Но отец был поглощен собственными мыслями и не ответил ему.
— День — равный целой жизни! — пробормотал Мелькер. — Это же просто великолепно!
— Что в этом великолепного? — спросил Юхан.
— Вот здесь в книге написано: «День — равный целой жизни!» — с жаром воскликнул Мелькер. — Поэтому я и выбросил гребешок.
— В книге написано, что ты должен был выбросить мой гребешок? — удивленно спросил Пелле.
— Здесь написано: «День — равный целой жизни!» — это значит, что каждый день надо жить так, словно тебе дарован всего один-единственный день. Надо пользоваться каждой секундой и чувствовать, что ты в самом деле живешь на свете.
— А ты считаешь, что я должен мыть посуду! — с упреком сказал сестре Никлас.
— А почему бы и нет? — откликнулся Мелькер. — Сознание того, что ты творишь, делаешь все своими руками, поднимает жизненный тонус.
— Так, может, ты помоешь посуду? — предложил Никлас отцу.
Но Мелькер ответил, что у него и без мытья посуда хватает дел и его жизненный тонус всегда высок.
— Какой еще жизненный тонус? — спросил Пелле. — Он что, у нас в руках?
Малин с нежностью взглянула на малыша:
— У тебя он, по-моему, в ногах. Ведь ты говоришь, что ноги тебя сами по себе несут, вот это и есть жизненный тонус.
— Правда? — удивился Пелле. — Сколько всего на свете, чего не знаешь, хоть ты и человек, а не оса.
Осы, может, и не понимали, что это был день восемнадцатого июля, но им было совершенно ясно, что на столе в саду столяра стоит вазочка с вареньем, и целый осиный рой с жужжанием слетелся на угощение, так что Малин раздраженно замахала на них. Одна из ос решила отомстить, но, вместо того чтобы напасть на Малин, кинулась в другую сторону и ни за что ни про что ужалила бедного, ни в чем не повинного Мелькера в шею. Мелькер с ревом вскочил и также ни за что ни про что хотел было прихлопнуть другую маленькую осу, которая ползала по столу, никому не причиняя зла. Но тут вмешался Пелле.
— Не тронь! — закричал он. — Не тронь моих ос! Они ведь тоже хотят жить, ты сам говорил.
— Что я говорил? — спросил Мелькер.
Он не помнил, чтобы он заводил разговор об осах.
— Ну как же. «День — равный целой жизни», или как там еще, — напомнил Пелле.
Мелькер опустил книгу, которой собирался было прихлопнуть осу.
— Да, само собою, хотя им не следует начинать этот день с того, чтобы жалить меня в шею. — Он ласково потрепал Пелле по щеке: — Ты, мальчуган, пожалуй, самый лучший друг животных на всем свете. Жаль только, что твои животинки не очень-то добрые.
Мелькер потрогал шею. Укус побаливал, но он не позволит осе испортить себе утро. Он решительно поднялся из-за стола. Этот день — равный целой жизни и для него, для Мелькера, и он знал, что ему делать.
В это время к причалу, чихая, пришвартовалась моторная лодка. Когда Юхан и Никлас увидели, кто сидел за рулем, они мрачно посмотрели друг на друга.
— А я-то думал, мы отвадили его в праздник, — вздохнул Юхан.
Но Кристер, как видно, забыл обо всем, кроме того, что милее русоголовой Малин не было никого на всех соседних островах. Окажись более милая и более русоволосая девушка на каком-нибудь другом острове, он, возможно, направил бы свою моторку туда. Но пока причал Мелькерссонов оставался для него самой заветной гаванью.
— Привет, Малин! — закричал он. — Поехали покатаемся по морю?
Братья затаили дыхание. Неужто она и в самом деле улизнет на моторке, как же им тогда охранять ее?
Малин оживилась. Видно, она ничего не имела против морской прогулки.
— А долго мы там пробудем? — крикнула она.
— Весь день! — снова закричал Кристер. — Не забудь купальник на случай, если отыщем подходящий скалистый островок, откуда можно понырять.
Юхан назидательно покачал головой:
— Опомнись, Малин! День равен целой жизни, так неужто ты и вправду хочешь провести всю жизнь с этим малым?
Малин расхохоталась:
— Понятно, веселее сидеть дома, мыть посуду и готовить обед, но только мне охота, чтоб и вы когда-нибудь повеселились.
— Чудесно! — объявил Никлас.
Малин вопросительно посмотрела на отца:
— Ну как, обойдетесь без меня?
— Еще бы! — ответил Мелькер. — Положись на своего умелого отца. А что у нас сегодня на обед?
— Ничего, — призналась Малин. — Но ты ведь можешь купить фарш в лавке у Мэрты и нажарить котлет. От этого твой жизненный тонус сразу подскочит!
Мелькер кивнул головой. Порою он чувствовал себя виноватым перед Малин. На ее долю выпало, пожалуй, гораздо больше хлопот и ответственности, чем под силу девятнадцатилетней девушке. Поэтому он от души желал ей как следует повеселиться. К тому же его вполне устраивало, что именно сегодня, когда ему нужно остаться в усадьбе одному, ее не будет дома.
— Поезжай, девочка, — сказал он. — Спокойно можешь переложить заботы о хозяйстве на мои плечи. Это даже будет интересно.
Но еще до того, как Малин собралась в дорогу и взяла пляжную сумку с купальными принадлежностями, Пелле уже маячил на пристани. Пристегнув спасательный пояс, он угрюмо смотрел на Кристера.
— Привет, — сказал Кристер. — Зачем это ты надел спасательный пояс?
— Не помешает, когда уходишь в море, — холодно ответил Пелле.
— Вон что! Значит, ты уходишь в море. А с кем?
— С тобой и с Малин.
Тут подошла Малин и умоляюще посмотрела на Кристера:
— Пусть поедет с нами, а?
По лицу Кристера было видно, что он охотнее взял бы с собой маленькую гремучую змею. Но Малин неодобрительно заметила:
— Не очень-то ты жалуешь детей!
Тогда Кристер схватил Пелле в охапку и усадил его в лодку.
— Да что ты, — заверил он, — я их обожаю, особенно девочек, притом девятнадцатилетних, а как же иначе!
Протянув руку Малин, он помог ей забраться в лодку.
— Впрочем, спасибо тебе и за то, что ты не берешь с собой всех своих братьев.
А те двое, которых не взяли с собой, остались стоять на пригорке, провожая взглядом моторку до тех пор, пока она не превратилась в маленькую точку на глади фьорда.
Тогда они принялись за работу: убрали со стола, вынесли на кухню грязную посуду, нагрели воды, вымыли посуду и расставили ее по полкам. Мальчики справились с уборкой быстро и ловко, так как были приучены, когда нужно, быстро и ловко выполнять свои обязанности. Да к тому же Тедди и Фредди с нетерпением ждали их на плоту возле пристани Гранквистов.
С не меньшим нетерпением ждал, когда же они наконец уйдут, и Мелькер. Ему хотелось остаться одному, чтобы испытать свое изобретение — свой секретный желоб, который должен вызволить его из рабства. Ведь есть вещи, которые приходится делать самому и от которых жизненный тонус ничуть не повышается. Например, постоянно таскать воду из колодца. Один Бог знает, куда Малин девала воду, которую они ей приносили. Может, она без конца тайком принимала холодный душ? Во всяком случае, ведра на кухне всегда стояли пустые и укоряюще смотрели на каждого, кто туда входил. Само собой, Малин незачем было ходить за водой, когда в доме четверо мужчин. Воду носили Юхан и Никлас, если они случайно оказывались поблизости в нужный момент и если их об этом просили. Но чаще всего, кроме Мелькера, некому было наполнить пустые ведра.
Но теперь все изменится. С этого самого дня, с восемнадцатого июля, не придется больше таскать тяжелые ведра, и это благодаря тому, что как только Мелькер увидел старый водосточный желоб, он тотчас сообразил, на что тот годится. Он отыскал желоб в сарае, в этом замечательном старом сарае, где валялось столько всякого хлама. Он втихомолку очистил его от грязи и надраил песком. Теперь оставалось только смонтировать.
— Проще простого, — уверял самого себя Мелькер, представляя, как все это будет.
1. Ставишь козлы у колодца с таким расчетом, чтобы желоб лежал на них с легким наклоном.
2. Намертво приматываешь козлы стальной проволокой к одной из нижних веток боярышника.
3. Так же намертво вставляешь желоб в козлы и так же приматываешь его к ним стальной проволокой, а затем просовываешь желоб в кухонное окно, ну разумеется, предварительно тщательно измерив его и убедившись, что он туда достанет. 4. Подставляешь под желоб в кухне большую прочную бочку. 5 и 6. Вода с веселым журчанием бежит по желобу в кухню, а ты, весело мурлыча, лежишь на траве возле дома и бьешь баклуши.
Понятно, доставать воду из колодца придется по-прежнему руками, но крутить ручку валька и вычерпывать ведром воду из колодца вовсе не трудно. Утром можно улучить свободную минутку и вытащить пятнадцать-двадцать ведер зараз, освободившись потом на весь день, и пусть Малин принимает холодный душ хоть каждые пять минут, если захочет.
Мелькер бодро взялся за дело. Работа оказалась более кропотливой, чем он предполагал, и он, налаживая желоб, ласковыми словами подбадривал самого себя.
