– Мам? – позвала она. – Пап! – Но дом безмолвствовал.
Она сбежала вниз по лестнице, стуча своей тяжелой ношей по ногам, и заглянула за угол, где блестели полировкой резные двери библиотеки.
– Эй! Есть кто дома? – Ее голос эхом отозвался от стен и затих.
Добравшись до кухни, девочка обнаружила на двери холодильника записку, написанную маминой рукой.
«Доброе утро, солнышко, – гласила записка. – Мы в университете. Вернемся между 16:06 и 16:09, в зависимости от пробок и других переменных. На обед разогрей 1/6 оставшейся лазаньи. Целуем, мама и папа».
Решив, что большая пиала сахарных кукурузных котят куда заманчивее, чем перспектива отмерять одну шестую лазаньи, девочка положила книгу рядом на кухонную стойку, насыпала себе огромную гору хлопьев и уселась на высокий табурет. На секунду даже задумалась, не предложить ли хлопьев и книге… но тут же сказала себе, что это, конечно, глупо.
Олив часто читала во время еды (или, скорее, ела во время чтения, поскольку чтение продолжалось и до, и после). Но этим утром, хоть она и была зверски голодна, хлопья в пиале успели порядочно отсыреть. Всякий раз, как она пыталась отвлечься на своих котят, которые все меньше напоминали хлопья и все больше – кашу, книга словно перетягивала ее внимание, уговаривая прочитать еще только одно слово, одну строчку, одну страницу. А когда девочка добралась до заклинаний, она почти совсем забыла о завтраке.
Первое называлось: «Как создать духа-прислужника».
Олив пробежала взглядом список ингредиентов. Это было ужасное заклинание, для него требовались человеческая кровь, кошачий глаз и что-то там из желудка жабы. Когда все ингредиенты будут собраны и сварены над костром, сложенным из веток бузины при свете самого тонкого месяца, появится существо, призванное из другого мира служить своему хозяину. Вечно.
Она снова перечитала заклинание. Так вот как МакМартины обрели власть на Горацио, Леопольдом и Харви. Олив представила, как какой-то давно умерший МакМартин – быть может, Атдар, или Айллиль, или кто-нибудь еще дальше вниз по синему чернильному стволу их генеалогического древа – стоит над красным заревом костра где-то среди скалистых шотландских холмов. Она отодвинула хлопья в сторону и подтащила книгу поближе.
«Как управлять прислужником» – называлось следующее заклинание. «Как наказать прислужника». А после него: «Как призвать прислужника».
Эти слова щелкнули в мозгу девочки, будто ключ в невидимом замке. Она почти услышала, как заскрежетала задвижка и весь механизм пришел в движение. Если заклинание сработает, возможно, ей наконец удастся исследовать то, что скрывается под люком в подвале. Леопольд не стал бы охранять его без причины, там точно что-то было, что-то важное, которое раскроет ей новые тайны этого дома, МакМартинов или даже самих Иных мест. Этим заклинанием можно убрать Леопольда с дороги.
Не отрывая глаз от страницы, Олив зачерпнула ложку хлопьев и рассеянно их прожевала. Процесс подготовки выглядел довольно просто, не требовалось ничего зарывать на полгода, а потом откапывать при свете полной луны (такой пункт она углядела где-то на одной из страниц гримуара), и риска случайно поджечь дом вроде бы тоже не было. Заклинание упоминало только белый мел, молоко, частичку духа-прислужника: шерсть или перья, кожу или волос и несколько необычных растений. Молоко и мел у нее были, шерстинку добыть тоже не представляло труда… и Олив догадывалась, где искать необычные растения.
Она в раздумьях постучала пятками по перекладинам табурета. Это самое подходящее заклинание для эксперимента. Может, оно вообще не сработает, и если так, то никому от этого не будет плохо – никто не будет зазря тратить кровь, лягушкам не придется жертвовать языками. К тому же, если уж надо на ком-то экспериментировать, то почему бы не на друге?
С другой стороны, если у нее все-таки получится, она будет знать, что гримуар настоящий и что она способна творить и другие заклинания. Если А равно В, а В равно С, то выходит идеально для «ВАС», или что там ее родители вечно говорят про причинно-следственную связь… В общем, если немного попрактиковаться в использовании заклинаний, у нее будет больше шансов помочь Мортону.
Мысль о Мортоне напомнила о себе неприятной тяжестью. С помощью этой чудесной книги Олив могла сделать еще столько всего! И было бы как-то глупо и неинтересно остановиться только на помощи Мортону. Все равно что на пышном фуршете есть только морковку и сельдерей, когда рядом стоит десертный стол, заваленный кексами, печеньем, шоколадными трюфелями, с серебристым автоматом, полным мягкого мороженого, которое только и ждет, чтобы его попробовали…
В животе заурчало. Олив проглотила еще ложку отсыревших хлопьев.
Она найдет способ вызволить Мортона – потом, чуть попозже. И вообще, если бы он всю дорогу не упрямился и не отказывался искать книгу заклинаний вместе с ней, может, ей бы сейчас куда больше хотелось помочь ему.
К тому времени, как она зачерпнула последнюю ложку кашицы из лужи розового молока на дне пиалы, часы на микроволновке показывали час и двадцать две минуты. У нее оставалось (Олив мысленно произвела кое-какие медленные и болезненные вычисления) два часа и восемьдесят четыре минуты до того, как родители вернутся домой. Нет… тут что-то не то. Она пересчитала еще раз. Два часа и шестьдесят четыре минуты. Времени не так уж много.
Девочка сползла с табурета, прижав открытую книгу к груди, и направилась ко входу в подвал. Из распахнутой двери дохнуло прохладным сквозняком. Чтобы Леопольд не заметил гримуар, она осторожно положила его на верхнюю ступеньку. Руки тут же сами потянулись снова его поднять. «Всего на пару минут, – сказала она себе – или, быть может, книге. – Я сейчас вернусь». Снова и снова оглядываясь, Олив принялась спускаться вниз, в темноту.
– Леопольд? – позвала она.
– К вашим услугам, мисс, – тихо раздалось в ответ.
Девочка дернула за выключатель одной из пыльных лампочек на потолке, и вокруг пары зеленых глаз, блестящих в углу, моментально обрисовались очертания крупной черной морды.
Олив присела перед котом. Пол в подвале был такой холодный, что она бы не удивилась, если бы у нее ноги приклеились к камню, как язык, когда лизнешь замерзшую железку. Леопольд смотрел внимательно и спокойно.
– Как дела, Леопольд? – спросила девочка, улыбнувшись, как она надеялась, безмятежной улыбкой.
– Готов к службе, мисс, – сказал кот.
– К службе? – повторила Олив, нахмурившись, а потом хлопнула себя по лбу, сделав вид, что только что вспомнила про люк. – А, точно! Ты же на посту. – Она бросила взгляд на глубоко посаженные края крышки. – Скучно, наверное, сидеть тут одному на том же самом месте, день за днем.
– Что вы, мисс, нет, – запротестовал Леопольд, широко распахнув глаза. – В любом случае, цена безопасности…
– …неусыпная бдительность. Я помню. – Олив поерзала на холодном полу. Всего в нескольких дюймах от ее колена глубоко в камень врезался угол люка. – Но тебе же должно быть тут хотя бы немножко неуютно, – не отступалась она. – В смысле, разве тебе не хочется иногда потереться головой обо что-нибудь мягкое, или чтобы кто-нибудь почесал тебя между ушей?
Леопольд, казалось, слегка удивился, как будто только сейчас вспомнил, что у него вообще есть уши. Потом наклонил голову.
– Кхм, солдату не пристало жаловаться, мисс.
– Само собой. – Олив понимающе кивнула. – Но раз уж я тут… – Она выставила руку вперед.
Леопольд опустил голову и позволил девочке хорошенько почесать его за ушами. Ярко-зеленые глаза закрылись, и из кошачьей груди донеслось глухое, похожее на звук мотора, мурлыканье. Олив сразу же заметила, как к ладони прилипло несколько гладких черных волосков. Она сжала пальцы, чтобы шерстинки не соскользнули. Потом посмотрела на блаженное выражение морды Леопольда. Быть может, от того доверия, с каким он подставлял голову под ласку, или от звука его мурлыканья, но Олив отчего-то захотелось дать ему еще один шанс пустить ее в люк по-хорошему.
– Леопольд, – взмолилась она, – давай мы с тобой…
Кот рывком выпрямился по стойке смирно.
– Нет.
– Но ты же даже не знаешь, что я хотела сказать! – возмутилась Олив. – Может, я собиралась предложить: давай мы с тобой закатим тут в подвале праздник и угостим мороженым всех многоножек и пауков?
Леопольд прищурил один глаз:
– Вы это хотели сказать?
– Ну, нет.
– Так я и подумал. – Он выпятил грудь, кажется, чуточку загордившись от своей проницательности.
Олив подалась ближе, чтобы оказаться с большим черным котом лицом к лицу.
– Леопольд, почему мне нельзя посмотреть, что там, в люке? – спросила она. – Ты думаешь, я испугаюсь? Или что мне небезопасно это видеть? Или там сидит что-то, что нельзя выпускать? Ну что?
