как тут заснешь, когда ты все время мне мешаешь, – пробормотала она еще более сонным голосом.
– Интересно, а хватит ему топлива, чтобы доставить нас на эту планету, а потом еще на Пирру и на Землю?
– Хватит. Там, где мы только что были, много песка.
– Он просто фантастичный! На одном песке! Настоящий космический Пегас!
– А кто это, Пегас? – вяло поинтересовалась девочка с Пирры.
– В одной из древних земных легенд рассказывается о коне с крыльями. Звали его Пегас. Садишься на него – и он мгновенно доставляет тебя туда, куда пожелаешь.
– А что такое «конь»?
– А ты разве не видела, когда была на Земле?
– Может быть, и видела, но просто не помню, кого вы называете конем. Потом спрошу у электронного мозга, сейчас мне надо спать.
– Хотя вполне возможно, что ты коня и не видела. У нас на полях теперь только трактора, а на улицах в деревнях – легковые автомобили и грузовики. Вот разве что на каких-нибудь соревнованиях можно коня увидеть. А вообще-то это домашнее животное. Без крыльев, разумеется. Пегас это просто символ поэзии. И фантазии вообще.
