– Тот, что на штыре, – это было мое заклятие! – довольно гордо сказал Фелим из-за правого крыла Эльды. Он так и не послушался друзей и выскочил во двор, волоча за собой Рёскина, который вцепился в болтающийся конец его пояса. – Должно быть, они попытались на кого-то напасть, иначе бы заклятие не сработало… А вращающийся купол чей?
– Понятия не имею! – ответила Эльда. Но тут же вспомнила, как пролетела через комнату, чтобы впустить Рёскина, и как ветер от ее крыльев потревожил магические узоры.
Однако эта мысль быстро вылетела у нее из головы. Потому что рядом с ней очутился Коркоран. Его вместе с Умберто притиснули к ее левому крылу.
– А кто там, в куполе? – спросил Коркоран.
– Второй курс, моя группа. У них сейчас астрология, – ответил Умберто. – Боюсь, они там одни, без наставника. Я, можно сказать, сбежал. Коркоран, вы можете остановить купол отсюда, снизу? У меня не получается.
– У меня тоже, – ответил Коркоран. – Я уже пробовал. Очевидно, кому-то придется подняться наверх и разобраться с этим на месте. Как у вас с левитацией, Умберто?
– Боюсь, что никак, – признался пухлый Умберто.
Коркоран вздохнул и оглянулся в поисках Финна:
– И у меня так же.
Эльда поняла, что это ее шанс оказать наконец Коркорану настоящую услугу! Ее сердце так забилось от возбуждения, что у нее даже закружилась голова не меньше, чем у того ассасина, – не говоря уже о студентах внутри купола. Грифонша широко открыла клюв, глотнула морозного воздуха и наконец застенчиво произнесла:
– Простите, Коркоран, но я могла бы взлететь туда, наверх, и поднять вас – если вы, конечно, не против.
Вышло так, что Эльда произнесла это несколько громче, чем рассчитывала. На нее стали оглядываться с одобрением, в задних рядах кто-то крикнул: «Молодчина!» Коркорану поневоле пришлось тоже обернуться к Эльде.
– Хм. Вот как? – сказал он без особого энтузиазма.
Потом оглядел себя и Умберто, сравнил. Коркоран был явно легче. Он снова вздохнул.
– Ну хорошо. Только, пожалуйста, не впивайтесь в меня когтями. И смотрите не уроните меня, не то мое предсмертное проклятие настигнет вас прежде, чем я долечу до земли.
Эльде ничего не оставалось, как ответить:
– Да что вы, я вас не уроню! Я очень надежная.
По правде говоря, она никогда прежде не поднимала людей в воздух – Дерк ей не разрешал. Но теперь признаваться в этом было уже поздно. Все, кто находился во дворе, подбадривали ее радостными криками, и Умберто – громче всех.
Коркоран нехотя подошел и встал перед Эльдой, спиной к ней, и Эльда очень бережно обхватила его за бока, под мышками. Волшебник Умберто тоже не стоял сложа руки: он бегал вокруг них, расталкивая народ и крича:
– Отойдите! Отойдите подальше! Грифону нужно место, чтобы взлететь!
Люди испуганно и почтительно подались назад, и в конце концов вокруг Коркорана и Эльды образовалось довольно обширное пустое пространство. Когда Эльда увидела, что уже может расправить крылья, она взмахнула ими, напружинила лапы и взлетела. «Ох ты!» Первый взмах дался ей без особого труда. Зато второй стоил титанических усилий. Коркоран оказался таким тяжелым! Когда его ноги и ее лапы оторвались от земли, Эльда едва не рухнула обратно. Она отчаянно захлопала крыльями. «У меня все получится! – сказала она себе. – Я большая и сильная, у меня все получится!» Люди, стоявшие вокруг, закрывали лица от ветра, а она все никак не могла по-настоящему оторваться от земли. «Только без паники!» – твердо сказала себе Эльда.
Внезапно она вспомнила, как давным-давно, пятилетней малышкой, впервые училась летать. И как будто вновь услышала голос матери: «Эльда, ради всего святого, маши крыльями размеренно! Вечно ты торопишься, как на пожар!»
«Спасибо, мама!» – подумала Эльда. Она прекратила судорожно трепыхаться и попыталась вместо этого взмахивать крыльями как можно медленнее и мощнее. И почти сразу взмыла над уставившейся на нее толпой. Она поднималась все выше и выше, прижимая Коркорана к груди, как будто он и впрямь был плюшевым медвежонком, с которым она летала в детстве. Не об этом ли она мечтала с тех пор, как впервые увидела его?
Беда в том, что все оказалось совсем не так, как она мечтала. Коркоран на ощупь ничуть не походил на медвежонка. Он был слишком широкий и жесткий, а поверх жестких ребер был толстый слой мяса – и Эльда боялась, что она, как ни старается быть осторожной, все же впивается в это мясо когтями. К тому же порывы ветра, поднятого взмахами крыльев, доносили до нее отвратительный запах пота. Коркоран явно сильно вспотел от стресса. А может, ему было все-таки больно оттого, что она впивалась в него когтями? А может быть, он боится высоты? Эльда слышала, что некоторые люди ее боятся. А может, не высоты, а ассасинов? А может быть – Эльде не хотелось так думать, но она опасалась, что причина может быть именно в этом, – может быть, Коркоран боится именно ее? Она говорила себе, что раз Коркоран боится и тем не менее пошел на это, значит он очень храбрый. Так-то оно так, но если бы он еще не вонял при этом! И к тому же он был такой тяжелый… Слишком тяжелый, чтобы поднять его прямо к башне. Придется свернуть, поймать восходящий поток воздуха и подниматься кругами…
– Ты не туда летишь! – воскликнул Коркоран. Голос у него сделался довольно пронзительный.
– Высоту набираю! – пропыхтела Эльда.
– А-а, понятно, – ответил Коркоран.
Эльда очень надеялась, что он и вправду понял. Потому что ей пришлось описать полный круг и подниматься вверх по спирали. А море поднятых к небу лиц во дворе, стены, крыши с башенками, соседние дворы и город, лежащий за стенами, кружились внизу. К тому времени как они поравнялись с бешено вертящимся куполом, передние лапы у Эльды отчаянно болели от тяжести Коркорана и каждый мускул в крыльях жгло, как огнем. До нее дошло, что в этом-то как раз она сама и виновата – ведь три недели кряду она практически не поднималась в воздух. А ведь говорил ей Кит: чтобы поддерживать форму, надо летать хотя бы раз в два дня! «Я буду летать, буду! Честное слово!» – думала Эльда, подбираясь к башне. Каждый взмах крыльев давался ей с большим трудом. А ведь это было только начало!
– Поверни налево, – сказал ей Коркоран. – Снимем сначала того, что на штыре. Он совершенно беспомощен.
Он сказал это беспечно, но Эльда знала, что беспечность эта напускная. От него еще сильнее пахло потом, чем раньше. Эльда заставляла себя думать о том, какой он храбрый, но в глубине души знала: Коркоран потеет оттого, что чувствует себя таким же беспомощным, как этот ассасин. Беспомощной игрушкой в лапах чудовища, полуптицы-полульва. А услышав, чего он хочет, она едва не застонала вслух. Чтобы подобраться к ассасину, надо было зависнуть в воздухе, а это у Эльды получалось очень плохо, даже когда крылья не болели так сильно, как теперь. Дон, который умел зависать на месте лучше всех в семье, всегда потешался над Эльдиными попытками. Кроме того, ассасин, висящий на штыре, увидел, как она приближается, и выхватил свой отравленный кинжал. Не такой уж он беспомощный…
Эльда угрюмо выгнула крылья и принялась быстро-быстро загребать ими воздух, медленно продвигаясь к ассасину. Тот нацелил кинжал, и губы его растянулись в усмешке: голова грифонши была вытянута вперед, и он собирался ткнуть ее в глаз. Эльда понимала, что он намерен сделать, и ассасин знал, что она это понимает. А еще у нее болело все тело. Ох, как все ужасно! Ее брат Блейд всегда говорил: если все ужасно, постарайся думать о чем-нибудь постороннем, чтобы не замечать, как тебе плохо. Эльда старалась, но ни о чем постороннем не думалось. Кинжал метнулся ей навстречу. Эльда отдернула голову и ударила в ответ клювом. И вот они схватились, кинжал против клюва, нанося и отражая удары, высоко над землей, а Эльде еще надо было висеть в воздухе, и не уронить Коркорана, и не напороться на отравленный кинжал, и не завопить…
Коркоран извернулся у нее в когтях, и Эльда едва не прикрикнула на него, чтобы висел спокойно и не дрыгался. Но внезапно ассасин сделался величиной со шмеля и упал в подставленную сеточку, которую Коркоран приготовил заранее. Эльда сообразила, что волшебнику было необходимо коснуться человека, чтобы наложить на него заклятие.
– Один есть, – сказал Коркоран. Судя по голосу, он был напряжен не менее Эльды. – Теперь лети наверх, к куполу.
«Не могу! – подумала Эльда. – Ты не понимаешь, чего требуешь!» Но она напомнила себе, что, в конце концов, сама вызвалась помочь, и ей с грехом пополам удалось снова расправить крылья и полететь вперед, огибая купол, вперед и вверх, вперед и вверх, туда, где бешено вертелся последний ассасин, цепляющийся за крышку люка, в котором находился большой телескоп. Этот тоже выхватил кинжал. Каждый раз, как его разворачивало к ним лицом, он делал яростный выпад в их сторону. Кинжал был широкий и длинный, так что у ассасина были все шансы дотянуться. Когда Эльда подлетела ближе, убийца даже ухитрился встать. Немалый подвиг: другой на его месте и сесть-то прямо не смог бы. «Ну все! – подумала Эльда. – С меня хватит!» По части расчета скоростей и векторов движения грифонам нет равных. Эльда подлетела к ассасину в тот момент, когда человека на миг развернуло к ней спиной, и с размаху клюнула его в зад.
