— Как красиво! — прошептала я. — Но кто такой Лю?
— Не знаю, — ответила кузина Ли. — Твоя бабушка всегда называла эту штуку фонариком Лю, а почему — мне неизвестно.
Я вспомнила слова дяди Као. Ну, про то, что я должна получить фонарик «в подходящий момент». Я ничего не понимала. Если бабушка хотела, чтобы фонарик оказался у меня, почему она не могла передать его мне сама? Почему было важно время?
Мне хотелось спросить об этом дядю Као. Но когда мы вечером приехали в больницу, оказалось, что ему стало хуже. Врачи говорили, что он остается в сознании, однако дядя не отвечал, когда с ним заговаривали. Кузина Ли от беспокойства была бледна как полотно. Мы все сидели вокруг дядиной кровати и пили чай, который принесла Ли, но никто не произносил ни слова. Это был очень грустный и тревожный вечер.
Вернувшись домой, я посмотрела на фонарик с чувством, похожим на раздражение, — как будто он был виноват в происходящем. Он не оказался бы тут, если бы дядя Као не заболел. Но была в этой вещице какая-то хрупкая древняя красота, которая заставила мою злость испариться. В конце концов я спустилась вниз и попросила у мамы свечку.
— Сейчас? — спросила мама, отставив в сторону последнюю стопку ресторанных тарелок. Вокруг нее клубился пар из посудомоечной машины, и волосы ее казались влажными. — Для чего тебе свечка так поздно? Не забудь, что завтра в школу.
— Я хочу зажечь фонарик.
Она на минуту оставила посуду в покое и откинула прядь волос со лба.
— С тобой все в порядке, малышка?
— Я… да, все нормально. Я просто… Просто я хочу, чтобы дядя Као поскорее выздоровел.
— Знаю. Я тоже хочу.
Она быстро обняла меня, потом наклонилась и заглянула мне в лицо.
— Знаешь, что твоя бабушка частенько повторяла мне? Она говорила: «Лучше зажечь хоть самую маленькую свечку, чем сидеть сложа руки и жаловаться, что вокруг темно». Мне всегда казалось, что это очень мудрая мысль. Что ж, иди, малышка, зажги свою свечу. Только будь осторожна — фонарик на вид очень старый.
— Не волнуйся, я буду аккуратна. Мне подумалось, что без свечки он смотрится как-то неправильно. По-моему, даже самые старые фонарики нужно хоть изредка зажигать.
Мама погладила меня по щеке и на секунду задержала руку. Ее пальцы были горячими и мокрыми от мытья посуды.
— Ты очень похожа на свою бабушку, — сказала она.
Итак, я поднялась к себе и зажгла старинный фонарик. В его мягком свете я разглядела, что на стенки из рисовой бумаги нанесен тонкий рисунок. Большое радостно улыбающееся солнце. А под ним размытые силуэты, похожие на склоны гор, поросшие лиственницами.
Неяркое свечение и приятный запах плавящейся свечи подействовали на меня успокаивающе, я подумала о дяде Као и от всей души пожелала, чтобы ему сделалось лучше. Потом я подумала о бабушке. Я надеялась, что ей там каким-то образом стало известно, что фонарик попал в мои руки и очень мне понравился. Но я никак не могла выкинуть из головы эту фразу о подходящем моменте. И если сейчас именно такой момент, то что должно произойти?
Я осторожно задула свечу и забралась в постель. Погружаясь в дремоту, я все еще чувствовала запах дымка от свечки. Горный пейзаж на рисовой бумаге перенесся в мои сны — я видела горы и лиственницы, и еще во сне была девочка, которая звала меня по имени, и слышался звон колокольчиков на ветру.
Колокольчики. Когда я услышала их на следующий день, налегая на педали велосипеда, я сперва подумала, что все еще сплю. Но нет, все было наяву — стояло солнечное понедельничное утро, и подвесные китайские колокольчики-трубочки мелодично позвякивали над входом в маленький магазинчик. Слабый ветерок раскачивал колокольчики и заставлял их стукаться друг о друга, производя при этом нежную серебристую музыку.
Я остановилась, хотя прекрасно понимала, что делать этого не следует — я и так здорово опаздывала в школу. Но меня по какой-то причине манили эти колокольчики, как будто кто-то держал меня на веревочке, как бумажного змея, а теперь стал потихоньку сматывать эту веревку, притягивая меня к себе.
Я хорошо знала этот магазин, потому что каждый день проезжала мимо по пути в школу. Он так и назывался — «Китайский магазин». Там продавались бело-голубые фарфоровые тарелки, яркие эмалированные чайники, бамбуковые циновки и прочие цветные и безвкусные «китайские» сувениры, над которыми у нас в семье обычно посмеивались. Я никогда раньше не заходила туда, но невидимая нить заставила меня слезть с велика и пойти прямо к распахнутым дверям.
Внутри было темно и прохладно. Попав в помещение после яркого уличного света, я почти ничего не могла разглядеть. Но одно поблескивающее пятно привлекло мое внимание и потянуло меня в глубь магазина.
Это было небольшое настенное зеркало, старинное, в металлической раме. Оно так потускнело от возраста и пятен, что мне с трудом удалось различить свое отражение. И все же я не могла отвести от него глаз.
— Добро пожаловать, — раздался за моей спиной мягкий голос. — Могу я чем-нибудь тебе помочь?
Я резко развернулась. Из подсобного помещения вышла молодая китаянка. Она выглядела совершенно нормально, даже заурядно — на ней были джинсы и уютный серый свитер, и все же в ее глазах было что-то… до боли знакомое.
— Это зеркало… — начала я и запнулась. Я ведь не собиралась покупать зеркало. Или собиралась? Вдруг мне показалось, что я должна, просто обязана приобрести его. Это было абсолютно необходимо. Но зачем? Этого я не знала. — Сколько оно стоит?
— Не очень дорого. Но оно старое, у нас есть новые, они гораздо красивее, я могу показать…
— Нет, — быстро проговорила я. — Не надо, меня интересует именно это. — Только тут я сообразила, что у меня нет при себе денег. Даже на то, чтобы купить старое и «не очень дорогое» зеркало. — Но понимаете… Я зайду за ним попозже. С деньгами. Пожалуйста, не продавайте его никому!
— Забирай его прямо сейчас, — сказала продавщица с улыбкой. — А деньги занесешь потом.
Такой подход меня озадачил.
— А откуда вы знаете, что я вас не надую? — покраснела я. — Может, я возьму зеркало и больше не вернусь?
— Не такой ты человек, — ответила она, и в ее голосе почему-то прозвучала полная уверенность. — Ты сдержишь свое слово. Ты всегда делаешь то, что пообещала. Разве я не права?
Да, но… как она узнала? Она уже успела снять зеркало с крюка и теперь заворачивала его в газеты и перевязывала веревкой.
— Я обычно выполняю свои обещания, — сказала я.
— Хорошо. Это очень важно. — Женщина передала мне сверток. — А сейчас тебе пора идти, малышка. Иначе опоздаешь в школу.
Школа! Я и так уже жутко опоздала. Я кое-как втиснула сверток в свою сумку и направилась к дверям. Колокольчики тихо звякнули, снова напомнив мне о том сне. Я на секунду задержалась.
— Эти колокольчики… — начала было я.
— Нет, — покачала головой молодая китаянка. — Колокольчики тебе не нужны. Только зеркало. Счастливого пути, малышка.
Лишь когда она произнесла это слово во второй раз, до меня наконец дошло… Откуда она могла знать, как меня называют дома?! Я уставилась на нее. На миг мне показалось, что глаза, смотревшие на меня с лица этой молодой женщины, были глазами моей бабушки.
В моей голове роились тысячи вопросов, но китаянка махнула рукой в сторону двери.
— Ступай, — сказала она. — Увидимся позже. — Прямые черные волосы, синие джинсы, серый свитер. Теперь она выглядела совершенно обычно, не по-бабушкиному.
Я потрясла головой, не зная, что и думать. Но идти действительно было пора. Я опаздывала в школу. Очень сильно опаздывала. Я снова оседлала свой велик и помчалась вниз по улице.
Кстати, этим утром произошла еще одна сверхъестественная вещь. Я приехала в школу вовремя! Ну, то есть опоздала, конечно, но всего на полминутки, как если бы вообще не останавливалась по пути.
Как будто все, что произошло в «Китайском магазине», не заняло ни мгновения.
— Все это звучит очень странно, — заметила Ирма после того, как я рассказала девчонкам обо всем за обедом. — По-чародейски звучит, если хочешь знать.
— Думаешь, это как-то связано с магией? — спросила я. Посреди обычной школьной жизни с ее скрипучими пластиковыми стульями, потрепанными учебниками по математике и доносящейся со всех сторон болтовней о чьих-то новых ботинках и результатах контрольной по географии, таинственные утренние впечатления как-то тускнели.
Возможно, я в последние дни так много думала о бабушке из-за болезни дяди Као. А вдруг на самом деле ничего и не было, и случаи в магазинчике — просто плод моего воображения?…
— По-моему, это похоже на дело для команды W.I.Т.С.Н., — твердо заявила Ирма, и ее голубые глаза в этот миг были необыкновенно серьезны. — Когда ты вернешься в этот магазин, я пойду с тобой.
