Дорофея Ларичева - Зачарованный город

– Куща, не тренируйся попусту, – отодвинулся я от неё. – Все и так знают, что ты мечтаешь стать журналистом. Боюсь только – желтой прессы.

– Не потянет, – неожиданно процедил Лёшка, переворачивая страницу.

Надечка вздрогнула и обернулась к соратнику.

– Ты чего, очкарик? – взъерошенной кошкой, которой только что отдавили хвост, зашипела она. – Его защищаешь, после того как Радиоактивная нас всех…

– Так то она… – Лёша не поднял голову от учебника.

Остальные ребята с любопытством наблюдали со стороны, не вмешиваясь.

– Куща, я со Щукой в одни ясли и сад ходил. И ругаться с ним из-за какой-то новенькой не стану.

Во даёт! Удивил так удивил!

– Она тебе тоже ничего не делала, пока ты ей дежурить не «помогла», – докончил наш отличник.

– Вот как! Сговорились! – взвизгнула Надя. – Мужская солидарность, да? Предатель ты, очкарик! И вообще!

Раскрасневшаяся Надя подхватила сумку, побежала, едва не сбив с ног подошедшую Язву.

– Кто её укусил? – искренне удивилась Светка.

– Пупырчатый хвостошлёп летом в лесу за ухо заполз, – пошутил я, вспоминая лекции про энцефалитного клеща, которые нам в обязательном порядке читали каждой весной хмурые врачи. Никто не улыбнулся. Но я не расстроился.

И всё-таки что творится вокруг?

Элька пришла ровно по звонку, проскользнула за дверь прямиком под носом у Аркадия Игнатьевича, плюхнулась на стул, шепнув:

– Дай сверить ответы.

И пока физик долго и мучительно выспрашивал определения у Петьки и Лёньки, Тихонова, отгородилась учебником, в наглую переписала решения всех шести задач, умудряясь при этом грызть яблоко.

Личность нашего физика вообще требует отдельного рассказа. До него у нас была странная особа по прозвищу Анфиса. Мультик про обезьянку помните? Вот такое создание вело у нас: ушастое, с мальчишеской короткой стрижкой, некрасиво выпирающими передними зубами. И при этом с замашками штандартенфюрера гестапо.

Мы выживали её с первого урока – ругались, бойкотировали уроки, жаловались родителям и классной, ябедничали всем, кому могли. Противостояние «А-класс против Анфисы» к середине восьмого года обучения стало столь жестоким, что она клялась в полном составе оставить нас на второй год. А мы подкладывали в её сумку дохлых лягушек, донимали ночными звонками, выдавливали чернила из гелевых стержней на учительский стул… Много всякого происходило. Нам не было стыдно тогда. А потом она не выдержала первой, ушла в другую школу. Ребята говорят – ей и там нет жизни.

На её место с задержкой в месяц пришел Аркадий Игнатьевич, Гусар. Гусаром он стал из-за чёрных подкрученных усов, строгой манеры одеваться и восторженных взглядов всего женского большинства учительского коллектива. Естественно, он сразу стал завучем и вообще невероятно уважаемым человеком. Пропускать уроки у Гусара оказалось недопустимым. Задавал и спрашивал он с настойчивостью средневекового инквизитора. Поэтому физику нам пришлось учить. Даже то, что мы проходили мимо под руководством вредной Анфисы.

Мобильники запищали у нас с Элькой одновременно. Аркадий Игнатьевич погрозил пальцем, но не тронул – куда ему, нарвался на Язву. Теперь Светка, поймав звёздный час, с дотошностью вставшего на след Шерлока Холмса излагала физические законы и засевала поле доски формулами и датами, половину из которых сам физик не помнил или не знал.

Со второго ряда прилетела записка. Я удивился, но развернул. Почерком Маринки Шагаловой злорадно сообщалось: «Язва влюбилась! Она сегодня даже накрасилась и колготки прозрачные надела. Полный улёт!» Ниже круглым мелким почерком (такой только у Дохлого Фунтика) значилось: «Передай дальше».

Я улыбнулся и, пихнув линейкой Лёшку, сунул в протянутую ладонь ценное сообщение. Пусть Светкой занимаются, лишь бы нас не трогали.

Обиженный невниманием мой телефон стрекотал в сумке. Пришлось аккуратно вытащить и посмотреть. Целая вереница эсэмэсок. Физик не смотрит, можно почитать.

Вообще-то пользоваться мобильниками на уроках у нас запрещено под угрозой вызова родителей. Эсэмэску не послать, фото правильного решения тоже. Но разбирало любопытство – кому понадобилось отправлять мне столько сообщений.

Я открыл папочку «Входящие» и едва не присвистнул:

«Союз городских доводит до Вашего сведения, что с момента включения Вас в число арбитров Вы приравниваетесь к городским и несёте ответственность за находящихся рядом сородичей, как и они отвечают за Вас».

Ого, вот почему Лёшка на мою защиту встал! А-а-а-балдеть! Я-то думал…

Второе сообщение было не менее занимательным:

«Вам предлагается пройти курс городской магии с сего дня до 20 сентября включительно. В случае интереса к нашему предложению – отправьте ответное SMS на этот же номер».

Телефон дрогнул в моей руке, и я успел нажать отбой до начала неприятного жужжания.

«На Вас возлагается ответственность отыскать и сохранить до подписания договора магические артефакты – предметы, не позволяющие договор нарушить или расторгнуть».

Мне вспомнился добытый во сне футляр. Уверен – он как раз таким артефактом является.

Последнее сообщение гласило:

«Воздержитесь от выездов за городскую черту до 22 сентября. Опасайтесь лесных».

А как же обещанная биологичкой экскурсия в лес и в разрушенный монастырь? Она уже автобус заказала.

Я поднял голову. Любопытная Элька умудрилась прочесть послания с моего мобильника. А если бы там были очень личные эсэмэски? Но Тихонова дожевала яблоко, засунула огрызок в парту и точно примерная ученица (как же, я почти поверил) принялась наблюдать, как несчастный физик пытается усадить Язву на место. Да, главная новость дня – точно не мы с Элькой.

Городские выбрали арбитров. Это плохо. Это отвратительно. Владыки будут недовольны разведчиками. Как они умудрились пропустить момент, не догадались? Были проверены все человеческие чародеи города и области. Но среди них не обнаружилось достойных, способных отыскать припрятанные с прошлого подписания артефакты. И тут появляется нежданная четвёрка – как на подбор носители нужных способностей!

Мальчишка… Этой ночью удивлённый Са-а-ар долго вглядывался в его окна, силясь понять – что же в парне необычного? И выяснил – только сейчас и сумел, какой непростительный промах! Оказывается, в мальчишке глубоко-глубоко запрятан талант Знатока Путей. Отныне его Дар разбужен, медленно просыпается, точно росток проклёвывается из невзрачного зёрнышка, вбирает соки окружающего мира, чтобы вырваться на поверхность и расцвести неведомым доселе цветом.

Старшая девочка, его сестра… Будь она лесной или городской – непременно стала бы Видящей, заглядывающей в прошлое и будущее, предугадывающей. Только не узнает всё равно, какая судьба ждёт арбитров после подписания. Ей этого не скажет никто.

Младшая девочка… Тут Са-а-ар терялся. В древности таких как она безжалостно сжигали на кострах. Сейчас… У неё тоже не будет «сейчас», если подписание состоится. «А ведь она та самая, сбежавшая от Ли-дви-ры две недели назад!» – вдруг подумалось разведчику. Подобные таланты среди людей редкость.

Вот четвёртый – нечеловек по силе равный Владыкам. Он способен наделать много шума и испортить дело. Как он попал в город – не понятно. Как оказался под действием заклинания – тем более загадка. Прадед говорил, этот Валентин оказался последним, кого выбрали призванные городскими чары. Ой как некстати! Но участь его незавидна. От призывного заклятия ещё никто не убегал.

Но сейчас главное – мальчик.

Старшая ждала в машине возле школы. Сам Са-а-ар устроился в более комфортном месте – там, где не мешают дышать человеческие приборы, – в школьном дворе. Он облюбовал скамеечку в лабиринте кустов за трубами теплоцентрали. В таком лабиринте мог потеряться разве что младенец, но место для засады получалось самое подходящее. В окна первого этажа смотреть некому – младшие классы отучились и разошлись по домам. От верхних этажей разведчика отгораживали высаженные в два ряда молоденькие клёны и старые тополя. После второго урока дети идут обедать. Подходящее время для задушевной беседы наедине.

Физик заканчивал урок. Что он успел объяснить за оставшиеся после общения с Язвой пять минут – непонятно. Но задач задал – мама не горюй. Целых девять штук! Ко вторнику! Это же все выходные делать!

– Эль, твоя очередь решать, – я попробовал примазаться к соседке. Тихонова взглянула на меня, точно на дурачка, и ласково поинтересовалась:

– Жень, ты видишь связь между мной и старинной японской авиацией?

– Нет, – ответил я, не задумываясь.

– Поэтому должен понимать – я не камикадзе. Где я и где физика, Женя?

– Всё с тобой ясно, Тихонова. Опять спишешь. От тебя одни приключения и никакой практической пользы.