Когда об этом стало известно Королеве-Матери, они вместе с Королем внимательно осмотрели все, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы раскрыть это таинственное исчезновение. Все делалось втайне: Король хотел, чтобы гости, приглашенные на свадьбу, ничего не подозревали до тех пор, пока эту новость уже нельзя будет скрыть. Отец Барбары, Командир Шотландских лучников, тоже был опрошен Королем, но несчастный человек, почти потерявший рассудок от случившегося, был, как и Его Величество, в полном недоумении.
Только эти пять человек во дворце знали о происшествии, и все они опасались, что с девушкой приключилось какое-то несчастье. Высказывались самые разные догадки, но ни одна из них не пролила свет на случившееся. Король предполагал, что его невеста похищена. Возможно каким-нибудь ложным посланием ее выманили за стены замка, где схватили и увезли, не оставив следов.
Никого из своих Король не мог заподозрить в таком деянии. Но среди гостей были иностранные принцы и короли, которые в прежние времена воевали с Королем-Отцом. Возможно кто-нибудь из них и организовал похищение с помощью своих друзей и прислуги, оставаясь сам в тени. Как бы там ни было, если чья-то злоба и зависть были направлены против Короля, то более удачный ход, чем похитить его невесту накануне свадьбы и тем навлечь на него позор, трудно было придумать.
Это было единственное объяснение, которое приходило в голову несчастного Короля и занимало все его мысли. Жиль не обмолвился, согласен ли он с ним или нет. Если все так и обстояло, то тем важнее было сохранить тайну. Единственное, что Жиль сказал Королю: никаких следов и признаков борьбы или насилия он не обнаружил. Все выглядело так, будто исчезла Барбара в спокойной обстановке.
— Отсутствие новостей — иногда самая хорошая новость, — постарался успокоить он Короля.
Затем Жиль внимательно осмотрел все вокруг и убедился, что нигде в замке она не спрятана, искать надо на стороне. Тогда он пришел к Королю и его матери попрощаться.
Его уверенность в удаче поиска была столь велика, что он обещал вернуться или прислать весточку о пропавшей девушке не позднее, чем через два-три дня. Только он просил, чтобы о пропаже Барбары никто из них не проговорился даже ненароком. Энни должна была следить за комнатой виконтессы так, чтобы никто не догадался, что ее нет в замке. Жиль также попросил, чтобы в происшедшее посвятили Люка, и он помог сестре в ее задаче. А что до гостей, то нет необходимости отсылать их домой, достаточно объявить им, что свадьба откладывается из-за важной персоны, чей приезд ожидается со дня на день. С тем Жиль, получив добрые напутствия Короля и благословение Королевы-Матери, тронулся в путь.
Королевский Искатель демонстрировал свою уверенность, пока был с этими людьми, но оставшись в одиночестве, он в смятении осознал: ему не за что уцепиться. Чем больше он думал о своей задаче, тем труднее она ему казалась. Во всех сложных случаях Жиль сначала вырабатывал план действий. Так он поступил и здесь.
Лучшее, что Королевский Искатель мог придумать, это ездить кругами вокруг замка, постоянно их расширяя. Прошло около двенадцати часов, как исчезла Барбара. Она сейчас никак не могла быть дальше, чем за это время могла увезти ее самая быстрая лошадь. Таким образом оставалась надежда, что, курсируя по дорогам и тропинкам, ведущим от замка, Жиль рано или поздно что-нибудь услышит или получит другой добрый знак, который укажет, что виконтесса проезжала по этому месту.
Однако, удрученно раздумывая о малой вероятности успеха поисков, Жиль почувствовал странное облегчение и пришпорил Полночь. Жиль в самом деле радовался, что Барбара не стала этим утром Королевой, что она еще не замужем. Вспомнив, однако, печаль Короля, он устыдился своих мыслей. Он сказал себе: надо забыть о чувствах и подчинить сердце одному: поскорее выполнить поручение Короля.
Жиль решил не останавливаться для отдыха, пока не окажется в намеченной точке, милях в двадцати от столицы. Оттуда он и начнет поиски по кругу. Вряд ли люди, живущие на таком удалении от замка, узнают его. А если кто и узнает и станет известно, что сэр Жиль Каретник пустился в путешествие, никто не догадается, что толкнуло его на это.
Начинало светать, когда он достиг деревеньки. Тут Жиль решил остановиться. Деревенька лежала на перекрестке нескольких дорог, одна из которых была очень важна в Королевстве. Пожалуй, отсюда и следовало начинать. Опрашивая местных жителей, Жиль не собирался называть имя Барбары или описывать ее внешность. Будет того, что он посплетничает с крестьянами о всяких прохожих и бродягах, надеясь услышать хоть слово, которое даст возможность встать на верный путь.
Помня, что девушка очень тепло относилась к скитальцам и нищим и помогала им во время своих выездов с Королем и Люком, Жиль внимательно оглядывался по сторонам, пытаясь высмотреть бродягу пословоохотливей. А ее любовь к лошадям и собакам приводила юношу во все стойла, конюшни, попадавшиеся по дороге. Под предлогом поисков свежей лошади он разговаривал с конюхами, пытаясь выудить что-то о Барбаре. Он заворачивал к каждой кузнице посмотреть, не осталось ли там подковы ее лошади. В некоторых местах он избегал расспросов, а только слушал болтовню и сплетни поселян, стоя в сторонке. В те времена большинство новостей во всем мире передавалось именно таким способом. Тогда, как и сейчас, появление рыцаря делало людей неразговорчивыми. Зная это, Жиль притворялся, что засыпает в тавернах среди людей. Он надеялся, что так сможет получить какой-либо указующий знак.
Однако пребывание в этой деревне ему ничего не дало, и на следующее утро он отправился на запад.
Жиль хорошо знал страну, каждый дюйм ее земли. Ах, если бы не спешка! Он планировал на второй день посетить пять поселений, расположенных неподалеку друг от друга, на берегу одной из наиболее важных рек Королевства, текущих с гор в море. Там он завершил бы половину пути вокруг столицы. Он думал, что почти наверняка найдет на этом пути ключ к разгадке исчезновения девушки. Вперед, Полночь, пока в сердце живет надежда!
Надежда? Лошадь Жиля остановилась без команды. Он опять почувствовал радость, не испытанную им прежде. Черт побери, все же хорошо, что Барбара еще не замужем и не коронована! Это чувство завладело им, как маленький искушающий бесенок.
С ближнего подворья раздался крик петуха.
Полночь нетерпеливо тряхнула поводьями и ступила на покрытую гравием дорожку.
Сэр Жиль Каретник поехал на петушиный зов.
Море мерцало в розовом закате. Был вечер второго дня поисков. Далеко в открытом море маячили паруса крохотных кораблей, медленно ползущих по линии горизонта. Ближе к берегу с рыбацких лодок ставили сети. Вокруг них с пронзительным криком парили чайки. Одинокий человек взирал на это с высоты утеса. По одежде его можно было принять за пилигрима. Плащ из грубой ткани, на ногах сандалии, а в руке посох, похоже вырезанный из какой-то изгороди, — чем не странник, путешествующий на своих двоих по придорожным часовням и святым местам! Никто из друзей, если бы не заглянул внимательно под широкополую шляпу, не узнал бы в нем Жиля.
В его глазах поселились тревога и усталость. Пройдя пять деревень, он не нашел ничего, что давало бы ему надежду. Ни одного намека, в какую сторону податься, где продолжать поиск. Решив, что разумнее стать ближе к людям, которых ты расспрашиваешь, Жиль сменил свой наряд на одежду бедного скитальца. В таком виде он и пришел к морю. И сейчас он спрашивал себя: не может ли Барбара быть там, за широким морем, в чужой стране? Маленький рыболовный порт, лежавший перед ним, был ближайшей к столице гаванью. Он расспрашивал моряков, встреченных на песчаном берегу. Но они лишь пожимали плечами. Хотя девушку могли провезти незаметно ночью на любой из посудин, снующих вверх и вниз по реке. Жиль прикидывал, какие у него шансы догнать ее, если это действительно так.
Ах, зачем он поспешил со своими скоропалительными обещаниями! «В два или три дня!» — заверил он Короля. Какое глупое самомнение! Два уже минули, а ничего он не нашел, кроме усталости в теле и неразрешимых вопросов в голове.
С места, где он стоял, можно было охватить взглядом весь мир: серое море впереди, темнеющую землю позади, фиолетовое небо с плывущими над головой клочьями розоватых облаков, одинокую искорку звезды, вспыхнувшую там, где опустилось солнце… Барбара! Где-то она сейчас? О чем думает? Почему решила уйти?
Может, какой-нибудь волшебник, исполняющий желания, услышит его безмолвный крик, явится на помощь и перенесет ее прямо сюда, на вершину утеса?
Ночь простирала свои руки над морем. И никакого тебе волшебника. Только все на земле собиралось ко сну, как собиралось миллионы лет — скучно, знакомо, поспешно. Неужели чудеса не случаются больше с тех пор, как эльфы и феи покинули свои обиталища, вытесненные человеком? Если волшебство и существует, то, как утверждает Жоффри, — это солнце, садящееся в море на закате и встающее поутру на восходе. Пожалуй, он прав. Разве не великолепны эти цвета, фиолетовый, розовый, серебристо-серый, подвижные и готовые вот-вот смешаться в небесах?! Зачарованный мир, в котором действуют эльфы и гоблины, джины и русалки. Еще минута и он погрузится в темноту, оборвется как счастливый сон.
