Дорофея Ларичева - Зачарованный город

– Если бы, – покачала головой девочка. – В газете какой-то бульварной историю вычитала в разделе невероятных историй. Припугнуть их решила. Вдруг поумнеют.

– Вряд ли, – добавил из пустоты Валентин. Хитрец, ходит за нами.

– Кстати, Интернет дождь обещал. Вот бы ливануло, этих промочило, – продолжала злорадствовать моя соседка. С ней лучше не ссориться. – Кстати, про вечер помнишь?

– С тобой забудешь! – ответил я.

«Приклеенные» появились только на втором уроке – помятые и злые. И мокрые, ибо дождь действительно начался. Не отвечая на вопросы товарищей, демонстративно не глядя на Эльку, они расселись за парты, точно воробьи на провода, до конца дня полностью игнорируя нас. Тем лучше. Элька вела себя как ни в чём не бывало: болтала с ролевиками, рвалась к доске на географии.

А я переживал. Сегодня для бывших товарищей я стал невидимым, будто Валентин для моих родителей. Я ведь с этими ребятами с первого класса проучился, с третью из них – вообще в один детский сад ходил. Обидно. Очень. Это Элька – кочевница. Она уже похвасталась, сколько школ сменила. Ей не привыкать. И всё равно я её не брошу. Сам навязался. Куда же теперь прятаться?

После неожиданно быстро закончившихся уроков Эля повела меня к ближайшей троллейбусной остановке, где нас уже дожидались защитник (со скейтом под мышкой) и Анюта. Одеты по погоде: она в курточке и сапожках, он – в длинном плаще, чёрном, как обманутые ожидания. Ветер растрепал чёрные волосы, торчащие из-под высокой чёрной шляпы. Трость обернулась чёрным зонтом, сейчас сложенным. Прямо оживший кошмар. Даже наш гот – Дохлый Фунтик – так взвоет от зависти – голос свой певческий надорвёт.

– Мы поедем? – нетерпеливо спросила Элька, оглядываясь – не идут ли за нами школьные. Значит, мести ожидает.

– Скорее поплывем, – защитник кивнул на разлившуюся от края до края проезжей части глубокую лужу.

Валентин спустил на воду скейт, принявший форму небольшой лодочки на колёсах. Как и в прошлый раз, мы встали на доску. Защитник, используя зонт вместо паруса, направил нас к старой поликлинике. И, соответственно, к фотоателье.

В половине шестого мы были на месте. Наскоро перекусив купленными в магазине пирожками и йогуртом, отыскали ателье. В торце дома блестела подсвеченная неоном аккуратная вывеска:

Фототовары

Срочное и художественное фото

Что-то не то было с дверью. У высокого крыльца с крутыми ступеньками и неудобным узким пандусом вновь зарядивший дождь затухал, истаивал за завесой повисших в воздухе капель – переливчатых и удивительно крупных. Стоило их коснуться – капли взрывались мириадами брызг и серебристыми звёздочками оседали на одежде.

Дверь оказалась не пластиковой, а обычной, деревянной, выкрашенной светло-коричневой краской, с ярким шариком металлической ручки. Элька, как самая главная, первой взялась за неё и толкнула, нарушая полумрак скрывающегося за ней помещения.

Я ожидал чего угодно: чертей, демонов, вампиров, эльфов – всех тех удивительных и пугающих созданий, которыми населены книжные миры. А встретил лишь морщинистую старуху в невзрачном сером платье с распущенными по плечам длинными волосами цвета «соль с перцем». Замершая возле кассы, она вполне вписывалась в окружающую обстановку. В тесном помещении по стенам тянулись ряды полочек с фотоальбомами, рамками, старинной фотоплёнкой (как будто сейчас кто-то снимает дедовскими способами!). Подсвеченная витрина с дешёвыми цифровыми «мыльницами» внушала ещё меньше доверия.

Зато за ней, незаметные с первого взгляда, одна над другой в металлических блестящих рамках висели три фотографии. Я сразу понял – тот, кто обрабатывал изображение, мастерски владел программой Photoshop. Позабыв, зачем мы здесь, я приблизился вплотную к невероятным фото и словно растворился в них.

На самом верхнем я разглядел невозможное в природе белое животное – нечто среднее между барсом и антилопой. Мне казалось, я даже слышу стук его копыт по лестнице ничем не примечательного жилого дома. Длинный пушистый хвост едва не касается грязных бетонных ступеней. В кошачьих глазах отражается свет неяркой лампочки и силуэт девочки в голубом летнем платьице. Девочка сидела на корточках на верхней ступеньке и протягивала существу половину белого батона.

Другой снимок сохранил память об озарённой полной луной лесной реке, сияющей, словно расплавленное железо. Над ней висел деревянный мост с верёвочными перилами. А между перил, точно в аквариуме, плескалась вода и плавали рыбы и русалки.

Третья фотография и вовсе была чудной. Я узнал площадь Победы в исторической части города. Но на месте недавно построенного «танцующего» фонтана за мемориалом виднелся шатёр высотой с попавшее в кадр восьмиэтажное здание городской гостиницы. Нет, я не прав, таинственное сооружение, окутанное коврами, скорее напоминало юрту. Причём многоярусную – вон прорези для окон. У поднятого на входе полога виднелись внушительные стражники с алебардами. На каждом ярусе горели факелы…

– Эти фото многих привлекают, – прошелестела старушка, возвращая меня в реальность ателье. – Но не все видят то, что и вы. Для них это просто крупный кот на лестнице, лесной и городские пейзажи.

– И пожилая дама у прилавка, – с наигранным дружелюбием улыбнулся Валентин. Он-то рассмотрел гораздо больше нас, чародей необщительный. Знал, куда идём, на что угодно спорю! – Ты местная Видящая? – продолжал он.

– Уже нет. И давно, – ответила таинственная бабулька. – Лесные отобрали Дар. То, что осталось, – не заслуживающие внимания крохи. Нынче я самая старая из городских. Теперь помогаю сыну. Он ждёт вас.

Она гостеприимно приоткрыла дверь за своей спиной. То, что именно приоткрыла, а не распахнула, насторожило защитника ещё более. Он бегло заглянул внутрь, но не вошёл, а задержал синий взгляд на хозяйке магазина.

– Ничего больше сказать не желаешь? – продолжал настаивать он.

– На днях тобой интересовались. И детьми этими тоже. Не здесь. Нам просто передали. Скорее всего, лесные. Ты их зацепил, остерегайся, чародей.

– Спасибо, Видящая, – вежливо поклонился Валентин.

– Мать, кто пришёл? – из затемнённого помещения донёсся низкий голос.

– К тебе, сынок, – старуха отступила в сторону, давая понять – с ней болтать не о чем.

Вслед за защитником мы гуськом миновали узкий дверной проём. Стандартная комната в стандартном фотоателье. В подобной я фотографировался на пропуск, когда в школе собирались ставить турникет, точно в метро. Считали – будет проходная, никто посторонний не проберётся. Но потом директриса разругалась со спонсорами, и деньги не перечислили. Так и ходим мимо не смотрящего по сторонам охранника (уверен, у него чёрный пояс по разгадыванию сканвордов) и бдительной вахтёрши – бабы Оли. Но это совсем другая история.

Итак, комната. Единственное окно закрывали жалюзи и неплотно прилегающая к ним тёмная штора. Я увидел большой белый экран, освещённый яркой лампой, несколько манекенов в старинных костюмах вдоль стен, рогатку вешалки у входа с болтающимся на ней вафельным полотенцем в мелкий цветочек. И того самого толстячка-джентльмена, подходившего к нам с Анюткой в кафе.

Яркий фонарь на полу у его ног не давал возможности разглядеть лицо фотографа как следует. Хорошо были видны контуры выхваченного из темноты двойного подбородка, кончик широкого носа и щёки. Ладони его лежали на коленях, фигура чуть наклонилась вперёд… Он разглядывал нас минуты две, не ответив на приветствия, не проронив ни слова, лишь шевелил губами, из-за чего пятна света медленно двигались по его лицу, не позволяя как следует присмотреться, понять – что за чувства оно выражает.

– Фото в магазине ваши? – устав от тишины, невпопад ляпнул я, за что заслужил ощутимый тычок в бок от Эльки.

Мы застыли в дверях, ибо другой мебели, кроме складного стульчика, на котором сидел хозяин, и низкой табуретки возле экрана в помещении не наблюдалось.

– Мои, – с гордостью подтвердил фотограф. – Они правдивы.

– И даже юрта? – приготовился я к новому тычку. И не зря.

– Юрта? – не понял старик. – А-а-а, это дан-на-тас – летающее посольство. На них лесные прибывают в город для переговоров. Такое же прилетит к подписанию договора – 21 сентября – ровно через две недели. Если одна из сторон не сорвёт подписание, – добавил он глухо. – Я как раз позвал вас об этом поговорить. Особенно с тобой, девочка, – он упёрся взглядом в Элю. – Ты для них хорошая мишень.

– Почему мишень? – не сумела остаться равнодушной Элька.

– Твоё пламя горит слишком ярко, маленькая необученная девочка. Тобой непременно заинтересуются лесные. Если уже не осведомлены. Они любят способных. Особенно таких, как ты.

Его пальцы пробарабанили по коленям. Но сам он не сдвинулся с места, лишь слегка прищурился, пытаясь понять о нас как можно больше.