— Да вот же они, — сказал он потом, — целехонькие...
— Покажи, — не поверил Ваня Петров, — не может быть... Здесь что-то не так!
* * *
— Петя Иванов, — сказала учительница. — Посмотрим, как ты подготовился к уроку сегодня. Реши пример № 239, вспомни теорему де Лианкура.
— Де Лианкура? — переспросил Петя Иванов с непритворным удивлением. — Теорему де Лианкура?!
— Теорему де Лианкура, — спокойно сказала учительница. — Теорема о свойствах корней полного квадратного уравнения.
— Сумма корней равна... тому-то, — спросил Петя, — а произведение их... тому-то?
Петя Иванов обернулся на последний стол, где остался Ваня Петров. Ваня Петров лихорадочно листал учебник.
— Теоремы о свойствах корней полного квадратного уравнения нет! — вдруг сказал Петя.
В классе воцарилась тишина.
— Как нет? — переспросила учительница. — Нет совсем?
— Совсем, — подтвердил Петя. — Она могла быть, но ее нет. Такую теорему мог доказать Виет, но почему-то он этого не сделал.
Учительница встала из-за стола. В тишине ее шаги прозвучали особенно громко. Она заглянула Пете Иванову в глаза. Осторожно потрогала ему лоб. Петя Иванов выронил мел на пол.
— Тебе надо отдохнуть, — сказала учительница. — Ты, наверное, немножко перезанимался, это бывает. А потом ты соберешься с силами и выучишь эту теорему де Лианкура о свойствах корней полного квадратного уравнения.
— Де Лианкура? — пролепетал Петя Иванов.
— Ну конечно, — ласково сказала учительница. — Разве ты не знаешь де Лианкура?
Петя помотал головой.
— Французский математик конца XVI — начала XVII веков. Свою знаменитую теорему он предложил спустя год после смерти Франсуа Виета, так что Виет здесь абсолютно ни при чем.
— Нет, — пробормотал Петя Иванов, — я этого не знаю...
— Ну хорошо, — улыбнулась учительница. — Иди домой. Отдохни немножко, потом возьмешься за учебник и все выучишь...
На большой перемене Ваня Петров нашел Петю Иванова в кабинете истории.
— Мне все ясно, — сказал Петя, — сам Виет действительно не успел написать доказательство заново. До этого додумался некий француз де Лианкур. Де Лианкур обобщил все, сделанное Виетом, и доказал теорему Виета спустя год после смерти Виета.
Несколько минут Петя Иванов молчал. Молчал и Ваня. Потом Петя достал из своего портфеля кипу бумаги, покрытой четкими математическими значками и словами, написанными по-французски.
— Нехорошо, — задумчиво сказал Петя Иванов. — Человек думал, старался... А я-то, дурак, радовался. «Остановил ход истории!» Как же, остановил.
Петя встал и решительными шагами снова подошел к Проектору Прошлого.
Куда-то запропастились все записи. Франсуа Виет нервно ходил по комнате, заглядывая в самые укромные уголки. Куда же он положил доказательство своей теоремы? Никто не мог взять со стола его бумаги, никто из домашних. И в комнату никто не заходил, это абсолютно точно. Значит, он сам куда-то запрятал их так, что теперь не найти.
Может быть, он положил листы в шкаф? Нет, в шкафу не видно. Нет и на подоконнике. И под столом тоже. Что за чудо? Да вот же они, на столе! Как это не заметить, на собственном столе, целую кипу бумаги?! Нет, он стал очень рассеян, очень.
В следующий момент Франсуа Виет уже сидел за столом. Справа от него лежали листы, исписанные ровными строчками математического доказательства. Он снова взял свое гусиное перо...
Франсуа тотчас забыл о том, что сейчас только волновался и большими шагами ходил по комнате, заглядывая во все углы.
Он и не подозревал, что в школьных учебниках алгебры далекого XXI века на тридцать восьмой странице снова появился его портрет...
