— Подождите! — задыхаясь, крикнула Маша, перейдя на бег, от которого усталые ноги подворачивались на пружинящей каучуковой платформе кроссовок.
Огоньки послушались и остановились. Когда Маша подбежала поближе, то увидела крохотных человечков с разноцветными фонариками на шапочках, сидящих верхом на парящих в воздухе больших черных жуках. Крылья жуков так быстро мелькали за спинами наездников, что их почти невозможно было различить.
«А ты думала, в сказку попала?» — промелькнуло у нее в голове выражение, которое часто употребляла Светка Новоруссова.
Человечки молча смотрели на Машу, а Маша — на них. Вдруг ей послышался звон колокольчиков. Оказалось, это звенели человечки.
— Помогите мне! — в отчаянии сказала девочка. — Я заблудилась, устала, замерзла и очень боюсь остаться одна в этом лесу.
Человечки позвенели, словно переговариваясь, потом полетели прочь — очень медленно и оглядываясь на Машу.
— Мне можно идти за вами? — спросила Маша. Бежать уже не было сил. Человечки явно хотели, чтобы она двигалась за ними — если девочка отставала, они терпеливо поджидали, тихонько перезваниваясь.
Вдруг впереди, между деревьями, Маша увидела голубой неяркий свет и услышала веселую музыку. Надежда придала ей сил, и она поспешила к свету, почти обогнав человечков. Вместе они вышли на полянку, окруженную со всех сторон высокими соснами.
Сначала Маше показалось, что на полянке, освещенной луной, стоит домик. Присмотревшись, она поняла, что луна на самом деле — маленький голубой светящийся шарик, висящий низко над поляной, почти над самой Машиной головой, а домик — небольшой фургончик на колесах. Два его узких окошка были закрыты узорчатыми ставнями, сквозь которые пробивался чуть колеблющийся уютный оранжево-желтый свет, из фургончика лилась музыка и вкусно пахло булочками и шоколадом.
Маша с радостью поспешила было к фургончику, но, вспомнив про своих проводников, остановилась и обернулась. Человечки, тихонько перезваниваясь, висели в воздухе на краю поляны и махали ей листиками словно платками. Маше стало стыдно, что она не поблагодарила их. Девочка достала пакетик фруктовых леденцов, надорвала его, выложила на ладонь пять конфеток — ровно столько, сколько было летающих человечков, — и протянула руку в их сторону.
— Угощайтесь! — неловко сказала Маша.
Человечки, позвенев, подлетели к девочке, по очереди взяли из ее ладошки по леденцу. Последний, взяв подарок, снял свою шапочку с синим фонариком и бросил ее в руку Маши.
— Это мне? — удивилась та, рассматривая шапочку — ей очень нравился свет фонарика, точь-в-точь как огоньки на железнодорожных путях. Человечки, громко звеня, улетели обратно в лес, и Маша крикнула им вслед:
— Спасибо!
Когда их огоньки перестали мелькать среди деревьев, Маша, рассмотрев шапочку и обнаружив, что она крепится на завязках, привязала ее к пуговице, на которую закрывался внутренний карман куртки. Сквозь куртку фонарик не просвечивал, зато, когда девочка расстегивалась, светился ярко-ярко. Плотно запахнувшись, одернув юбку и пригладив волосы, Маша подошла к фургончику и решительно постучала в дверь. Музыка внутри смолкла. Маша постучала еще раз — запах свежих булочек придал ей храбрости. Дверь открылась, и на пороге появился маленький толстенький человечек с пушистыми седыми бакенбардами и в круглых блестящих очках. Он с недоумением воззрился на девочку.
— Добрый вечер, — осторожно начала Маша, — извините за беспокойство, но я заблудилась и мне нужна помощь.
— Город в той стороне, — указал человечек куда-то вбок и попытался закрыть дверь.
— Подождите! — чуть не заплакала Маша, вцепившись обеими руками в дверь. — Я боюсь одна в темном лесу!
— Девочки не ходят одни в темном лесу, а ведьм и кикимор я в свой дом приглашать не собираюсь! — Коротышка был непреклонен.
— Я не ведьма и не кикимора, я правда заблудилась, пожалуйста, не прогоняйте меня, или я умру у вашего порога! — взмолилась Маша, с надеждой глядя в доброе, но строгое лицо негостеприимного хозяина.
— В самом деле? — высокомерно поинтересовался человечек. — А что такое у тебя светится под одеждой?
Маша обнаружила, что, пока она боролась за дверь, ее куртка распахнулась и светится изнутри ярко-синим светом.
— Меня проводили к вам такие человечки, летающие верхом на насекомых, — призналась Маша, — один из них дал мне вот это.
И она показала старичку привязанную к пуговице шапочку.
— Колокольцы показали тебе мой дом? — Брови у человечка поднялись так высоко, что почти скрылись в седых кудрявых волосах. — Так ты сквозняк?
— Я очень хочу пить, — тихо-тихо сказала Маша, опускаясь на землю. Она сильно устала, и последняя вспышка эмоций опустошила ее полностью.
— Клянусь тигровым ежиком! Да ты и в самом деле на ногах не стоишь! А я-то хорош! — забеспокоился коротышка, подхватил Машу и помог ей подняться в фургон. Усадил ее в низенькое кресло у пылающего очага, подал ей стакан воды, потом налил чашку горячего шоколада из стоящего на угольках серебряного чайничка, угостил свежевыпеченными булочками. Маша согрелась, поела и с интересом разглядывала фургончик и его хозяина. Старичок был одет в зеленый костюм с красными и белыми полосками и красную рубашку с пышным кружевным жабо. Круглые стекла его очков сверкали в свете пламени. Фургончик был еще удивительнее: стены увешаны причудливыми масками, сухими букетами и разноцветными шалями, повсюду валялись подушечки и коробочки, шляпы и ботинки, дудочки и шарманки и еще куча непонятных Маше вещей, о предназначении которых ей хотелось спросить, но она не решалась. Но больше всего ее поразил горящий очаг — огонь в нем так и полыхал, несмотря на полное отсутствие в комнате дров, угольки лежали ровной горкой и горели, не угасая, без дыма и запаха. И при этом Маша точно помнила, что снаружи фургончика не было трубы! К тому же пламя вовсе не было таким жарким, каким казалось, от него веяло лишь сухим уютным теплом.
— Я ничего не понимаю в каминах, — осторожно сказала Маша, — но ваш мне кажется волшебным.
— Мы хоть и не сквозняки, но тоже кое-что можем! — горделиво приосанившись, сказал старичок.
— Что вы имеете в виду под словом «сквозняки»? — спросила Маша, отчаянно зевая.
— Ты совсем устала! — улыбнулся человечек и хлопнул в ладоши. Огонь в камине уменьшился ровно вдвое, стал зеленоватым, и в воздухе запахло мятой. Спинка у Машиного кресла мягко провалилась, и уставшая девочка, оказавшись в горизонтальном положении, моментально уснула. Старичок вынул из ее руки недоеденную булочку, накрыл спящую пушистым пледом и ушел в другую часть фургончика, где была его кровать. Светящийся шар над фургончиком погас, и полянка погрузилась во тьму…
Когда Маша проснулась, косые солнечные лучи пробивались сквозь резные ставни и рисовали удивительный узор на стене, увешанной разноцветными шалями. Угли в камине еле тлели, на них грелся кофейник, источая упоительный аромат кофе. Снаружи доносилось бодрое пение. Несколько секунд Маша с удивлением осматривалась по сторонам, а потом все вспомнила. Ей стало очень грустно при мысли о родителях, но, с другой стороны, удивительно хорошо — и в этом тоже было волшебство. Она подумала, что, быть может, никогда больше не увидит маму, и тут же с негодованием отвергла эту мысль. С ней никогда не случалось ничего подобного. Она была совсем одна неизвестно где, но отчего-то при мысли об этом ей сразу подумалось о невероятных, удивительных приключениях. Маша пока не знала, что она оказалась в фургончике шарлатана, где никогда ни у кого не бывает плохого настроения. Такое уж у него свойство.
Первым делом она распахнула куртку и проверила, как там шапочка, которую ей подарил звенящий человечек. Шапочка была на месте и при солнечном свете еле-еле светилась глубокой синевой. Потом Маша выпутала из волос солнечные очки — ведь она так и уснула с ними на лбу. Затем встала, осмотрела свою одежду — на удивление, она выглядела вполне аккуратно, правда, немного забавно смотрелись вместе тяжелые черные кроссовки на платформе, кислотные желто-зеленые носки и куртка с черной юбочкой в складку и белой блузкой с круглым вышитым воротничком. В этот момент открылась дверь и в фургончик вошел вчерашний коротышка. Вот кто действительно выглядел забавно! Сегодня он был наряжен в красный с лиловым отливом пиджачок с длинными фалдами, зеленые в черный горошек галифе, блестящие красные башмачки с бубенчиками и золотой галстук. На голове у него красовалась двурогая клетчатая красно-желто-зеленая шапочка, причем один из «рогов» обвивал венок из одуванчиков.
— А-а, проснулась! — сказал человечек. — Давай знакомиться. Я — Фаринго Великолепный. А ты?
