Вкрадчивый голос Ядиги, словно источающий мёд, ядовитый мёд, затих в отдалении коридора. Потом хлопнула дверь, негромко закрылась другая, — и Ася осталась в тишине. Она перевела дыхание. «Бедный Горкун! — подумалось ей. — Он здесь совсем запутался, просто пропадает!.. Бедный… И неизвестно, можно ли ему помочь…» Девочка спустилась на свой этаж, тихонько открыла и затворила свою дверь. В одинокой комнатке горела свеча, кем-то поставленная на комод. Рядом стояли тарелка с хлебом и яблоком и ковшик с водой: её скромный ужин. Но девочка всё равно не чувствовала вкуса еды: медленный, сладкий, ласковый голос Ядиги всё звучал у неё в ушах. Похоже, от хозяйки этого дома можно было ждать любой неприятности. И доверять ей было нельзя. Ася тяжко вздохнула. Как горько, когда о человеке приходится думать так! Так хочется всем верить и всех любить! Но любить хитрую торговку не получалось. Хорошо ещё, что три дня вынужденного ожидания уже прошли, и завтра с утра они уйдут из этого дома, и не придётся ждать, борясь с подозрениями и мыслями о несправедливости.
Вспомнив о приближении решающего дня, Ася опомнилась. Отставила ковшик, достала из рюкзака молитвослов, а из молитвослова — две пластиковые маленькие иконки, пристроила их на комоде прямо перед собой, — и углубилась в молитву. Час спустя, убирая свои сокровища снова в рюкзак (а вдруг утром на это не будет времени?), Ася коснулась кончиками пальцев какого-то холодного металлического предмета. С удивлением достала его… Это была фляжка с крещенской водой! Только теперь девочка вспомнила о ней! Целых десять дней она пролежала в рюкзаке, незамечаемая и забытая! Эта находка была — словно ответ на её молитву о помощи. Асе стало так радостно, что все неприятности и заботы сразу поблёкли и отступили. Она отпила маленький глоточек святой воды, легла, закуталась в пёстрое одеяло и заснула спокойно, как дома.
Глава 10. О том, что и гению свойственно заблуждаться
Как и предвидела Ася, утро началось со всеобщей суеты. Горкун метался по магазину и складу, выбирая чаши и вазы. Он хватал и рассматривал на свет то одну, то другую, ставил их к окну, отходил и приближался, любуясь и оценивая игру света и цвета. Отобранные вещи он бережно передавал ходившей за ним как тень Ядиге. Она заботливо укладывала каждую чашу в отдельную корзину, выстеленную золотистой соломой, и в свою очередь отдавала её Белушу. Тот, одну за другой, осторожно относил их во двор на высоко застеленную соломой телегу.
— А как же мы-то поместимся там?! — возбуждённо прошептал Асе Сергей. — Разве можно под эти корзинки подлезть и всё не перебить?!
Девочка с недоумением пожала плечами:
— Посмотрим…
Вдоволь набегавшись по магазину, купец подошёл к друзьям и протянул им два шёлковых платка:
— Повяжите на лица, а то чихать начнёте под соломой, да ещё, чего доброго, в самый неподходящий момент.
Дети послушно обвязали лица по самые глаза.
— Вещи с собой? — спросил Горкун.
Друзья кивнули и подхватили стоявшие у ног рюкзаки.
— Верёвки? — снова потребовал отчёта Горкун.
Ася только кивнула, а Сергей приподнял полу своего кафтана и показал обмотанную вокруг пояса тонкую и крепкую верёвку.
— Тогда забирайтесь! — велел Горкун.
Он подошёл к тыльной части телеги, раздвинул солому, — и дети увидели узкий тёмный лаз. Оказывается, Горкун времени зря не терял: за эти дни он «усовершенствовал» свою телегу, сделав её «двухэтажной». Умело уложенная солома совершенно скрывала это хитрое устройство.
— Вот это класс! — не удержался Сергей. — Высший уровень конспирации!
— Чего сказал-то? — не понял Горкун.
— Лучше и придумать нельзя! — поспешно «перевела» Ася.
— Ну так полезайте! — скомандовал купец, расплывшись, однако, от удовольствия в широкой улыбке.
Друзья по-пластунски залезли в щель, толкая перед собой рюкзаки. Купец, маскируя лаз соломой, заявил на прощанье:
— Учтите, долго ждать я вас не смогу. Через три дня уеду, а то логи не пропустят через Туманный лог!
Последняя охапка сена въехала в угол возле Асиных ног, и в деревянном ящике, в котором они оказались, стало совсем темно. Телега качнулась и тронулась, неприятно подскакивая на неровной дороге.
— Да… — сквозь платок, придушенно прошептал Сергей, — приключение начинается без комфорта…
— Давай молчать! — попросила Ася. — Мало ли, кто там снаружи может оказаться рядом с телегой!
Сергей согласно хмыкнул и стал устраиваться поудобнее. Однако этого у него не вышло — слишком узенькое пространство выделил им Горкун. Ася подумала, что если очень-очень скоро им не удастся отсюда вылезти, то не удастся вылезти совсем: руки и ноги затекут, и пиши пропало…
Друзьям уже стало казаться, что телега едет не меньше часа, когда она, наконец, остановилась и совсем рядом раздался приглушённый голос купца:
— Во дворе сейчас никого! Я беру две вазы и ухожу. Когда вернусь за остальными, вас здесь быть не должно!
Дети, по-прежнему лёжа на животах, стали двигаться к «выходу». Сергей выбрался первым и помог вылезти Асе. Они быстро огляделись. Телега стояла укромно, между крепостной стеной и дозорной башней. Горкун уже исчез, и никого не было видно. Кем-то не закрытая тяжёлая дверь квадратной башни предлагала укрыться в неведомой тьме. Больше деваться было некуда, и друзья быстро юркнули в неё.
Внутри оказалось не так уж темно. Маленькие глубокие окошки, тут и там разбросанные над лестницей в толстой стене, впускали на крутые ступени косые полосы света. Дети прислушались и, ступая как можно тише, стали подниматься вверх. На пятой площадке обнаружилась дверь в стене, тоже незапертая. Похоже, здесь вообще легкомысленно относились к дверям. Сергей решительно потянул за железное кольцо — и дверь послушно приоткрылась. За ней оказался длинный полутёмный коридор.
— Никого… — выдохнул мальчик. — Теперь вся надежда на то, что любые шаги первыми услышим мы, а нас не услышат, — и он, пропустив Асю вперёд, плотно затворил за нею дверь.
Прислушиваясь и крадучись, они прошли коридор до конца, не обнаружив ни единого признака жизни. Зато заметили глубокую нишу, за которой вилась узенькая деревянная лестница. По ней поднялись ещё на этаж. Здесь оказалось сразу три прохода, один темнее другого. Для начала пошли по первому слева, упёрлись в глухую стену, вернулись — и пошли по второму. Ася уже начала думать, что шансов найти таким образом Глеба у них слишком мало, зато бездна шансов в конце концов наткнуться на местных жителей. И тут Сергей так внезапно остановился, что девочка вздрогнула и испуганно посмотрела на него. Он оглядывался, настороженно прислушиваясь. Тогда Ася тоже услышала — и беззвучно засмеялась.
Высокий тонкий голос, приглушённо, но совершенно отчётливо выводил:
— …а для звезды, что сорвалась и па-да-ет, есть только ми-иг, ослепительный миг…
Понять, за какой именно из дверей находился певец, оказалось нетрудно. Сергей, резонно рассудив, что вокалист пользовался моментом отсутствия слушателей, вошёл в комнату Глеба без всяких предосторожностей. Пение оборвалось — и Ася увидела вскочившего из-за заваленного приборами, проводами и кусками железа стола молодого человека, невысокого и худого, с ёжиком чёрных волос, длинным носом и острым, пронзительным взглядом близко посаженных маленьких глаз. Впрочем, взгляд немедленно потеплел, опознав в одном из непрошенных гостей товарища из родного мира.
— Серёжка! — закричал Глеб, бросаясь ему навстречу. — Как ты сюда попал?!
— Тихо! — Сергей поспешно захлопнул дверь. — Мы здесь тайком от Эша, узнает — убьёт!
— Да что ты, он — само гостеприимство!
— Я тебе потом о нём расскажу, ты изменишь своё мнение. А сейчас не до того. Мы с Асей, — знакомьтесь, — пришли, чтобы вернуть тебя домой. Все с ума сходят там! Мы думали, ты погиб, или в беде, а ты тут песни поёшь!
— Я тут устанавливаю контакт с пришельцами! — вспыхнул Глеб. — И не собираюсь домой. Что ты! Такой шанс! Тут инопланетяне, можно сказать, по улицам гуляют! Здешний народ ничего в этом не смыслит и принимает их за богов, а они знай себе проводят свои исследования. А какая у них техника! Перемещаются в гиперпространство, когда хотят! Я должен до неё добраться! Вот только они пока никак не поймут, что я — не чета аборигенам и со мной можно говорить серьёзно…
— Не дай Бог! — вырвалось у Аси.
Глеб уставился на неё.
— Она права, — заступился за подругу Сергей. — Ты тут, знаешь, кое в чём не разобрался ещё. А мы с этими «инопланетянами» давно знакомы. И довольно близко… — он поёжился. — И больше не хотим. Это, Глеб, убийцы. И никакие они вообще не пришельцы, — обыкновенные бесы. Здесь твоя наука не поможет, поверь.
Аспирант с жалостью посмотрел на детей:
