Дэвид вернулся к себе в комнату и стал думать. А потом впервые в жизни по доброй воле натянул приличный костюм, чтобы ворон запомнил его именно таким. Из-за этого он немного опоздал к завтраку. Все его родственники были уже в столовой. Дядя Бернард достал часы и многозначительно посмотрел на них и на Дэвида, но, к большому облегчению Дэвида, ничего не сказал.
Миссис Терск после той битвы с мистером Тью выглядела буквально мрачнее тучи. Она брякнула перед Дэвидом его сосиски и, как обычно, зыркнула на него, давая понять, что это, мол, все он виноват. Да, наверно, она была права. Если бы Дэвид не выпустил Люка, ничего бы этого не случилось.
Дядя Бернард для разнообразия заболел на самом деле. Он сиплым голосом сказал Астрид, чтобы она лучше к нему близко не подходила, а то эта ангина ее в гроб сведет, и заработал одно очко и одно бонусное – оба нечестно, потому что состязаться полагалось за ужином, а не за завтраком. Астрид была застигнута врасплох и какое-то время даже не могла придумать ни одной болезни.
– А у вас мигрень! – подсказал Дэвид чисто из любви к честной игре.
Астрид гневно покосилась на него. И Дэвид обнаружил удивительную вещь! Видимо, совет мистера Ведна мало-помалу действовал на него ночью. И теперь, когда Дэвид знал, что не обязан быть ей признателен, Астрид могла коситься на него сколько угодно – ему было все равно. Он спокойно ел свои сосиски и даже понимал, что в глубине души Астрид не волнует, что он там ляпнул. И что на самом деле она только рада, что он избавил ее от необходимости отвечать на больное горло дяди Бернарда.
Миссис Терск тем временем грозно застыла у дверей.
– Я все обдумала! – возвестила она. – Если этот Тью не уйдет, то я увольняюсь!
– Ну, Рональд, в таком случае я полагаю… – начала тетя Дот.
– Но, мама, послушай! – взвился кузен Рональд. – Не могу же я уволить лучшего садовника, который у меня когда-либо был!
– Либо он, либо я! – заявила миссис Терск.
– В таком случае… – Тетя Дот встала и величественно направилась к двери в сад. – Подите сюда, любезнейший! – окликнула она. Мистер Тью пересек лужайку и вопросительно посмотрел на дверь. – Ну, Рональд! – обратилась к сыну тетя Дот. – Скажи ему!
– Даже и не подумаю! – ответил кузен Рональд.
– Все, я увольняюсь! – отрезала миссис Терск.
– Ну и скатертью дорожка! – выпалил кузен Рональд.
– Рональд!!! – возопила тетя Дот.
– Я слишком болен, чтобы слушать все эти крики, – пожаловался дядя Бернард. – Дот, я вынужден просить тебя уволить миссис Терск, а не то я буду совершенно разбит!
– Вот-вот, папочка, – сказал кузен Рональд. – Она первая начала!
– Ничего подобного! – возмутилась миссис Терск.
– И его тоже! – потребовал дядя Бернард, капризно указывая на мистера Тью. – Уволь их обоих!
Кузен Рональд стукнул кулаком по столу:
– Ну это уж ерунда какая-то!
Мистер Тью стоял, обводя присутствующих своими черными глазками. Дэвид мог поручиться, что он очень доволен тем, как из-за него все перессорились.
– Рональд, можно потише? – простонала Астрид. – У меня опять голова разболится от этого шума!
– Да у тебя от всего голова болит! – рявкнул кузен Рональд, накинувшись на Астрид. – Не нравится – встань и уйди!
– И уйду! – крикнула Астрид, встала и вышла.
Дэвид торопливо заглотал последние полсосиски. Это был его единственный шанс – теперь, когда мистер Тью был поглощен тем, что пялился на ссорящихся родственников.
– Можно, я тоже пойду?
– Не встревай, Дэвид! Иди, иди, если хочешь, – отмахнулась тетя Дот.
Дэвид пулей вылетел из столовой и пересек прихожую. Он бесшумно отворил парадную дверь и вышел на улицу. Ворон бросил разыскивать червяков и наблюдал за ним из-за герани.
– Ты любишь червяков? – спросил Дэвид.
– Ну, если получше ничего не найдется… – ответила птица.
– А что ты больше всего любишь? – полюбопытствовал Дэвид.
Ворон уставился на него с неподдельным интересом, явно гадая, какую еду можно получить от Дэвида.
– Любимая моя еда, – проговорил он, – это хорошая свежая туша. Но в наше время такое раздобыть трудно…
– А как насчет печенья? – спросил Дэвид.
– Да я почти все ем! – воодушевился ворон.
– Тогда держи! – Дэвид протянул раскрошившуюся половинку печенья, оставшуюся от пачки, которую дала ему Астрид.
– Спасибо! – ответил ворон. Он с большим достоинством выбрался из-за цветов и зашагал по дорожке к Дэвиду. Печенье он цапнул так хищно, что Дэвид поспешно отдернул руку. – Премного благодарен, – неразборчиво произнес ворон, и печенье исчезло.
Ворон с надеждой таращился на мальчика, но у Дэвида оставалось всего два печенья, и по плану их следовало использовать позднее. Он вернулся в дом и, весьма довольный собой, бросился наверх, в свою комнату, переодеваться. В столовой кузен Рональд и тетя Дот на два голоса бранили дядю Бернарда. Их аж сверху было слышно.
Переодевшись, Дэвид бережно опустил спички в один карман джинсов, а оставшиеся два печенья – в другой. Если раскидать их вдоль дорожки, четырех половинок печенья как раз хватит, чтобы отвлечь ворона, пока Дэвид не убежит. Он спустился вниз и снова вышел в палисадник. Ворон деловито тянул из левой клумбы огромного червяка.
Хитроумный Дэвид поинтересовался:
– Ты любишь печенье?
Птица впилась в него одним глазом.
– Ты уже спрашивал меня об этом, – ответил ворон. – Люблю, но предпочитаю червяков. Погоди минутку, я сейчас.
Дэвид грустно смотрел, как ворон выдернул червяка из земли и заглотал его в два приема. Вот тебе и хитрый план! Очевидно, ворон узнает его в любой одежде. Но все равно Дэвид дождался, пока птица с важным видом подошла к нему. Не мог же он ее обмануть и не дать печенья. В конце концов, ворон поступил с ним вполне благородно. Дэвид кучкой сложил перед ним печенье и вернулся в дом.
В столовой по-прежнему бушевал скандал. Дэвид слышал, как миссис Терск говорит, что она с таким отношением больше мириться не намерена. Слышался и голос мистера Тью. Дэвид вышел через черный ход в сад. Если повезет, можно будет перелезть через стену так, что его не заметят из столовой…
Но ворон сидел посреди лужайки и тянул из земли другого червяка, еще больше прежнего.
Дэвид сказал себе под нос нехорошее слово и бросился обратно к парадной двери.
Ворон сидел на середине дорожки и только-только доедал последние крошки печенья. Когда показался Дэвид, ворон с надеждой посмотрел на него.
– А больше нету? – спросил он.
– Нету, извини, – помотал головой Дэвид. – Слушай, а вас что, двое?
– Двое, – сказал ворон. – Нас всегда двое.
– Ага, спасибо… – пробурчал Дэвид и ушел обратно в дом.
Теперь он был исполнен глубинного, мрачного гнева на мистера Ведна. Неудивительно, что он назначил такой короткий срок! Проиграть он не может. Или все-таки может? Дэвид застыл как вкопанный у подножия лестницы. Мистер Ведн говорил, что Дэвид до сих пор не пустил в ход и половины своих возможностей. А ведь и в самом деле!
Дэвид медленно, задумчиво повернулся и пошел по коридору, который вел на кухню. На кухню ходить было запрещено, но все-таки это была возможность. Кухня была дочиста вылизанной, унылой комнатой, заставленной вдоль стен уныло гудящей бытовой техникой, и пахло там унылой стряпней миссис Терск.
Дэвид подошел к чистому белому холодильнику и заглянул внутрь. При этом он размышлял о том, как обидно, что тете Дот ни за что не понять разницы между тем плохим, что ты взял и сделал просто так, и тем плохим, что ты просто не мог не сделать. Для тети Дот и то плохое, и это плохое – без разницы. Из всего, что нашлось в холодильнике, на хорошую свежую тушу больше всего был похож бараний окорок, который лежал и ждал, пока его переведут на очередную скверную еду. Дэвид достал его, охнув – мясо оказалось холодным и липким, – затолкал его за пазуху и побежал в гостиную. Там он старательно запрятал окорок за шелковыми подушками на диване и, исполненный угрюмой решимости, поднялся наверх и постучался в дверь кузена Рональда и Астрид.
– Кто там? – капризно откликнулась Астрид.
– Это Дэвид! – ответил Дэвид и затаил дыхание. Судя по голосу, Астрид была в том самом настроении, в котором она, скорее всего, прикажет ему уйти. В таком случае придется ему управляться с бараниной в одиночку…
– Ой, ну входи, если уж приспичило! – разрешила Астрид. И, когда Дэвид вошел, она необнадеживающе добавила: – Чему обязана подобной честью?
Астрид сидела у зеркала и вставляла контактные линзы. Повсюду валялись платья, как будто она их примеряла, но вид у нее был не особенно счастливый. Как и лицо – бледное, осунувшееся и недовольное.
– Я хотел вас попросить об одной услуге! – отважно начал Дэвид.
– Я так и думала, – фыркнула Астрид. – Ты только тогда и ведешь себя дружелюбно, когда тебе что-нибудь надо. Ты точно такой же, как и все они.
