Как потом сказал Витя, им всем «сказочно повезло» – миновав десяток взрослых (из которых, по словам Подметки, некоторые были сероспинками), они ни разу не услышали окрика или гневного вопроса. Казалось, матерые крысы были полностью предоставлены сами себе, и их не заботило ничего, кроме собственного выживания и процветания. Косясь на уходящих пискунов без особенного любопытства, они с плохо скрываемым страхом и почитанием обращали свои взоры к горе, в которой жили еще более толстые крысы-начальники.
– Нам сюда, – выдохнул Подметка.
Поселок скрылся за очередной горой слежавшегося хлама, и они вновь оказались в царстве транспортеров и свисавших сверху манипуляторов.
– Хорошо, что нас не заметил никто из стражников. Но еще больше нам повезет, если так же тихо мы сумеем вернуться обратно.
Настя, Витя и Дима переглянулись, словно клянясь друг другу, что обратно в крысиный поселок не вернутся ни за что. Стараясь не оступиться на скользких и рыхлых склонах, они пошли за своим проводником, уже заметив впереди одну из шахт, массивным столбом подпирающую потолок поляны.
Транспортеры сейчас работали в замедленном режиме и далеко не все, а потому идти оказалось проще – кое-где дети срезали путь, пересекая широкие металлорезиновые ленты, сейчас остававшиеся неподвижными. Мусорные потоки, рушащиеся из люков над головами, тоже стали реже – вероятно, этот ярус жил в соответствии с распорядком всего Спасгорода, в котором сейчас уже наступала ночь.
Они все шли и шли, удаляясь от центра поляны, а лифтовая шахта почти не приближалась. И когда Виктор уже хотел спросить Подметку, чем вызван такой оптический феномен, проводник вдруг ловко скатился с холма, тыча пальцем в открытое пространство, посреди которого из железного пола и вырастала шахта.
– Я дальше точно не пойду, – решительно замотал головой он. – Один раз меня шарахнуло, даже резиновые подошвы не спасли. Больше не хочу. Подожду тут. Если нужно будет, на руках вынесу. Ну, это если из вас кто-то от удара сознание потеряет, – пояснил он, со злорадной улыбкой глядя на побелевшие лица новичков.
– Хочешь с нами? – вдруг спросил Витька. – Ты не веришь, но я точно знаю, что у нас все получится. Пойдем с нами, уедем с этой неприятной поляны! У нас хорошие родители, они обязательно придумают, где ты будешь жить. Ты вернешься в школу, получишь профессию.
– Вот еще, – фыркнул Подметка, но беззлобно, а скорее по-дружески. – У меня уже и так есть профессия. И даже эта… как ее? А, вспомнил – карьера! Так что даже если бы я верил, что у вас получится, следом бы не пошел.
– Ну, тогда пока. – Виктор протянул ему руку, и Подметка с удивлением уставился на него.
Поняв, что у крыс не принято прощаться и здороваться за руку, мальчик смущенно убрал ладонь.
– Удачи тебе, Подметка.
– И вам удачи, – хохотнул тот, поудобнее усаживаясь на пустой корпус старой швейной машинки. – Если что, бегом обратно!
Настя и Дима тоже попрощались с крысенышем, хотя сделали это не так уверенно, как их брат. Во-первых, потому что вовсе не хотели брать этого странного парня с собой и заботиться о нем, как это вдруг предложил сделать Витя. А во-вторых, потому что были напуганы рассказами о злых Лифтах и немного сомневались в благополучном исходе их начинания.
Виктор между тем решительно спустился со склона, направляясь прямо к толстой и массивной шахте, столбом торчавшей посредине пустыря. Его брат и сестра взялись за руки, чтобы поддержать друг друга, и направились следом. Шахта, как и все рабочие, была проклепана серым листовым железом, что выдавало в живущем внутри Лифте настоящего работягу, не привыкшего к роскоши.
Трое крохотных детей приблизились к неохватному стволу шахты, вот-вот ожидая сигнала тревоги или чего-то подобного. Но вокруг Лифта царила тишина, и только слышно было, как за их спиной посасывает зубочистку крысеныш по имени Подметка.
– А куда он ходит с этой поляны? – шепотом поинтересовалась Настя. – Вдруг куда-то в плохое место? Или вниз?
– Лифт не может вывезти в плохое место, – поучительно ответил ей Димка, но его брат с сожалением покачал головой, все так же шепотом подтвердив опасения девочки.
– На Реакторную Станцию нас доставил именно Лифт…
В этот момент они замолчали, потому что, обходя шахту по часовой стрелке, наконец-то обнаружили ворота и погрузочный пандус.
Широкие двустворчатые двери Лифта были сомкнуты, на панели для протокольного доступа не горел ни один огонек. Рядом с входом в шахту дремала лебедка для разгрузки тяжестей, в рядок стояли десятки телег, нагруженные пустыми ящиками.
– Спит? – еще тише спросила девочка.
– Наверное, – ответил ей Виктор, и в этот самый момент Лифт проснулся.
Они вздрогнули одновременно, с трудом удержавшись от крика и подавив в себе желание убежать прочь, вернувшись к Подметке. На панели слева зажглись огоньки. Расположенные над входом амбикамеры зашевелились, выискивая нарушителей спокойствия. Из динамиков, расположенных по бокам от дверей, раздался треск и покашливание.
– А ну, крысы проклятущие, брысь отсюда, пока целы! – скрипучим ворчливым голосом сказал Лифт, стараясь казаться грозным. – У вас минута, ворье, чтобы унести отсюда свои лапы и носы, или не поздоровится!
Дети оледенели, не в силах сдвинуться с места или что-то сказать. Сбившись в кучку, они стояли перед входом, с ужасом глядя в блестящие объективы амбикамер, нацеленных на них со всех сторон. Их линзы поблескивали, но не злобно, а будто бы устало.
– Ну, чего ждете, крысюки поганые?! – рявкнул Лифт уже громче, и огоньки на его панели замигали быстрее. – Второй раз предупреждать не буду, сразу жахну! Осталось сорок секунд!
– Здравствуйте, дяденька Лифт, – вдруг выпалил Витька, чуть не зажмурившись от страха, словно перед прыжком в глубокий бассейн. – Вы простите, что мы вас потревожили, но мы вовсе не крысы! Можно с вами поговорить? Пожалуйста!
Последнее слово он добавил уже почти шепотом, потому что его боевой пыл угасал с каждым произнесенным звуком.
Но когда дети уже подумали, что Лифт сейчас предупредит их, что осталось всего двадцать секунд, тот вдруг прокашлялся, прочищая динамики.
– Вот значит как? Изобретательно, ничего не скажешь… – просипел он, а огоньки на панели из красных стали оранжевыми. – Значит, решили обманом взять? Не выйдет, ребятки, не выйдет…
– Дяденька Лифт, мы вас не обманываем, – закричала Настя, заметив, что Витька не знает, что говорить дальше. – Вы взгляните на нас внимательнее, мы же и правда не крысы! Мы школьники с Заботинска, честное слово!
И она задрала грязный грубый балахон, показывая Лифту свою желтую (хоть и изрядно перепачканную) куртку. Коробочки амбикамер тут же с жужжанием повернулись к девочке, а телескопические объективы выдвинулись, словно желая поближе разглядеть ее одежду.
– Хм… и правда школьная форма… – теперь Лифт словно бурчал себе под нос (если бы, конечно, у Лифтов были носы), разговаривая негромко и раздосадованно. – Но почему я должен верить? Мало, что ли, школьников свои куртки выбрасывают? – Он насупился, лампочки на планшете вновь замигали красным. – Вам Ворчуна не провести, пройдохи! Даю тридцать секунд, чтобы убраться подальше, и благодарите меня, что я такой добрый – другой Лифт бы на моем месте вас уже давно током приложил.
Настя от отчаянья закусила губу, а Витька мучительно краснел, пытаясь придумать хоть что-то убедительное для этого несговорчивого, но пока относительно беззлобного Лифта.
– Дяденька Ворчун, да вы на наши носы посмотрите! – вдруг выпалил он, чуть не подпрыгнув на месте. – У нас у всех куртки такие, мы их совсем не на помойке подобрали. И носы у нас нормальные. Мы не крысы, мы люди, честное слово!
– Мы тут случайно, честное слово! – поддержала его сестра, от волнения и страха повышая голос, будто пыталась докричаться до глухого. – Мы от папы отстали, потерялись!
– Тише-тише, – закряхтел Лифт, недовольно пошевелив амбикамерами. – Не глухой я еще, все слышу… – Его линзы снова уставились на детей, разглядывая внимательно-внимательно. – Хм, и правда носы не крысиные, – пробормотал он через какое-то время. И тут же сменил ворчание на суровые вопросы: – А вдруг вы тут новенькие, а носы еще отрастить не успели? Обдурить меня решили?
И Витька, уже открывший рот, чтобы продолжать убеждать Лифт, сник, сраженный нерушимой логикой и недоверием. Он шмыгнул носом, едва не расплакавшись, а Настя приобняла его за плечи. Видя, что пора помогать, в сражение вступил Димка, смело делая шаг вперед.
– Нет-нет, дяденька Ворчун, мы вовсе не новенькие, мы взаправду заблудились! – с жаром начал он, честно глядя прямо в один из блестящих объективов. – Мы по ошибке на Реакторную Станцию попали, оттуда по техническим этажам на Свалку вышли, за нами еще чудище гналось. Только мы тут не навсегда, нам домой нужно, нас уже родители ищут!
