— Сделать это можно до первого полнолуния — не позже, — ответил он. — И спасти несчастного от жуткой участи под силу только чародею. Только он знает, как приготовить Оборотное Зелье. И только чародею ведомо, спасет это зелье или погубит.
— Как это — «погубит»? — озадаченно спросил Ростик.
— Если зелье примет тот, кто был укушен, — начал пояснять Мольфар, — процесс превращения в волкулака обратится вспять. Но если это зелье дать выпить человеку, который укушен не был, — он умрет.
— Умрет?!!! — в ужасе воскликнул Ростик.
— Видишь ли, — Мольфар задумчиво склонил голову набок, — зелье готовят из разных компонентов. Один из них — трава Тирлич. Это оборотная трава, которую используют для перевоплощений колдуны. Но что хорошо для колдуна, для простого смертного — погибель. А ведь бывают случаи, когда никто не знает наверняка: был ли человек укушен оборотнем или страдает от наложенного на него проклятия. Симптомы часто очень схожи. Только маг может разобраться в этом. Да и приготовить зелье правильно может только маг.
— Ну, — выдохнув с облегчением, сказал Ростик, — магов у нас предостаточно. Значит, если Бирюк кого-то из нас укусит — есть кому спасти от превращения в оборотня.
— В целом верно, — согласно кивнул Мольфар. — Но ты не учел одну очень важную деталь.
— Какую? — вопросительно подняв брови, поинтересовался Ростик.
Мольфар ответил не сразу. Он словно колебался. И все же сказал, пристально глядя в лицо Ростика:
— Дело может не закончиться одним только укусом. Видишь ли, чаще всего, нападая, оборотни разрывают свою жертву на части, чтобы съесть. А от этого не спасет ни одно зелье.
Ростик почувствовал, что у него упала челюсть.
— Вижу, я напугал тебя? — улыбнулся Мольфар. — Конечно, оборотень — это страшное и безжалостное существо. Но при соблюдении некоторых мер безопасности он не причинит никому из нас вреда. А еще лучше было бы расстаться с Бирюком за день до того, как наступит полнолуние. Однако если мы сейчас не поторопимся, то это может стать проблемой. Как ты считаешь? Может, нам стоит поспешить?
Ростик опомнился и быстро закивал головой. Когда вместе с Мольфаром они спускались по лестнице на первый этаж, Ростик думал, что никогда еще не встречал людей, которые способны были бы шутить даже над самыми страшными и опасными вещами. Уже во второй раз он подумал, что хотел бы стать таким, как Мольфар.
Внизу их уже ждали. Мольфар тепло попрощался с Самуилом Капушей, пожелавшим стражам Ордена счастливого пути. Когда стражи направились по старой, мощеной камнем дороге в сторону Кара-Грохаса, Ростик на мгновение обернулся: длинноносый хозяин харчевни бросил хмурый взгляд на возглавляющего группу проводника и неодобрительно покачал головой. Потом открыл дверь и зашел в харчевню. Вывеска на скобе тихо скрипнула от сквозняка.
Когда и «Жареный петух», и маленькая деревня скрылись из виду, путники свернули с дороги на широкую тропу и вошли в лес у подножия Кара-Грохаса.
* * *
Тропа все время шла вверх, огибая глубокие овраги с крутыми склонами. Деревья возвышались над путниками, как огромные великаны: с толстыми стволами и густо разросшимися кронами. Сквозь редкие прогалины в заросших листвой ветвях проглядывало небо. Но, несмотря на то что до наступления темноты было еще часа три-четыре, путников плотной стеной окружал сумрак, словно наблюдающий за ними, затаившийся и выжидающий.
Если поначалу стражи пытались негромко переговариваться друг с другом, то через какое-то время говорить перехотелось: лес источал недоброжелательность — все это чувствовали. К тому же через два часа пути начала сказываться усталость. Даже Анчутка, которого Михей и в этот раз посадил на свой рюкзак, заметно клевал носом. Отстали и Фиалка с Дрю, и Решка с Санькой.
Еще через час пути темнота начала сгущаться — день подходил к концу. Мольфар поравнялся с Бирюком, и Ростик краем уха слышал, как они говорили о каком-то озере. Они прошли еще совсем немного, когда Бирюк свернул с широкой тропы на узкую тропку, змейкой виляющую меж деревьев. Стражи оживились, почувствовав, что скоро будет привал. Предчувствие их не обмануло.
Деревья расступились, и путники вышли к озеру. Это место вряд ли кому-то пришло бы в голову назвать живописным. Грязная, мутно-зеленая вода источала зловонные пары, плотным покрывалом зависшие над поверхностью озера. Трава на отлогих берегах была пожухлой и вялой.
— Не слишком приятное место, — морща нос от запаха, произнес Лис, когда путники остановились.
— И это плохой знак, — глухим голосом сказал Мольфар; нахмурившись, он подошел к воде.
Мераби посмотрела на него с тревогой во взгляде.
— Что это значит?
Мольфар тяжело вздохнул и, с обеспокоенным видом покачав головой, ответил:
— Не так давно это место выглядело совсем иначе. — Он окинул взглядом местность. — Вода в озере была кристально чистой, как утренняя роса, а трава — свежей и зеленой. И не было этого смрада.
— Недавно? — переспросил Санька, переглянувшись с Ростиком, и бросил взгляд на мутную гладь озера. — Что же произошло?!
Мольфар снова вздохнул, глядя в ту же сторону. Взгляд его стал еще мрачнее, но отвечать он не спешил. Вместо него ответил Невер.
— Это место выглядит как заколдованное, — спокойным голосом произнес он. — Но никакому магу не пришло бы в голову накладывать чары на никому не нужное крохотное озеро в горах. По-моему, все очевидно. — Невер окинул оценивающим взглядом озеро и берег, после чего заключил: — Это проклятие.
Дрю вздрогнула, а Решка, стоящий рядом с Невером, беспокойно закусил нижнюю губу.
— Проклятие Фаталунии, — уточнил Невер. — Оно побывало здесь. Оставило свой след. А значит, происшедшее в «Жареном петухе» — не случайность.
Все взоры обратились к Мольфару, маги молчали в ожидании, что он на это скажет. Мольфар поднял голову и посмотрел вверх, туда, где в тумане облаков виднелась северная вершина Кара-Грохаса. Повернувшись спиной к озеру, он по очереди взглянул на каждого из своих спутников и произнес:
— Мы сделаем здесь привал. Переждем ночь. И пойдем дальше.
С этими словами Мольфар, шурша касающимся земли подолом серебряного балахона, отошел от края берега.
Все, кроме Невера, посмотрели ему вслед. Анчутка покачал головой.
— Хорошо, что с нами теперь двенадцатый страж, — сказал он, глянув на Ростика. — Без него у нас не было бы шансов разобраться с таким сильным колдовством, как проклятие.
Ростик растерянно заморгал. Ему вдруг стало очень не по себе от того, что на него возлагают какие-то надежды, тогда как он вряд ли сможет их оправдать.
— Я, конечно, прошу прощения, — нерешительно произнес он, — но я ведь ничего не умею.
Лис в ответ хмыкнул и улыбнулся краем рта.
— А от тебя ничего пока и не требуется, — сказал он. — Тут дело в ином. Только когда вместе собраны все двенадцать камней и, разумеется, все двенадцать стражей, Ордену под силу одолеть любое колдовство, под силу пройти огонь, воду и медные трубы, под силу даже невозможное. Двенадцать камней в руках двенадцати стражей — это абсолютное волшебство, могущество которого безмерно.
Лис подошел к Ростику и дружески потрепал его по волосам.
— Ты маг, парень, — сказал он с немного насмешливой улыбкой на лице. — Ты просто еще не понял этого.
Он прошел мимо Ростика, намереваясь последовать за Мольфаром, но тут раздался голос Невера.
— Ты действительно уверен в том, что мальчишка маг, Лис? — спросил он.
Арни обернулся и, пожав плечами, кивнул.
— Так ведь у него Змеевик, не так ли?
Глаза Невера сузились. Изумруды внутри них гневно сверкнули.
— И ты думаешь, этого достаточно? Брось, Лис! Мальчишка не может даже разжечь огонь при помощи камня! А ты называешь его преемником Тарханкута — мага, сила которого, как и сила Казантипа, могла в одно мгновение спалить все двенадцать городов!
Лис поморщился, как от комариного укуса.
— Тебе нужно успокоиться, Невер, — с нескрываемой насмешкой в голосе посоветовал он. — К чему крайности? Не вижу ни малейшего повода устраивать такой жуткий пожар.
Сопроводив свои слова веселым смехом, Лис отвернулся. Затем, насвистывая себе что-то под нос, направился к стоящим у кромки леса Мольфару, Михею, Мераби и Бирюку.
Ростик услышал тихое хихиканье и, обернувшись, заметил, как Санька пытается скрыть усмешку. Но заметил это не только он. Невер предупреждающим взглядом покосился на Саньку, и тот, мгновенно посерьезнев, издал странный звук — то ли кашлянул, то ли икнул.
— Пойду помогу Мольфару, — сказал Анчутка, пару раз моргнув своими огромными болотными глазами.
Глядя, как он уходит, Ростик подумал, что Анчутка просто предпочел ретироваться, а вовсе не горел желанием кому-то помогать. Когда Невер, сощурив глаза до темных узких щелочек, резко развернулся и пошел прочь, Санька громко и с облегчением выдохнул:
