— Фрол, — представился мужик.
— Александр, — отозвался Сашка. — А я знаю одного Фрола. Мы вместе в типографии работаем. Только он лысый. И без бороды.
Здоровяк даже не улыбнулся.
— Ты к нам шел? — спросил он. — Тут место охраны Грозового колокола. А я его звонарь.
Вот теперь Александр увидел колокол. Он как раз этим летом был в Москве, в Кремле. Там повидал Царь-колокол. Так вот тот, московский, был… Нет, не младшим братом. Скорее — младенцем перед самым большим из родственников. Потому что здесь, под крышей акрополя, висели и другие колокола. Но всем до Грозового было далеко.
— Да, я к вам. Меня Андрей-солдат сюда определил.
— Эк их сегодня привалило, — словно не услышав ответа пророкотал бородач. — Веселое будет дело. Даже не понимаю, как мы выстоим. И специально ночью подошли. Ночью у летающих преимущество будет. Как их снизу то бить, в темноту стрелы пускать? Ладно, пошли, Александр.
— Ты не смотри что их много, — бурчал в бороду Фрол. — Они без головы. Нет у них единоначалия. Куча всего, а толку пшик. Чтобы с толком воевать, надо чтоб все из одного центра шло. Вроде и сам себе голова над дружиной, а все равно громаде подчиняешься. А у них наоборот — громада, где всяк сам себе король да царь.
И только он произнес последние слова, как где-то далеко размерный бой больших барабанов превратился в дробь.
— Началось, — послышалось отовсюду. — Началось…
Сашку оттеснили от стен, лучники заскрипели луками.
— По команде, — послышался задорный голос. — Бей дружно, не робей!
Командовал все тот же солдат-инвалид. Лучники так тесно стояли у парапета, что Сашке не было видно решительно ничего. Он только слышал нарастающий шум и странный треск, как будто рядом постоянно ломали прутья. Целыми вениками…
— Давай!
«Чего давай?» — захотелось спросить Саше.
И через секунду раздался звук:
— Бомм!
Александра от него вдавило в землю. Это просто нереально. Это звук колыхал сам воздух. Было прямо видно, как звуковые волны неспешно расходятся в стороны.
— Всё! — крикнул кто-то. — Мертвяков уложили!
Кого уложили? Куда уложили? И, в конце концов — как и зачем?
— Бомм! — снова грянул гром за спиной. Когда трехсекундное оглушение отступило, Александр услышал другие выкрики:
— По гарпиям! По гарпиям бей! Они огненное варево на город кидают!
— Первый светлый заслон прорвали!
— Бомм!
Сашка ринулся туда, откуда послышались новости про прорванный «первый заслон». Да как его могли прорвать? Там же отец! Сказки все это… то есть — враки… фантастика…
Саня с трудом втиснулся между лучниками:
— Как первый заслон прорвали? — задыхаясь спросил он.
— Да не, вранье! У тебя, паря, там есть что ли кто?
Сашка ответить не успел.
— Бомм! — потонули все звуки в звоне колокола.
— Какое вранье? Порвали как нитку! Слепой что ли? — послышался другой голос.
— Нитку то может и порвали, да узелочек то остался! — возразил первый голос. — Так что я спор выиграл!
А Сашке было совсем не до споров. Не смотря на темень и постоянное мельтешение, взгляд нашел что искал.
В проёме между стенами почти не было защитников. Темный поток врагов втекал в крепость. Их со страшной силой держал и сдвигал обратно второй, Опытный заслон. Но там, где недавно стоял Первый, все ещё билась маленькая отсюда фигурка.
Вертясь юлой, расшвыривая все что можно, и всех кого можно — направо и налево, в проеме стен всем подряд раздавал уроки владения нунчаками капитан спецназа. В доспехах, покрытых современной защитной расцветкой. Правда, вместо нунчак у него был громадный кистень. Но по сути дела — это ничего не меняло.
— Бомм!
— Да куда ты лупишь, чучело лупоглазое, тебе кого сказали бить!
— Да они все равно с горшками падают!
— Хватит со старшими спорить, царевич!
— Бомм! — прервал ругань колокол.
— Иди отсюда, парень, мешаешь! — Сашку довольно бесцеремонно вытащили из рядов стрелков. Он отбежал, сжимая бесполезное копьё, чуть не плача. Да что ж это такое?
— Бомм, — грянул колокол почти над ухом. Александр зажал уши. Ещё чуть-чуть, и мозги из них потекут.
— Что, громко? — спросил его кто-то. — Грозовой, он такой. Сердце города. Пока колокол бьёт, значит, город живёт. Сопротивляется, значит, жив…
— Бомм, — гордо ответил Грозовой.
— Драконы! — заорал кто-то. — Бей!
Сашку обдало теплым воздухом. Он почувствовал, что кожа от этого теплого ветерка покрылась мурашками. И он прыгнул, как учил отец. Не вперед, не назад, а вбок, разворачиваясь на лету как кошка. Не удержался, покатился, а потом его захлестнуло пламя. От страха мальчик закричал. А потом пришел в себя. На крыше и под колоннами акрополя было более-менее чисто. Словно пылесосом прошлись.
— Давай, не робей, — покрикивал калека на изрядно поредевший строй лучников. — Русский солдат он в воде не тонет! И в огне не горит! Бей им под крыло! Далеко ты побежишь, если тебе иглу в пятку засадить? И дракону также, только под крыло!
Проходя мимо стоящего на четвереньках Сашки, солдат обернулся к мальчику.
— Эй, «последний круг обороны»! Почему Грозовой замолчал?
Теперь и Сашка поразился странной тишине. Гул битвы превратился из рокота океана в шумный базар. Кто-то кричал, кто ругался, кто на ложках играл…
— Сердце города должно биться, — солдат поставил Сашку на ноги. — Вперёд, герой!
— Так точно, — пролепетал Сашка, и побежал искать Фрола.
— Где Фрол? — окликнул Александр двух ребят его возраста, которые куда-то тащили скамью.
— Нет Фрола, — огрызнулся тот, который был повыше. — И молота Грозового тоже нет. Не стой, помогай! Будем скамьёй по колоколу бить! Берись! Пошли!
Мальчишки вместе с Сашкой разбежались, и с разбегу саданули зеленоватый металл дубовым полубревном на ножках. Сашка похолодел. Колокол не издал ни звука, даже не дрогнул.
— Ещё раз, сильней! — скомандовал старший. На этот раз колокол чуть прогудел. А вот скамья больно саданули по рукам отдачей, и с кряканьем треснула.
Сашка поднял с пола брошенное было копьё. Надо пробовать, это же артефакт, в конце концов.
С разбегу, держа копьё двумя руками, и в конце — прыжок.
— Нааа! — закричал Александр.
— Бом! — удивлённо отозвался колокол. Мальчик взял разбег подальше, а копьё — поудобней. Тупым концом, изогнувшись в полете не хуже лука…
— Бомм! — прогудел послушно Грозовой.
— Давай! Молодец! Бей! Мы тебя прикрывать будем! — крикнул высокий.
И оба паренька, подхватив стоящие в уголке луки и колчаны, встали на месте начала разбега невольного звонаря. Спиной к спине.
— Бомм, — одобрил колокол.
— Ветеранский заслон в бой вступил, — кричал кто-то. — Илюша рядом с витязем в грязном доспехе бьётся!
— Как они! Красавчики! Одни клочки по закоулочкам! Таким макаром скоро засадный полк пускать!
— Бомм, — порадовался со всеми вместе колокол.
Разбег. Прыжок. Удар! Отскочил. Зашёл на точку разбега…
Разбег. Прыжок. Удар. Отскочил. На точку.
Разбег. Прыжок. Удар!
— Бомм!
— Бомм!
— В бой!
Саше показалось, что колокол говорит. Каждый его звук звучал по-разному. Чуть-чуть, едва слышно даже для искушённого уха.
— Сильней! — рокотал Грозовой.
— Крепче! — подбодрял он же через пятнадцать секунд.
Александр и сам не заметил, как стал разговаривать с колоколом.
— Ещё!? — кричал мальчик.
— Давай, — одобряло Сердце города.
И постепенно, уже с туманной головой от усталости и громкого звука, Сашка стал ругаться с металлом.
— Что, получил? — громко спрашивал Сашка.
— Бомм! — самодовольно заявлял колокол.
— Сейчас ещё получишь! — обещал мальчик, разбегаясь.
— Бомм! — с издёвкой заявлял Грозовой.
Но очень скоро Саша переключился с угроз на жалобы.
— Да что же судьба у меня такая горемычная! — вопил Сашка во весь голос. — Все люди как люди!
— Бомм! — соглашался с ним колокол.
