Патрик Несс - Голос монстра

Конор, изо всех сил превозмогая себя, двинулся вперёд.

— Мам, беги!

— Все хорошо, дорогой, — заверила она. — Не о чем беспокоиться.

— Мама, беги! Пожалуйста, беги!

— Но, дорогой, там…

Она повернулась к краю утеса, словно услышала что-то.

— Нет, — прошептал Конор. Он двинулся вперед, но мама была слишком далеко, а тяжесть в руках и ногах была такой огромной…

Откуда-то с другой стороны утеса донесся низкий звук. Рокот, грохот.

Словно что-то огромное двигалось у подножия.

Что-то огромное, как вселенная.

И оно карабкалось по утесу.

— Конор? — позвала мама, оглядываясь на него.

Но Конор понял: слишком поздно.

Явилось настоящее чудовище.

— Мама! — закричал мальчик, вскочив на ноги, словно разом сбросив невидимый вес, навалившийся на него. — Мама!

— Конор! — крикнула в ответ мама и начала спускаться с вершины утеса.

Но грохот становился громче. И громче. И громче…

— МАМА!

Он знал, что не успеет.

В облаке тьмы над вершиной утеса поднялись два огромных кулака. Какое-то время они парили в воздухе, нависнув над мамой, которая пыталась удержаться.

Но она была слаба, слишком слаба…

А потом кулаки рухнули вниз, сметая ее с края утеса.

Наконец-то Конор смог побежать. С криком он пересек поляну, он бежал так быстро, что едва держался на ногах. Он бежал прямо к ней, к ее вытянутым рукам, когда темные кулаки обрушились на край утеса.

Но Конор успел поймать руку матери.

Это был кошмар. Кошмар, от которого он с криком просыпался каждую ночь. А теперь это происходило наяву, прямо здесь…

Конор стоял на краю утеса. С трудом удерживая равновесие, он держал мать за руки, стараясь изо всех сил, чтобы не выпустить ее, чтобы она не соскользнула вниз во тьму, к этому существу у подножия.

Теперь он видел его.

Это было настоящее чудовище, которого он страшился. То, которое он ожидал увидеть, когда к нему впервые явился тис, — порождение облака, пепла и темных языков пламени. Чудовище с настоящей мощью, настоящими горящими глазами, которые неотрывно смотрели на Конора, и сверкающими клыками, которые могли разорвать его мать. «Я видел и пострашнее», — так сказал Конор тису в первую ночь.

Так вот, эта тварь была и в самом деле намного хуже.

— Помоги мне, Конор! — закричала мама. — Не отпускай!

— Не отпущу! Обещаю! — прокричал Конор в ответ.

Чудовище из кошмара взревело и дернулось, его щупальца обвились вокруг тела матери Конора.

И она начала ускользать из его рук.

— Нет!

— Пожалуйста, Конор! Держи меня! — в ужасе закричала мама.

— Пытаюсь!

Он повернулся к тису, который, не двигаясь, стоял неподалеку.

— Помоги! Одному мне не удержать!

Но тис неподвижно стоял, наблюдая.

— Конор! — снова закричала мама.

И ее рука начала выскальзывать из его руки.

— Конор! — снова прокричала она.

— Мама! — крикнул он в ответ, стараясь как можно крепче ухватиться за ее руку.

Но рука ускользалаё словно мама становилась все тяжелее и тяжелее, а кошмарное чудовище тянуло все сильнее и сильнее.

— Я ухожу, — крикнула мать.

— НЕТ! — взвыл Конор.

Он упал навзничь, пытаясь побороть чудовищную хватку тянувшую его мать вниз.

Она закричала снова.

И снова.

Теперь она стала невозможно тяжелой.

— Пожалуйста, — шептал Конор. — Пожалуйста.

— Вот и Четвертая история, — услышал он голос тиса у себя за спиной.

— Заткнись! — прокричал Конор. — Лучше помоги мне!

— Это и есть правда, Конор О’Молли.

А его мама все еще кричала.

И все еще выскальзывала.

Так тяжело было её удержать.

— Сейчас или никогда, — настаивал тис. — Ты должен рассказать свою историю.

— Нет! — захлебываясь, ответил Конор.

— Ты должен!

— Нет! — в который раз повторил Конор, глядя вниз в лицо матери…

А потом неожиданно он понял правду…

Когда кошмар достиг высшей точки…

— Нет! — закричал Конор, и в тот же миг…

Его мать соскользнула в бездну.

В этот момент он обычно просыпался. Когда мать, выскользнув из его захвата, крича, падала в бездну, порожденную кошмаром, потерянная навсегда, Конор обычно садился в кровати, весь покрытый потом, а сердце его колотилось так, что ему казалось, он умирает.

Но он не просыпался.

Кошмар до сих пор окружал его. Тис стоял у него за спиной.

— Рассказ еще не прозвучал, — объявило чудовище.

— Забери меня отсюда, — попросил Конор, с трудом встав на ноги. — Я хочу увидеть маму.

— Ее больше тут нет, Конор, — заявило чудовище. — Ты дал ей уйти.

— Это — всего лишь кошмар, — объявил Конор, сильно покраснев. — Это не правда.

— Это — правда, — возразило чудовище. — И ты это знаешь. Ты дал ей уйти.

— Она сорвалась, — сказал Конор. — Я не смог удержать ее. Она была слишком тяжелая.

— И ты дал ей упасть.

— Онаупала! — воскликнул Конор. Голос его звучал звонко, переполненный отчаянием. Грязь и пепел, которые поглотили его маму, вернулись, ползли по поверхности утеса усиками дыма, который он вдыхал. Этот дым забивал нос и рот, наполнял легкие, душил его. Каждый вдох давался с трудом.

— Ты не удержал ее, — продолжало чудовище.

— Я держал ее изо всех сил! — закричал Конор, и голос его прервался. — Она упала!

— Ты должен сказать правду или ты никогда не покинешь этот кошмар, — сказало чудовище, неясно вырисовываясь над ним, его голос звучал жутко, по крайней мере, так казалось Конору. — Ты можешь остаться тут до конца жизни.

— Пожалуйста, дай мне уйти! — завопил Конор, пятясь. Он взвыл от ужаса, когда увидел как щупальца ночного кошмара, обвиваются вокруг его ног. Они тянули его к земле и уже поднимались, чтобы связать руки. — Помоги мне!

— Говори правду! — потребовало чудовище, его голос был безжалостным и грозным. — Говори правду или останешься тут навсегда!

— Какую правду? — завопил Конор, отчаянно борясь с щупальцами дыма. — Я не знаю, о чём ты!

Лицо чудовища неожиданно приблизились к Конору, вынырнув из темноты, и застыло в нескольких дюймах от мальчика.

— Ты знаешь, — низким угрожающим голосом сказало оно.

А потом неожиданно наступила тишина.

Потому что это было так: Конор знал.

Он всегда знал.

Правду.

Настоящую правду. Правду о кошмаре.

— Нет, — объявил он, спокойно, в то время как щупальца темноты стали затягиваться у него на шее. — Нет, я не могу.

— Ты должен.

— Нет, — снова повторил Конор.

— Ты сможешь, — повторило чудовище, и голос его изменился. Звучал по другому.

Добрее.

Глаза Конора неожиданно наполнились влагой. Слезы хлынули по щекам, он не мог остановить их. Даже не мог вытереть, потому что кошмарный дым ослепил, почти полностью спеленал его.

— Пожалуйста, не настаивай, — просил Конор. — Пожалуйста, не заставляй меня говорить.

— Ты не удержал ее, — продолжало чудовище.

Конор покачал головой.

— Пожалуйста…

— Ты не удержал ее, — настаивало чудовище.

Конор крепко зажмурился.

Но потом кивнул.

— Ты мог и дальше держать ее, — продолжало чудовище, — но ты дал ей упасть. Ты ослабил захват и позволил кошмару забрать ее.

Конор кивнул снова, его лицо скривилось от боли и слез.

— Ты хотел, чтобы она упала.

— Нет, — пробормотал Конор, глотая слезы.

— Ты хотел, чтобы она сорвалась.

— Нет!

— Ты должен сказать правду и сказать ее сейчас, Конор О’Молли. Скажи. Ты должен.

Конор снова покачал головой, его рот был крепко сжат, но он чувствовал огонь в груди, словно кто-то разжигал его изнутри, как маленькое солнце.

— Этот дым убивает меня, — задохнулся Конор.

— Он убьет тебя, если не скажешь, — объявило чудовище. — Ты должен сказать это.

— Я не могу.

— Ты не удержал ее. Почему?

Темнота заволокла глаза Конора, забивая нос и заполнив рот. Он начал задыхаться. Дым душил его. Убивал…

— Почему, Конор? — поинтересовалось чудовище. — Скажи мне ПОЧЕМУ? ДО того, как станет слишком поздно!

И огонь внутри Конора внезапно вспыхнул с новой силой, словно собирался пожрать его заживо. Да, он знал правду. Стон вырвался из горла Конора, стон, который перерос в крик, а потом в громкий бессловесный вопль. И когда он открыл рот, этот огонь вырвался наружу, сжигая все, уничтожая тьму, ударил в тисовое дерево, выжигая весь мир, возвращая его в первобытное состояние, а Конор все кричал, кричал и кричал, переполненный болью и печалью…