Трудно Йоту, хоть криком кричи. Может, он и кричит, да разве его услышишь? Очень слабенький голос у Полугласного…
Здравствуйте!
— Извините, я не А, я О. — О, значит, тезка! А голос у тебя совсем как у А.
— Стань на мое место, тогда посмотрим, какой у те бя будет голос.
— Что же у тебя за место такое?
— Периферия. Ты вот в центре, тебе все внимание, а обо мне кто помнит?
Разговор происходит в слове между двумя гласными: Ударным О и О Безударным.
— Конечно, — жалуется Безударный, — слог у меня не тот. В твоем положении легко звучать. Я бы на твоем месте еще не так звучал!
— Но ведь я под ударением, — напоминает Ударный. — Стань под ударение — и звучи. Кто тебе мешает?
Безударный произносит какой-то звук, больше напоминающий А, чем О, и умолкает.
— Так договорились? — не унимается Ударный. — Ты станешь ударным, я — безударным…
Молчит Безударный. Хмурится. Ему не хочется отвечать. Ему не хочется меняться. Кому охота ставить себя под удар?
Пришла РАБОТА к ЧЕЛОВЕКУ и говорит:
— Я пришла к тебе как Существительное к Существительному. Хотя значение у нас разное, но грамматически мы довольно близки, поэтому я рассчитываю на твою помощь.
— Ладно, — сказал ЧЕЛОВЕК, — можешь не распространяться. Выкладывай, что там у тебя.
— Есть у меня сынок, — говорит РАБОТА, — способный, дельный парнишка. Не хотелось бы, чтобы он, как мать, остался неодушевленным.
— Какая же ты неодушевленная? — возразил ЧЕЛОВЕК. — Разве может быть неодушевленной работа.
— Ты забываешь, что мы не в жизни, а только в грамматике. А в грамматике много несоответствий. Здесь «жареный цыпленок» — одушевленный, а «стадо коров» — неодушевленное…
— Да, да, прости, я забыл.
— Так вот, я и подумала, не возьмешь ли ты моего сынка на выучку? Поработает у тебя Прилагательным, в Существительное выйдет, а там, глядишь, воодушевится…
— А как зовут сынка-то?
— РАБОЧИЙ.
— Ну что ж, имя подходящее. Пусть выходит завтра на работу.
И вот появился в тексте рядом со словом ЧЕЛОВЕК его ученик — РАБОЧИЙ.
РАБОЧИЙ ЧЕЛОВЕК… Очень хорошее сочетание.
— Ты следи за мной, — говорит ЧЕЛОВЕК ученику. — Во всем со мной согласуйся… Пока ты Прилагательное, это необходимо.
Старается ученик, согласуется. А ЧЕЛОВЕК его поучает:
— Существительным, брат, стать не просто. В особенности одушевленным. Здесь не только род, число, падеж усвоить нужно. Главное — значение. Вот знаешь ты, что значит — ЧЕЛОВЕК?
— Откуда мне знать? — вздыхает ученик. — Я ж еще не учился.
Но со временем он разобрался во всем. Верно говорила РАБОТА, что у нее способный, дельный сынок.
Увидев, что ученик усвоил его науку, ЧЕЛОВЕК сказал ему:
— Ну вот и стал ты одушевленным Существительным, как говорят, вышел в люди. Теперь можешь работать самостоятельно — каждому будет ясно твое значение.
Так появилось в тексте новое Существительное.
РАБОЧИЙ…
Это не просто мужской род, единственное число, именительный падеж. Тут, как говорил ЧЕЛОВЕК, значение — самое главное.
Слово берет Инфинитив:
— Эх вы, разве так надо спрягаться? Я б вам показал, жаль, что у меня нет времени!
— Время мы найдем. Какое тебе, настоящее или прошедшее?
— Лучше будущее, — говорит Инфинитив, чтобы хоть немного оттянуть время. — Да не забудьте про Вспомогательный Глагол!
Дали ему Вспомогательный Глагол.
Спрягается Вспомогательный — только окончания мелькают. А Инфинитив и буквой не пошевелит.
Зачем ему шевелить, зачем ему самому спрягаться? Он Инфинитив, у него нет времени.
Опасаясь, что его возьмут в оборот, Деепричастие БЛАГОДАРЯ старалось поменьше высказываться. Этот страх перед деепричастным оборотом дошел до того, что оно боялось отвечать даже на самые простые вопросы.
Больше того: у него появилась какая-то робость перед другими словами, даже теми, которые были Деепричастию подчинены. Оно заботилось лишь о том, чтобы ни с кем не испортить отношений, а потому каждому старалось угодить, перед каждым рассыпалось в благодарностях.
Непонятно, почему Деепричастие БЛАГОДАРЯ так тревожилось за свою судьбу. В тексте оно по-прежнему оставалось полноправным, хотя и второстепенным членом предложения и даже управляло другими словами. И все же какая-то настороженность не покидала его.
Подчиненные Деепричастию слова за глаза посмеивались над ним, и положение спасало лишь то, что главные члены предложения отделились запятой и не могли видеть, что творится у них на периферии.
Но когда в тексте появилась фраза: «Благодаря допущенной ошибке снижена оценка», — всем сразу стало ясно, что Деепричастие не на месте. Даже сама ОШИБКА понимала, что ее не за что благодарить. Это и решило судьбу Деепричастия. Его исключили из членов предложения и перевели на должность служебного слова.
Слово БЛАГОДАРЯ стало Предлогом и вместе с тем поводом для того, чтобы пересмотреть грамматический состав и вывести из членов предложения многие слова, которые давно утратили самостоятельное значение.
В словарь русского языка прибыло Иностранное Слово.
Наш язык всегда поддерживал дружеские отношения с другими языками, поэтому Иностранное Слово встретили очень любезно и, поскольку оно оказалось Существительным, предложили ему на выбор любое склонение.
— Только сначала нужно выяснить, какого вы рода, — объяснили ему.
— Пардон, — сказало Иностранное Слово. — Я изъездило столько стран, что давно позабыло свой род.
— Но как же вы тогда будете склоняться? — стали в тупик все Параграфы.
— Склоняться? Перед кем склоняться?
— Ни перед кем. У нас это обычное правило вежливости. Существительные склоняются в знак уважения к другим словам, с которыми они встречаются в тексте, а также в знак признания Единых Правил Грамматики.
— Мерси, — сказало Иностранное Слово, — я хоть и безродно, но не привыкло склоняться. Это не в моих правилах.
— Тогда мы не сможем вас принять, — сказали Иностранному Слову Существительные Первого Склонения.
— И мы не сможем, — сказали Существительные Второго Склонения.
Существительные Третьего Склонения ничего не сказали. Они были очень мягки, потому что все принадлежали к женскому роду. Но их вид достаточно красноречиво говорил, что и они отказываются от Иностранного Слова.
— В таком случае вы не сможете принять наше гражданство, — предупредил Иностранное Слово строгий Параграф, — Придется вам быть лицом без гражданства.
— О'кэй! — обрадовалось Иностранное Слово. — Для меня это самое лучшее. Я презираю любое гражданство, поскольку оно ограничивает свободу Слова.
Так Иностранное Слово поселилось в нашем языке в качестве несклоняемого.
Но не может слово жить в тексте без общения с другими словами. Иностранному Слову захотелось поближе познакомиться с глаголами, прилагательными, частицами. И, узнав их, Иностранное Слово очень быстро убедилось, какие это простые, отзывчивые, культурные слова.
Ради него спрягались глаголы, с ним согласовались местоимения, ему служили предлоги я другие служебные слова. Это было так приятно, что Иностранному Слову захотелось склоняться перед ними.
Постепенно оно переняло культуру нашей речи.
В русском языке Иностранное Слово нашло свой род и оценило его понастоящему. Здесь оно обрело родину, как и другие иностранные слова — Прогресс. Гуманность, Космос, — которые давно уже стали в русском языке полноправными гражданами.
Такими же полноправными, как наши родные слова — Наука, Мечта, Справедливость.
Маленькая Черточка знала свое дело. Она с большим искусством разделяла самые сложные слова, присоединяла нераспространенные приложения, даже принимала участие в образовании некоторых частей речи. Чего только не перенесла Черточка на своем веку — и ни разу не нарушила правил переноса.
Но не бывает же так, чтобы хороший работник долго оставался на своем месте. Однажды Черточку вызвали и сказали:
— Думаем перевести вас на место Тире. Там больше простора, сможете развернуться…
— Но я не справлюсь, — замялась Черточка.
— Ничего, справитесь. В случае чего поможем.
И поставили Черточку на место Тире — между двумя Дополнениями. А Дополнения эти как раз противопоставляли себя друг другу и поэтому держались на некотором расстоянии. Пока между ними стояло Тире, это им удавалось, но когда появилась Черточка, она первым делом постаралась их сблизить.
Что тут началось!
— Отодвиньтесь! — кричало первое Дополнение своему соседу. — Между нами не может быть ничего общего!
