Кирилл Сомов - Кларки первый и единственный

Сурик рассмеялся:

— Конечно, не скажу. Ты мне назови цифру, на сколько эти камешки тянут?

— Точно сказать не могу, надо взвешивать, подсчитывать, долгая морока. Но примерно так: можешь купить весь наш городок и область на сдачу.

Сурик так и сел. Сделка оказалась гораздо более выгодной, чем он рассчитывал!

Он быстренько спровадил старичка, дав пачку вечнозеленой «капусты», велел не болтать об увиденном (хотя если бы старичок был болтуном, он вряд ли прожил бы такую долгую и интересную жизнь.) Достал спрятанный на время сундучок, открыл.

Единственное, что смущало Сурика, так это волшебное появление сундучка. Ведь как появился он из воздуха, так и исчезнуть может. Но когда Сурик сунул тяжелую ручищу внутрь, поворошил прохладные гладкие камешки, полюбовался на блеск цветных стекляшек, то все сомнения улетучились, он решил побыстрей продать небольшую часть, а уж баксы-то никуда не испарятся.

Старый седой Вождь поискал глазами «виновника» чудесного воскрешения.

— Кларки! Подойди ко мне, маленький спаситель!

Кентаврёнок подошел поближе, застенчиво улыбаясь.

— Я все-таки верил, что не напрасно тебе была сохранена жизнь. У меня было предчувствие. Теперь я от всего племени приношу тебе нашу благодарность.

Старик привлек к себе Кларки, обнял за плечи, поцеловал в лоб. Кентаврёнок очень неловко себя ощущал, попав в центр всеобщего внимания и поспешил поскорей укрыться возле мамы.

А между тем шаман, так и не успевший добраться до своей деревни, пройдя едва с полдороги, услышал краем уха какой-то непонятный шум и гомон со стороны селения кентавров. Это показалось ему настолько непостижимым, что он свернул с дороги и возвратился обратно.

Плюнув на ладонь, он долго протирал глаза, пока наконец понял, что видит не мираж, а действительно воскресших из мертвых ненавистных ему кентавров.

Его заметили и несколько молодых парней бросились к нему. Но шаман подобрал полы своей шубы и резво помчался к деревне, на ходу позвав за собой смеющихся Чурсина с бойцами.

Молодежь , пробежав с полкилометра, вернулась, вот еще, гоняться за брюзгливым старым негодяем, когда вокруг столько радостных лиц.

Шаман вновь попытался подбить Вождя устроить вторую охоту на соседей. Но не тут то было. Вождю уже порядком надоели бредни и домыслы колдуна.

— Ты вот что, давай-ка сперва вызови дождь, как обещаешь уже которую неделю. Ну, перебили мы кентавров, а дождя как не было, так и нет до сих пор.

Шаман промолчал, вышел из хижины Вождя с некоторой обидой. Он даже забыл представить Вождю пришельцев, которые расположились неподалеку.

— Сейчас не до переговоров, — буркнул он Чурсину. – У меня дело важное, после него и говорить будете с Вождем.

Каждый день, ровно в полдень, шаман начинал свой Великий Танец. Он выходил в степь, подальше от деревни, разжигал большой костер, закалывал ягненка или овцу. И начинал топать, прыгать, кружиться в диком танце, ритмично ударяя в бубен, звеня колокольчиками на ногах.

Почти все племя собиралось неподалеку, глядя на завораживающее зрелище. И надежда разгоралась в их сердцах на скорый конец засухи. И так же быстро угасала она, едва заканчивался Великий Танец Шамана.

В тот день все пошло вопреки обычному сценарию. Точнее, сперва-то все было как обычно, и Танец начался, и зрители собрались, но потом подошли кентавры. У них не было намерений мстить, совсем наоборот, хотелось наладить с соседями распавшуюся было дружбу.

Люди держались настороженно, неприступно. Поначалу. А потом детишки устроили догонялки, весело визжа и перекрикивая друг друга; женщины начали сплетничать да судачить о том, о сем; молодежь затеяла соревнования по стрельбе из лука и метанию копий; старики принялись обсуждать возможные совместные дела — занятие нашлось для всех.

Валька насилу выбрался из-под десятка полуголых разгоряченных мальчишек, устроивших кучу-малу и спохватился, что совсем потерял из виду Кларки. Мальчишка совсем отвык оставаться один и тут же отправился на поиски.

Кентаврёнка он разыскал быстро, тот стоял чуть поодаль и внимательно разглядывал странные телодвижения Шамана, которые назывались Великим Танцем, Вызывающим Дождь.

Кларки был очень серьезен, и словно к чему-то прислушивался. Валька осторожно тронул его за локоть.

— Кларки, ты чего здесь?.. Пошли поиграем лучше!

— Погоди, я снова что-то чувствую... Мне трудно это объяснить... Я и сам ничего не понимаю...

А Шаман все танцевал и танцевал свой бесполезный Великий Танец, на который никто уже не обращал внимания.

Когда он устал и выдохся, Вождь Сынов Леопарда укоризненно покачал головой, но промолчал.

И тогда Кларки встал прямо напротив шамана. Бросил вверх обе руки, замер, вытянувшись в струнку, повернув лицо к Солнцу, прикрыв глаза.

Все вокруг притихли, в воздухе повисла напряженная тишина.

Маленькая фигурка кентаврёнка вдруг замерцала, воздух вокруг нее задрожал, затуманился. Над головой Кларки образовался небольшой огненный шарик, он стал расти, расти. И постепенно подниматься вверх.

Вскоре шар стал размером с Солнце и даже ненадолго сравнялся с ним в сиянии. Смотреть на два ярких светящихся круга было больно, глаза слезились.

Но продолжалось это зрелище совсем недолго, меньше минуты. Поднявшись высоко-высоко, созданный Кларки шар вдруг вспыхнул, потом взорвался и разлетелся на сотни маленьких звездочек, которые постепенно угасали. Вальке все это живо напомнило салют ко Дню Победы, который он видел дома.

А потом появилось облачко. На синем-синем, прожаренном солнцем небе, впервые за все лето появилось облачко.

Оно стало расти, как снежный ком, катящийся с горы. Оно темнело, чернело, превращаясь в грозовую тучу.

Упали первые капли, мигом впитавшиеся в пересохшую почву.

И хлынул ливень!..

Громкий радостный крик вырвался из сотен распаленных жарой глоток. Все, от мала до велика, прыгали под звенящими струями, шлепали босыми ногами и подкованными копытами по лужам, еще неглубоким, но быстро наполнявшимся живительной влагой.

А когда стих первый ажиотаж, Вождь племени Сынов Леопарда подошел к посрамленному шаману, стоявшему, опустив руки, низко склонив голову, в тяжелой мокрой шубе и сказал, жестко и твердо: — Ты больше не Великий Шаман. Я изгоняю тебя из племени. Убирайся и не появляйся здесь больше. Какой-то ребенок смог сделать то, что ты не в силах был сделать столь долгое время. Уходи, нам не нужен такой шаман. Вождь повернулся спиной и направился к деревне, посчитав разговор оконченным.

Как жаль, что он не увидел лица шамана, перекошенного такой беспощадной злобой и ненавистью, что кровь застыла бы в жилах. Шаман, под крики и свист, молча развернулся и ушел прочь...

Перед тем, как уйти, Вождь племени Сынов Леопарда подошел к Вождю кентавров, склонил перед ним голову и сказал:

— Я не смею просить у твоего народа прощение, то, что мы сделали, простить невозможно. Я лишь смиренно прошу принять нашу дружбу и забыть поскорей о вражде.

Старик-кентавр молча протянул широкую ладонь. Они пожали друг другу руки.

— В знак примирения хочу предложить твоему народу пожить пока что в нашей деревне. Потом мы вместе отстроим ваши дома и вы вернетесь в свое селение. — добавил Вождь людей.

Увидев столь благостную картину, Чурсин решил вернуть всех на грешную землю и напомнить о грядущей беде. Он подошел к Вождям, представился и попросил принять его за столом переговоров. Кратко и четко, по-военному, он доложил о нашествии Ящеров.

— Пойдем — хмуро сказал Вождь людей и все вместе направились в деревню...

Второе чудо за день вознесло Кларки на недосягаемую высоту в глазах соплеменников. Четверо мощных кентавров подняли его на руки и понесли к стойбищу вслед за Вождями, как он ни отбрыкивался.

Валька, тихонько хихикая, направился за всей процессией.

А остальной народ продолжал веселиться, несмотря на проливной дождь.

В хижине Вождя Чурсин продолжил свой доклад, а Валька и Кларки подбавляли в него красок, пытаясь доказать всю необходимость принятия срочных мер.

Старики качали головами, хмурились. Поверить было страшно, а не поверить – опасно.

— Так тому и быть, — подвел итог Вождь людей, – мы готовы принять вашу помощь и ваше оружие. Делайте все, что посчитаете нужным.

— Тогда не будем терять времени, — поднялся из-за стола Чурсин. – Я отправляюсь обратно, за оружием. Мои четверо воинов остаются здесь, они тоже знают, чем заняться. И он отправился по уже знакомой дороге к пещере.

Открыв вход с помощью приобретенного на аукционе второго медальона, Генрих Янович сразу прошел к исходной точке, и Лабиринт, и тронный зал с мальчишкой-фараоном исчезли, словно и не было.