– И не думай даже!
– Я и не думаю, – сразу сжался Сашка, опуская глаза.
– Ага! – как настоящая кошка фыркнула Семкина, – и что вы так к моим ушам прицепились, если нравятся так, то найди кошку и гладь ей уши сколько влезет.
– Твои… э-э-э… другие, – набравшись смелости, ответил Сашка, нарываться на когти ему не хотелось.
– Обычные, большие просто, – снова фыркнула Семкина, но больше уже не сердилась, – понимаешь, когда их гладишь, то щекотно. А я и раньше щекотки боялась. Вообще, я в эльфийку превратиться мечтала. Представляешь, сшила бы себе классное платье, я в фильме видела…
– Эльфов среди перекинувшихся нет, – прервал ее Сашка, – и никогда не было. Не существует такого генотипа.
– Ладно, – Семкина обиделась за то, что ее мечты так резко оборвали, – я вот что тебя попросить хотела, если в кота перекинешься – давай вместе держаться. А то достали! Все полапать норовят или еще хуже – за хвост дернуть. Я же не кошка, обидно.
– Так попроси Вовку, он же черт, силы ему не занимать, и смелый – любому в репу даст. А если сама стесняешься, к Катьке, сеструхе его обратись, вы ведь почти подруги, – посоветовал Сашка, – да ты и сама вломить можешь. Классно ты тогда этого длинного отбрила. Он до сих пор с забинтованной шей ходит.
– Вот в этом-то все и дело, – грустно вздохнула Семкина, – я боюсь силы не рассчитать. А вдруг убью кого, я же когти на два сантиметра выпустить могу. Когда этот придурок меня схватил и под футболку полез, я так взъярилась, что себя не помнила. А потом сама испугалась, когда у него кровь из горла хлестать начала.
– И чтож это получается, – сложив руки на груди хмуро произнес Сашка, – хочешь чтоб я твоим телохранителем стал. Людей когтярами на кусочки резал, а ты вроде как ни при чем. Ну здорово…, – возмутился Сашка. Он думал, что Семкина рассердится, и был готов к этому, даже не боялся получить от нее пару царапин, но она наоборот смутилась.
– Да ты не так понял, – быстро затараторила она, – вы, мальчишки, деретесь часто, вам не привыкать силу удара контролировать. А я до этого ни разу по настоящему считай и не дралась.
– В драке как раз ничего не контролируешь. Наоборот, стремишься как можно сильнее ударить, – объяснил Сашка, – ладно, перекинусь, тогда и поговорим.
– Договорились, ловлю на слове, – улыбнулась Семкина, и хотела уже уйти, но Сашка набрался смелости и задал вопрос, за который, в лучшем случае мог быть послан, как многие его одноклассники.
– Семкина… я вот что у тебя давно узнать хотел… Ты можешь задней лапой, тьфу… то есть ногой у себя за ухом почесать? Ты же сейчас такая гибкая, ну то есть… грациозная…
Семкина строго посмотрела на него, но ответила:
– Могу. Вот только зачем? Рукой гораздо удобнее.
– А спишь ты как человек или клубком сворачиваешься? – забылся Сашка.
– Может тебе еще что интересное рассказать из жизни кошек? – зашипела на него Семкина, а зрачки у нее мигом сделались овальными, как у настоящей кошки. Сашка не стал испытать судьбу и бросив «Не надо», поспешно отошел от нее. «Нет, в кота не хочу превращаться, – подумал он, – Семкина настойчивая и вредная, действительно уговорит стать ее телохранителем. С хвостом тоже проблемы, правда, чехол можно купить, но, говорят, неудобно. Впрочем, с крыльями тоже неудобно. Блин, да чего я парюсь, в котов очень редко кто перекидывается из мальчишек».
– Нашему полку прибыло, – хлопнул его по плечу, внезапно подошедший Пашка Корякин. Он был всегда веселым и очень общительным. Новый вид ему не нравился так как мешал любимому времяпровождению – игре в футбол. Сашка в который раз отметил, как не подходит изменившаяся внешность Корякина к его характеру. У ангелов лица всегда просветленно-одухотворенные, так и ждешь чего-то мудрого и значительного, а Корякин выдает очередной матерный анекдот.
– Слышь, меня в хор зазывают, – продолжал Корякин, – районный, собирают со всего района ангелов, которые сейчас есть, и концерты хотят по воскресеньям устраивать.
– Ну и чего? Шел бы петь, голос ведь есть, а в футбол ты сейчас все равно играть не можешь, – отозвался Сашка.
– Так бабки платить отказываются, – возмутился Пашка, – дядька из районной управы нам час втирал про благотворительность и еще что-то об имидже, а когда напрямую спросили сколько отстегнет, сразу стушевался. Бюджета у них видители на это не предусмотрено. Вот сам и пусть поет, если не предусмотрено.
Сашка не нашел, что ему ответить, и Пашка замолчал, впрочем не в его характере было долго молчать.
– Обидно, – хмыкнул он, – вот перекинулся я, а бабла срубить нельзя. Вон первые перекинувшиеся почти сразу миллионерами стали. А сейчас, если и берут куда, то только совершеннолетних. Или такой конкурс, что фиг прорвешься.
– А в рекламе сниматься не пытался? – попробовал дать совет Сашка, – вроде в журнале недавно объяву видел, требуются для рекламы перекинувшиеся дети от 9 до 15 лет.
– В «Ките» чтоли, – уточнил Пашка, и не дожидаясь ответа выпалил, – видел… ее еще в «Тине» печатали. Звонил я туда, – поморщился он, – и на сайте ихнем был, у них конкурс офигительный. Знаешь сколько ангелов сейчас по стране – несколько тысяч, а им нужно всего пару-тройку человек. Я даже на предварительный отбор не пошел. Вот ты, к примеру, перекинешься, и что делать будешь?
– Ну это смотря в кого, – неуверенно ответил Сашка, – а так – не знаю, просто жить буду, а потом обратно – прежним стану.
– Я не в смысле как жить будешь, тут все нормально, я например спать на боку быстро привык. Я в смысле – есть идеи как денег зашибить? – Пашка всегда отличался практичностью.
– Паш, – не упустил возможности подколоть его Сашка, – а ты знаешь, что жадность – смертный грех, не боишься, что крылья отвалятся?
– Да на фиг! Пускай отваливаются. Какой мне от них прок?! – взвился Корякин, на душе у него, видимо, накипело, – летать нельзя, заработать нельзя, в футбол играть – тоже нельзя! Ну скажи, нафига мне они сдались? Я их не просил. Одни проблемы, вот перекинусь обратно – в футбольный клуб запишусь. А там с тринадцати лет и в юношескую лигу можно перейти.
– Хочешь стать профессиональным футболистом? – удивленно спросил Сашка, от Корякина такие планы на будущее он слышал впервые.
– Конечно, – гордо ответил тот, – я сейчас лучше всех играю, блин, то есть играл. Ну и буду конечно играть. Вот только от этих, – он с неприязнью повел крыльями, – избавлюсь и снова жизнь наладится. Их каждый день приходится вечером мыть а потом феном сушить, мать заставляет. А еще придурки, которые перья на сувениры просят, достали. Обидно что в харю не дашь как раньше, ангелы ведь слабые. Так что сейчас плохо мне, Сашок, – неожиданно выдал он тихим голосом.
– Это тебе плохо?! —закричала Семкина, быстро подходя к ним она услышала концовку разговора, – ты на меня, идиот, посмотри. Пристают видите ли к нему! Ну выдерут перо, у тебя же через день новое отрастет. А меня все хотят без одежды увидеть, извращенцы чертовы. Интересно всем, где у меня есть мех, а где нет! Как будто в Интернете картинок взрослых перекинувшихся скачать не могут. Кстати, насчет мытья и фена. У тебя только крылья, а мне еще хвост расчесывать и руки приходится. К тому же лак для ногтей на когтях не держится.
– А зачем тебе мыться? – издевательски улыбнулся Корякин, – ты – вылизывайся. Ты же кошка, так что гибкая. До любого места языком достанешь.
Ленка зашипела, и из пальцев выступили острые белые когти. Хвост рассек воздух, выпрямился и застыл. Она немного пригнулась как перед прыжком.
– Так, Корякин, ты довыеживался, – сверля его взглядом, с угрозой произнесла она, – щас перья считать будешь.
– Эй, Ленк, – Сашка каким-то шестым чувством понял, что сейчас будет не просто драка, а что-то более страшное, – ты же сама говорила, что когда в ярости, то убить можешь. Ты что, Пашку по-настоящему решила замочить? Тебя ведь за это в интернат для преступников отправят или еще куда похуже, – постарался он успокоить Семкину, одновременно вставая между ними.
– А чего он…, – Ленка не убирала когтей, все еще с ненавистью глядя на Пашку.
– Подслушивать не надо, – огрызнулся Корякин, но не отводил взгляд он когтей, что они могли с ним сделать, он прекрасно знал.
– А я не виновата, что у меня слух чуткий стал, – Семкина все же убрала когти.
– Паш, ты того… тоже перегнул… – неуверенно заметил Сашка, поворачиваясь к Корякину.
– Ладно, замяли, – Пашка уставился в пол, засунув руки в карманы.
– Ты мне Корякин одолжения не делай, – резко ответила Семкина, хвост принял обычное – висячее положение, – я еще не все сказала. Мне вот после обратной перекидки придется новые джинсы и юбки покупать.
– Так и мне куртку с рубашками обновлять надо будет, – парировал Пашка, – зато ты спишь как хочешь, а я – только на боку. И переворачиваться неудобно. А если начистоту, то это ты стала сильной, а я слабым. Вот тебе кто что скажет или полезет, так ты своими когтями его на колбасу нашинкуешь, а мне что делать – крыльями помахать? – с обидой в голосе закончил Пашка.
