Нехотя Луса пожевала еще немного. Жалкие листочки нисколько не утолили ее голода, а сухие стебли застревали в зубах.
«Нужно как можно скорее найти еду получше!» — подумала она.
Токло даже не подошел к кустам, а сразу направился к росшему неподалеку дереву и принялся обнюхивать корни. Луса решила, что он поедает насекомых, но ничего не спросила.
— Тут неподалеку кружит еще один орел, — пробормотал Уджурак, поднимая морду к небу. — Каким сильным я был, когда парил в небесах, каким быстрым! — прошептал он себе под нос, но шедшая рядом Луса все равно услышала. — Разум орла похож на коготь, нацеленный на дичь. Вот только дичи кругом мало. Всюду плосколицые. Вокруг осталось все меньше пустых, диких мест.
— А как же горы? — напомнила Луса. — Там сколько угодно пустых мест, и плосколицые туда не забираются.
— Они все равно придут, они уже в пути, — Уджурак говорил тихо, словно все еще представлял себя парящим над равниной на мощных орлиных крыльях. — Когда-то орлы думали, что мир принадлежит им. А теперь им приходится бороться за каждый кусок дичи.
Пока они болтали, Токло ушел далеко вперед. Земля вновь начала медленно подниматься, а узкая тропка утонула в зарослях кустарника, так что Луса едва различала бурую шерсть гризли, мелькавшую среди ветвей. Внезапно Токло остановился и грозно обернулся:
— Вы идете или нет?
— Да, подожди нас! — закричала Луса, поспешно бросаясь догонять его. Уджурак посеменил следом.
Вскоре после полудня каменная тропа вновь разделилась на множество мелких дорожек, а за деревьями показались стены берлог плосколицых.
— Тьфу! — проворчал Токло, так резко остановившись, что Луса с разбегу врезалась ему в спину. — Тут мы не пройдем.
Подошедший Уджурак с любопытством осмотрел каменные стены берлог и осторожно принюхался.
— Пахнет огнезверем, — прошептал он.
У Лусы даже лапы зачесались от нетерпения. Эти два гризли никогда не общались с плосколицыми, откуда им знать о восхитительной еде, которую можно найти на дне больших серебряных контейнеров во дворе берлог? Шумно посопев носом, Луса уловила волшебные запахи чего-то съедобного.
— Нет, надо идти дальше! — громко заявила она. — Я знаю, где найти еду!
Токло грозно уставился на нее.
— Ты совсем пчелоголовая? Медведи не подходят близко к плосколицым. Хочешь, чтобы нас подстрелили из смертельной палки?
— Если мы будем вести себя с умом, никто нас не подстрелит. Я вас научу!
— Не хватало еще, чтобы черная медведица меня чему-то учила! — фыркнул Токло. — Нет, мы вернемся обратно в лес. Там я поймаю для нас дичь.
Он повернулся и зашагал в заросли. Уджурак последовал за ним, а разочарованной Лусе ничего не оставалось, как поплестись следом, бросая грустные взгляды на оставляемые берлоги.
«Это Токло пчелоголовый, а вовсе не я! Я бы непременно нашла тут еду!»
Когда берлоги плосколицых скрылись из виду, Токло кивнул Лусе и Уджураку на корни большой сосны.
— Посидите тут. Я принесу что-нибудь съедобное.
Радуясь возможности хоть немного отдохнуть, Луса плюхнулась на землю. Даже сюда доносился далекий рев огнезверей и их едкий запах. Луса так и не отказалась от мысли пошарить в серебристых контейнерах возле берлог плосколицых.
«Только дождемся темноты и попытаем счастья!» — решила она, задумчиво поглядывая на задремавшего Уджурака.
Может быть, попробовать потихоньку улизнуть, пока он спит, и вернуться с полной пастью дичи?
«Тогда уж Токло не сможет назвать меня слабой! — Луса уже хотела встать, но внезапный страх заставил ее похолодеть до самых когтей. — Что если они уйдут без меня?»
Долгий день уже начал подползать к вечеру, когда Луса вновь услышала шорох в кустах. Сев, она растолкала сопящего Уджурака и приготовилась бежать в случае опасности, но из зарослей вылез усталый и злой Токло с зажатой в зубах тощей белкой.
— И это все? — разочарованно протянула Луса.
— Дичи вообще нет, — проворчал Токло, бросив на землю свой улов. — Наверное, плосколицые всю распугали.
Уджурак встал и уткнулся носом в плечо друга.
— Ничего страшного, — сказал он. — Нам и этого хватит. Как-нибудь продержимся.
Но белка оказалась старой и костлявой, а каждому досталось по такому крошечному кусочку, что Луса только вздохнула. Лучше бы вообще не ели, голод только раздразнили!
— Может быть, теперь ты согласишься выслушать мой план? — сердито спросила она Токло.
Тот пробурчал что-то нечленораздельное.
— Мы не сможем идти дальше совсем без еды, — пробормотал Уджурак. — Может быть, Луса права, и нам стоит попытать счастья возле берлог?
Несколько мгновений большой медвежонок молчал, а потом нехотя пожал плечами.
— Ладно. Но если угодим в беду, я не виноват.
В сгущающихся сумерках Луса повела товарищей обратно к берлогам. Лапы у нее слегка дрожали от волнения и страха. Она не имела права опозориться! Она должна была раздобыть еду и утереть нос этому зазнайке Токло!
Наконец медвежата добрались до края каменной дорожки, бегущей перед каменными берлогами. Не успела Луса уверенно шагнуть на твердую поверхность, как ее ослепил свет огненных глаз, и пышущий смрадом огнезверь с визгом пронесся мимо. К счастью, Луса в последний момент успела отскочить в сторону, так что горячее дыхание зверя лишь всколыхнуло ее шерсть. Сердце у нее болезненно колотилось от страха, ей ужасно хотелось сбежать, но Луса чувствовала на себе взгляды Токло и Уджурака.
«Если я сейчас отступлю, то никогда не завоюю уважение Токло!»
Смущенная и напуганная, Луса осторожно посмотрела в обе стороны дороги и торопливо перебежала на другую сторону. Токло и Уджурак ни на шаг не отставали от нее.
Там начинались стены берлог. Пробежав вдоль них, Луса нашла небольшой просвет в деревянных прутьях и заглянула внутрь. За оградой виднелась поросшая травой лужайка и задняя стена берлоги. Около двери соблазнительно поблескивали два больших серебристых бака.
Луса повела носом, и рот у нее наполнился слюной.
— Там, внутри, еда! — прошептала она, кивая мордой на баки. — Чувствуете?
Уджурак кивнул, но Токло резким кивком поманил Лусу в сторону.
— Нельзя нам туда лезть, — проворчал Токло. — Там негде спрятаться.
Луса возмущенно фыркнула. Неужели Токло думает, что плосколицые сами выйдут из берлоги и вынесут им еду? Что он вообще понимает в плосколицых? Ничего не понимает! Но, может, так и надо? Возможно, настоящие медведи, которые всю свою жизнь живут в дикой природе, и не должны уметь добывать еду у плосколицых? От этих мыслей на душе у Лусы стало совсем тяжело, и она уныло опустила плечи.
— Ладно, — пробормотала она. — Давай поищем место получше.
В полном молчании они побрели дальше вдоль стены. В следующем просвете показался дворик, густо заросший кустарником; даже посреди зеленой лужайки торчал какой-то раскидистый куст. Здесь у дверей стояло еще больше баков, и пахло из них просто головокружительно.
— Тут еще лучше, — прошептала Луса. По крайней мере, здесь есть где спрятаться. Наверное, теперь даже настоящий медведь не будет возражать?
Не дожидаясь ворчания Токло, она перелезла через деревянные прутья и плюхнулась под ближайший от забора куст на другой стороне. С опаской выглянув наружу, Луса убедилась, что ярко освещенное окно берлоги заливает ненастоящим желтым светом пятачок травы у самой стены, однако плотно задернутая шкура не позволяла плосколицым видеть то, что происходит в саду.
Луса подвинулась, освобождая Токло и Уджураку место под кустом.
— Что теперь? — проворчал Токло, завозившись, чтобы вытащить впившуюся в ухо ветку.
— Я подойду к бакам, — ответила Луса. — А вы смотрите, как я делаю, и учитесь. В следующий раз сможете проделать это сами.
С этими словами она выкатилась из-под куста и поползла по траве, стараясь держаться поближе к зарослям, отделявшим лужайку от берлоги. Теперь Луса чувствовала себя гораздо более уверенно: приятно, все-таки быть себя главной и показывать другим, что и как делать! Добравшись до последнего куста, она замерла и посмотрела на берлогу. Оттуда доносились приглушенные голоса плосколицых, но двери и окна были закрыты. Приободрившись, Луса выбралась из-под куста и начала красться через лужайку к бакам.
Подцепив когтями крышку первого бака, она ухитрилась почти беззвучно опустить ее на землю. Потом крепко обхватила лапами бак, чтобы он не выдал ее своим металлическим звяканьем, и накренила его. Из бака выкатились два толстых свертка в черной блестящей шкуре. Дрожа от нетерпения, Луса порвала когтями первую шкуру.
Среди разного мусора оказалось несколько картофельных палочек, которые уже попадались Лусе раньше. Сунув морду в шкуру, она жадно проглотила восхитительные соленые и жирные палочки. Плохо, конечно, что она не поделилась с Токло и Уджураком, но палочек все равно было очень мало! И делить-то нечего!
