Кирилл Сомов - Кларки первый и единственный

Юсуф-паша, радостно потирая руки, направился к Мурад-бею за оплатой. Тот подозвал казначея, приказал рассчитаться. Казначей отсчитал требуемую сумму, ссыпал золотые монеты в подставленные ладони.

Продавец возвратился на помост и попытался передать кентаврёнка слугам визиря, но Кларки ни в какую не желал двигаться с места. Юсуф-паша, пыхтя и отдуваясь с натуги, потащил за веревку, слуга подталкивал сзади, но кентаврёнок накрепко впечатался в дощатый настил. Веревка выскользнула из потных ладоней и толстяк полетел вниз, прямо на головы толпившегося люда. Под громкий хохот он, покраснев, словно вареный рак, влез обратно и, страшно разозлившись, со всего размаху огрел кентаврёнка по спине плетью. Вернее, попытался огреть. Его рука была перехвачена в полете могучей лапищей Махмуда, двухметрового гиганта, ближайшего поверенного визиря, по совместительству телохранителя и палача.

— Я ведь отдал тебе деньги, — спокойно взглянул на купца Мурад-бей, — зачем же ты портишь мою собственность? Или у тебя есть лишнее золото для штрафа?

— О, великий Визирь! – склонился в поклоне работорговец, — Я ни в коей мере не рискнул бы посягнуть на твою покупку, но ты ведь и сам видишь, упрямец достоин наказания. Впрочем, теперь он твой и я удаляюсь...

Юсуф-паша развернулся с намерением покинуть рынок, но кентаврёнок вскрикнул:

— Нет! Погоди, а как же Валя?! У него мой друг, почти брат, я без него не пойду!

Кларки умоляюще взглянул на Визиря.

— У тебя есть еще один кентавр? И ты скрыл от меня это? – нахмурил брови Мурад-бей.

— О, нет! – испугался его гнева купец. – Это всего лишь обычный мальчишка, он, право, не стоит твоего внимания.

— Я сам решу это. Пусть его приведут. — приказал Визирь.

Народ все не расходился, давно не видали в городе подобного спектакля, ждали, чем же закончится.

Наконец привели Вальку. Кентаврёнок сразу обхватил его за плечи, крепко прижал к себе, всем своим видом показывая, что лучше смерть, чем разлука.

Визирь не слишком радостно посмотрел на мальчишку, но сказал:

— Ну что же, я готов купить и его. Не думаю, что парень протянет хоть месяц на моих хлопковых плантациях, но вдруг выживет. Сколько ты за него хочешь?

Визирь тоже умел сбивать цену, но и прожженный торгаш был не лыком шит.

— О, мой господин! Я отдам тебе этого прекрасного ребенка всего за каких-нибудь десять дирхемов.

— Да ты смеешься надо мной! – воскликнул Мурад-бей, — Во всем нашем славном городе не найдется раба дороже шести дирхемов, будь он даже самый сильный и умелый! Я и так отдал тебе за кентавра целых девяносто дирхемов, это стоимость каравана отборных верблюдов со всей поклажей.

— Девять дирхемов, и только из глубочайшего уважения, о, великий Визирь! — склонился в поклоне лукавый торгаш.

У Вальки округлились глаза, ничего себе расклад – Кларки за 90, а его всего за десять?! Он обиженно надул губы, неужели он так дешево ценится? Ничего, они еще пожалеют, что так продешевили...

Визирю наскучила торговля, и на восьми дирхемах он согласился.

— Благодарю тебя, о великий Визирь. И да продлит Аллах твои годы и приумножит твое богатство! — Юсуф-паша не уставал кланяться, сегодня он весьма удачно провернул сделку.

— Теперь ты доволен? – спросил Визирь у кентаврёнка, — можем идти?

Тот молча кивнул, а что оставалось еще.

Мурад-бей повернулся, подошел к большому паланкину, сел в него. Шестеро рослых темнокожих эфиопа подняли носилки и понесли. Двое слуг повели позади паланкина мальчишек, крепко сжимая веревки, не давая шанса на побег.

Валька шепотом спросил:

— Слушай, ну колдани ты их, а? Дай им пару молний, пусть побегают!

Кларки грустно ответил:

— Я пробовал уже, ничего не получается. Наверное, без талисмана я не смогу пользоваться магией...

Валька понуро склонил голову и поплелся дальше.

Шансы на бегство были слишком слабыми, но надежда еще теплилась в его сердце...

Дом первого Визиря Белуджистана был выстроен с истинно восточным размахом. Не поскупились и на внутреннее убранство. Повсюду блистали венецианские зеркала, самое модное в ту пору украшение, доступное только очень знатным вельможам. Ноги утопали в толстых персидских коврах, мягких, словно первая весенняя трава на лугу.

Кругом сновали слуги, подносившие напитки, фрукты.

Сам Визирь сидел в кресле, оббитом бархатом. Высокий эфиоп с обнаженным торсом обмахивал его опахалом из павлиньих перьев.

Кларки поместили в большую золотую клетку, стоявшую посреди зала, рядом с бассейном, в котором резвились золотые рыбки.

Клетка была сделана не для кентаврёнка, раньше в ней держали огромного пятиметрового питона, подаренного Визирю раджой мелкого индийского княжества. Но постоянно сонный, ленивый, неподвижный подарок быстро наскучил всем и послужил в свою очередь подарком для кого-то еще.

Мурад-бей трижды хлопнул в ладоши и приказал вошедшему слуге:

— Приведи моего сына.

Слуга с поклоном попятился к выходу.

Кентаврёнок устало присел в углу клетки, ему было неприятно находиться на виду у всех, хотелось скрыться, спрятаться. А еще очень хотелось плакать. Но он сдерживал себя, пора становиться мужчиной.

Через несколько минут дверь резко распахнулась и вбежал темноволосый черноглазый мальчуган, тоже лет 12-ти на вид, как и наши герои, может, чуть помладше.

— Адиль, дорогой мой, — ласково позвал его отец. – Подойди ко мне, я приготовил тебе подарок.

Мальчишка запрыгнул ему на колени и капризным тоном спросил:

— Подарок? Какой? Где он?

— Вон в той золотой клетке, подойди, посмотри.

Голос Мурад-бея был полон нежности.

Ребенок подбежал к клетке, обошел кругом, восхищенно цокая языком и тихонько присвистывая.

— Кто это? Я никогда такого не видел! — оглянулся он к отцу.

— Это маленький кентаврёнок, существо из сказок и легенд. Очень редко обычные люди получают возможность повстречать их. Но нам с тобой повезло, я купил его сегодня на рынке рабов. Тебе нравится мой подарок?

— Еще бы! – воскликнул Адиль — Я могу поиграть с ним?

— Конечно, ведь теперь он твой.

— Тогда пусть откроют клетку, я хочу побегать с ним!

Кларки вывели, вручили тонкую уздечку в руки его маленькому хозяину.

— Пошли, скорей! Бежим во двор, ты прокатишь меня!

Что было делать, Кларки подчинился.

Спину кентаврёнка укрыли тонкой, расшитой серебром попоной и мальчишка уселся верхом. Он пришпорил Кларки пятками и закричал:

— Ну же, поехали, скорей!

Кларки в одно мгновение мог сбросить назойливого седока, но лишь глубоко вздохнул и припустил легкой рысью по цветным узорчатым плиткам, устилающим двор.

Потом играли в догонялки, потом перебрасывали друг другу круглую верблюжью кость – любимую игру тогдашней детворы.

А потом Адиль заявил, что ему наскучило играть. На свежем воздухе разыгрался аппетит и он повел своего скакуна ужинать...

У Эмирского Визиря Мурад-Бея было семь жен. Но Аллах даровал ему всего лишь одного сына, остальные были девочками. Именно поэтому он души не чаял в Адиле. Малейшая прихоть ребенка исполнялась слугами мгновенно. Мальчика закармливали сладостями, забрасывали подарками. Отказа он не знал ни в чем.

Вот и рос мальчишка на редкость упрямым, капризным, взбалмошным и своенравным.

...Конечно, Вальку никто на плантации не отправил. Но и слишком легкой его теперешнюю участь назвать было трудно.

Его определили на кухню, в помощники к усатому круглолицему повару Шарифу. За малейшую оплошность он со всей силы шлепал Вальку полотенцем, куда достанется. Но не со злости, а так, для порядка, хоть и весьма чувствительно.

В обязанности Валькины входило поддерживать огонь под котлами, подносить тяжелые ведра с водой, отмывать эти самые котлы после обеда, да разве мало на кухне забот найдется.

В первый же вечер, точней, далеко за полночь, когда Валька, еле волоча ноги, добрался наконец в выделенную ему комнатушку, в которой обитали еще несколько поварят, он свалился на циновку совершенно обессиленный. Болело все: и руки, в мелких ожогах от брызг кипящего масла; и тело, от многочисленных тычков со всех сторон; и ноги, гудящие, словно телеграфные столбы. Наконец, он провалился в совершенно черный, но спасительный сон...

А Визирь в этот вечер устраивал торжественный прием. Были приглашены все мало-мальски весомые вельможи столицы. Наготовлено сотни вкуснейших блюд. Красивые танцовщицы исполняли — танец живота- столь виртуозно, что мужчины не отрывали глаз, а их жены просто сгорали от ревности.

Чарующая музыка завораживала слух. Но гвоздем программы был, без сомнения, наш кентаврёнок.

Гости подходили к клетке, подолгу разглядывали невероятное создание, призывали в свидетели Аллаха и пророка его Мухаммеда, что никогда раньше не встречали ничего более интересного, качали головами, размахивали руками.